Ипохондрия / #2 / DELETED

Здоровое человечество – счастливое человечество! Заставка с надоедливым лозунгом появилась на визоре, как только Дэн его выключил. Бирюзовое свечение букв слегка расплывалось перед глазами.

«Это от резкого изменения освещения», - попытался он убедить себя. «А если нет? Если сбой в организме, патологический процесс? Вчера что-то ныло под ребром. Не критично, а вдруг…» Он гнал от себя эти мысли. Но они, словно липучая мелодия, вновь засоряли голову.

А на днях он видел полицейского у своего дома. Возможно, андроид оказался там случайно, а может и нет. Ведь были случаи, когда людям назначали внеплановое сканирование, заподозрив патологию. Воображение уже рисовало картину, как он, беззащитный и униженный, заходит в ослепительно-белую кабину, как наноскопические инородные частицы проникают под кожу, впиваются в позвоночник, двигаются по артериям и сосудам, копошатся где-то в желудке, вызывая тошноту. О сканировании дочери лучше вообще не думать, страх усиливается в разы.

«Расслабьтесь, вы не почувствуете боли». Об этом андроиды позаботились, но все же это чертовски неприятно. Во время процедуры страх, который копился внутри почти год, достигает апогея, растекается в груди жидким металлом.

Что если ты будешь направлен на лечение? Это слово с двумя значениями. Вылечить можно легкую травму. Если же она серьезная или обнаружена патология, несовместимая со счастьем человечества, – ты отправляешься на лечение, но не возвращаешься. И даже среди близких будет не принято говорить о том, что случилось с тобой. Хотя все прекрасно поймут что. Если ты не вернулся после планового ежегодного сканирования, а они получили сообщение, что ты отправлен на лечение, они тебя уже не увидят.

Уж он то знает, как это бывает, и по минутам помнит день, когда не вернулась его жена Тэса. Никто ее не вылечит ни через год, ни через два, никогда. Их возвращения никто и не ждет, кроме наивных малышей и стариков, которые верят андроидам.

Они пафосно рассказывают нам через визоры, как наука, получившая в распоряжение искусственный интеллект в помощь человеческому, победила вирусы, разгадала тайну иммунитета, научилась управлять делением клеток, уничтожила миллионы болезнетворных бактерий как вид. И хотя от травм никуда не деться, человечество практически здорово. Только у небольшого процента людей все же обнаруживаются патологии. Легкие травмы, простое и неопасное - лечат. Если же все сложнее – ты официально отправляешься на «лечение», по факту навсегда исчезая с глаз людей и андроидов.

«Но раз наука победила, почему же… Нет, эти мысли лучше гнать прочь».

До его ежегодного сканирования оставалось меньше суток, поэтому эти мысли роились в голове постоянно. А у дочки оно будет двумя месяцами позже. Хорошо, что даты рядом, после ее проверки можно немного выдохнуть.

С Тэсой была разница в восемь месяцев, и это было тяжело. Тот год, когда он стал замечать ее странное шумное дыхание и подозревать неладное, был кошмарным. Он то занимался самообманом, списывая все на ипохондрию, то отчаянно искал выход. Но так и не нашел. Она не вернулась. Во время положенной в таких случаях психореабилитации, которую они с дочерью прошли, они несколько месяцев жили словно во сне, безучастно перемещались в пространстве, почти не разговаривая.

Если у них в этом году все будет хорошо, в течение примерно трех месяцев после процедуры дочери, этих мыслей почти не будет. А потом потихоньку будет нарастать знакомая тревога. Все чаще начнет он присматриваться к дочке, несколько раз в день спрашивать, все ли хорошо, вызывая подростковый протест. Будет рассматривать себя в зеркале, ощупывать, постукивать, проверять пульс, чаще целовать макушку дочери.

Мия прервала эти мысли, влетев в комнату, как свежий ветерок. Она запрыгнула на диван, включила режим массажа и, как обычно, принялась хихикать, потому что любила и боялась щекотки одновременно.

- Па, я не могу найти инфу, как устроены андроиды. Интересно, что у них там внутри.

- И не найдешь, эти данные не общедоступны. Что если каждый будет знать устройство, к примеру, полицейского или судьи?

- Но они же знают наше «устройство».

- Мия, давай отложим этот разговор. Какие планы на вечер? Не против, если я схожу к Максу ненадолго.

- Иди, па.

Дэн отправился к соседу Максу, с которым они в последние несколько лет стали друзьями. Его 19-летнего сына направили на «лечение» незадолго до Тэсы. Случилось это неожиданно, никаких предпосылок не было. Считается, что у молодых редко бывают патологии, один случай на миллион. Супруга Макса так и не смогла вернуться к нормальной жизни и вела себя так, будто реабилитация не закончена.

В последнее время приятель тоже вел себя немного необычно. Часто звал «слиться с природой», оставив визоры дома, заводил странные разговоры об андроидах и мироустройстве. Вот и сегодня Макс предложил прогуляться, хотя погода была дрянь.

Тема сканирования висела в воздухе, Дэн заговорил первым:

- Осталось несколько часов, я опять прошу тебя о том же, что и в прошлый раз.

- Позаботиться о Мии, я помню. Но ты сам позаботишься, выглядишь хорошо, - Макс слегка толкнул Дэна плечом.

- А через пару месяцев у нее. И ты так уверен, что у Мии все будет в порядке. А если нет?

Дэн вздрогнул и с удивлением уставился на Макса, такого он себе еще ни разу не позволял.

- Она ведь ребенок. Маловероятно…

- Ну да. 0,2% детей, 1-2% взрослых. Приятель, посмотри вокруг. Перестань делать вид, что не замечаешь тех, кто на реабилитации. Этих «зомби», которые потеряли кого-то. Очевидно, что это не пара процентов. А детей, направленных на «лечение», я назову тебе навскидку нескольких среди своих знакомых. Очнись наконец.

- Что ты предлагаешь?

- Для начала осознать, что нас водят за нос многие годы. «Здоровое человечество – счастливое человечество», - чушь собачья. Скажи, ты счастлив, живя в страхе за себя и дочь? Ты счастлив от осознания своей беспомощности? Что ты испытываешь, когда твоей ребенок падает? Хорошо, если это просто ободранная коленка, а если хуже? Понимаю, мы привыкли. Но представь на секунду, что никакого сканирования нет.

- Не могу, - глухим голосом отозвался Дэн.

Макс продолжал, внимательно вглядываясь в лицо приятеля:

- А представь, нет реабилитации? Сканирование есть, а реабилитации нет? Как бы ты реагировал на то, что случилось с Тэсой?

Дэн молчал, устремив взгляд в землю.

- Тогда представь, что Мия не вернулась домой.

- Хватит! Зачем ты мне это говоришь? Что это изменит? – Дэн начинал злиться. – У андроидов сила и власть. Где сейчас те, кто пытался что-то менять? Они вообще были? Всех все устраивает, меня тоже. Общий генофонд улучшен максимально. Мы здоровы! А твой сын и моя жена – исключения.

Оба понимали, что он сам в это не верит, но Дэн развернулся и зашагал прочь, чувствуя взгляд Макса на своей спине. Осуждающий? Пусть.

Следующим утром он услышал от красивой женщины-андроида то, что мечтали слышать миллионы ипохондриков в мире: «Вы здоровы. Здоровое человечество – счастливое человечество!» И она одарила его лучезарной белозубой улыбкой.

По закону Мерфи за два дня до сканирования Мии случилось это. Точнее, случилось раньше, но она скрывала эти непонятные пятна на коже, пока он сам не заметил. Девочка не понимала всю серьезность ситуации и не хотела волновать отца. Возможно, ничего страшного, и андроиды это легко вылечат. Но только от одной мысли потерять Мию у него леденел затылок. Он не был уверен в правильности этого шага, но все же пошел к Максу. Тот по лицу приятеля понял, что что-то случилось.

Макс положил свой визор на стол и языком жестов предложил Дэну сделать то же.

– Неси сюда же еще один и пойдем к тебе.

Дэн объяснил, что случилось. Было за полночь, Мия спала, Дэн пока не хотел, чтобы она понимала, что происходит. Макс осмотрел пятна на руке, пощупал лоб. Когда они перешли в гостиную, он встал у окна и стал смотреть, как снег невесомыми крупными хлопьями падает на город.

- Ну что ты молчишь? Мне сидеть и ждать, когда…? – Дэн то начинал ходить по комнате, то садился в кресло, все больше нервничая. – А если бежать?! Скрыться, спрятаться черт знает где? Нет, невозможно, всем известно, чем это заканчивается. Нас из-под земли достанут, и все равно просканируют Мию, если результат будет для нас плохой, оба отправимся на «лечение». Только я с диагнозом психоз или что-то в этом роде. Что ты молчишь, Макс? Что делать? Плевать, что будет со мной, могу я ее где-то спрятать?

Макс наконец отвернулся от окна, выражение его лица было таким, будто он обдумывал что-то и теперь принял решение.

- Утром отвезем Мию туда, где ей помогут, скорее всего, эти пятна - ерунда. О слежке не беспокойся. А сейчас надо сделать кое-что.

В руке Макса оказалась странная штуковина, похожая на визор, таких Дэн не видел никогда. Они снова зашли в детскую, Макс аккуратно провел устройством по пальцам спящей Мии.

Вновь вернулись в гостиную, и Дэн вопросительно посмотрел на друга, тот сказал:

- Теперь твоей дочери официально не существует.

- Что? – Дэн вытаращил глаза.

- Мии нет в системе, можешь пойти ко мне и проверить по визору. Тебя лучше пока не стирать.

- Что происходит?

- Ты нам нужен, Дэн. Ты думающий, потерял близкого человека, и не такой трусливый, как большинство людей.

- Кому это, нам?

- Нашему движению. Нас тысячи, и будет больше. Люди устали от ипохондрии, от лицемерия, устали терять близких. Эта чистка генофонда доведена до абсурда. Андроидов не существует. Они люди, Дэн. Это легенда, многолетнее вранье. И они не так сильны, все это ширма. Да, вирусы, часть других болезней уничтожены, но не все так радужно, как думают миллионы. Победить всемогущих бессмертных андроидов – немыслимо. Победить людей – реально! Ты можешь отказаться. Я не стану тебя шантажировать и могу вернуть все как было. Можем сделать по-другому: мы еще не так продвинулись, чтобы иметь полный доступ к системе, но кое-что сделать можно. Например…

- Я согласен.

Дэн дал команду окну открыться, и холодный поток воздуха с хлопьями снега резко ворвался в комнату, так же резко менялась и его жизнь.