Одиночество Дика / #260 / cheripaytext

Одним и в реальности хорошо, другим она не подходит. Они не умеют добиваться в жизни успеха, все их мысли, чувства, планы оказываются никому не нужными.

Мечтать и жить – две катастрофы, в которые Судьба ввергает каждого. Многие в свой последний день чувствуют, что не пережили того главного, ради чего явились в мир. Находят оправдания. Только немногим удается соединить мечту и жизнь. Это или очень сильные люди, которые способны раздавить все препятствия, или слишком ничтожные, как и их мечты.

Новая эра

"Реализотор-Т-1" появился всего полвека назад, но уже никто не вспоминал о прошлых временах. Тогда всё было плохо. Подавляющее большинство людей проживало свой век не так, как им хотелось. Почти каждому казалось, что он рожден вовсе не для добычи куска хлеба, пусть даже с маслом, а для той жизни, которую он видел в мечтах. Вот и выходило, что на земле миллиарды людей считались несчастливыми и недовольными, работали с угрюмым настроем и были готовы бунтовать. Пожалуй, именно в бунте они находили выход для своих законсервированных в душу эмоций, потому что протест давал надежду.

Но человеческий разум сотворил чудо под названием "Реализатор-Т-1" или "реализатор мечты". Его творцам удалось разделить человеческую жизнь на три этапа: рабочее (общественно полезное) время, кратчайший глубокий сон, позволяющий возобновить силы, и погружение в мечту.

Правила жизни

Двенадцать часов люди работали, исполняли прочие человеческие обязанности. Самое нудное время. Приходилось стоять у станков, решать вопросы в офисах и с чиновниками, вывозить мусор. Общение с членами семьи сводилось к минимуму. Кого-то всё еще раздражали маленькие дети, но они становились редкостью.

Вторая часть суток оставалась главной в жизни. Восстановительный сон занимал до четверти часа. А дальше человек погружался в забытьё, где он мог строить сюжетные линии, подсознательно общаться с кем угодно, творить собственный мир настолько реалистично, ощущая каждую его деталь, что вырвать его из этого пространства мог только часовой механизм.

Отрезвление безумцев

Поначалу было много противников повсеместного внедрения реализатора. Но им предлагали самим испробовать действие аппарата. Очередного бунтаря помещали в камеру, напоминающую гроб, надевали на голову шлем, из которого воздействовали на конкретные точки мозга модиозные лучи. Противник прогресса погружался в создаваемый им же мир.

Все события отражались на экране. Операторы-смотрители с усмешкой наблюдали, как такой бунтарь взбирается на разбитый трамвай, своими пламенными речами притягивает к себе сподвижников. Град пулеметный пуль скашивает взбунтовавшихся людей тысячами, и даже творец видения получает пару ранений. Но он не покидает своего места лидера восстания и первым врывается в логово сатрапа, а вместе с тем и в Историю. Люди крошат аппараты обломками арматуры, а диктатора пихают в окно. Он воет, скулит, но нет пощады лукавой бестии, пытавшейся превратить людей в зомби!

Естественно, на другой день эти протестанты, наглотавшись реальности, являлись в ближайший тектарий, ни на минуту не пропуская полагающегося им времени.

Хранители тайны

Ни всесильные правители, ни их чиновничьи свиты, ни охранники, ни полицейские, ни судьи не должны были посещать тектарий. Не приветствовалось, если зрелая женщина, мать семейства, часто отвлекалась этим способом. Считалось, что у женщин и в реальном мире хватает дел.

Особый статус в обществе обрели смотрители тектария. Каждый специалист следил за тысячами видений. Перед его глазами мелькали отпечатки песчаных пляжей с пальмами, сюжеты охоты и добычи золота. И всегда виделись земли, вязкие от впитавшейся крови. Это сны полководцев, удачливых снайперов, лучников. Много места занимали царские пиры и общения с историческими личностями: споры и подсказки, как было бы хорошо, если бы знаменитости в своё время сделали не так, а иначе.

Любовные сцены были настолько массовыми, что они переносились на особый экран. Квадратики с отображением главных человеческих страстей теснили друг друга и разнообразием особо не выделялись. Оператору нужно было отыскать среди этих кадров сцены насилия, записать их и передать полицейским. Таким способом удавалось выявить не только преступников, но и психически нездоровых людей, которые пока что насильничали лишь в своих помыслах. Это же касалось и выявления политически неблагонадежных граждан, всё еще мысленно склонных к протесту и бунту.

Законы сводились к минимуму, заменяясь традициями. Как в любые эпохи, действовали правила явные и тайные. Явные были подобны законам, поэтому их мало кто знал, как и сами законы. А тайные не знал никто, кроме причастных. К примеру, закон запрещал просматривать видения, а тем более передавать эту "тайну исповеди" полицейским. В то же время тайные правила требовали от смотрителей выявлять потенциально опасных субъектов и тут же доносить о них куда следует.

Правители тоже мечтают

Диктатор Гаурии (публично он назывался Дик, чтобы люди считали его своим в доску парнем) совместно с окружением образовывал как бы государство в государстве. То ли служили они основной массе населения, то ли имели эту человеческую массу за рабов, было непонятно. Но сегрегация чувствовалась во всём.

Все знали, что правитель, подобно средневековым халифам, любил покидать президентский дворец, чтобы бывать среди народа. Это так называлось. На самом же деле Дик тайно посещал тектарий. На этот счёт незримо следовавшие за ним охранники помалкивали, опасаясь лишиться языков, а то и жизни.

Последние встречи

Операторы и в этот раз сделали вид, что не узнают Дика. Но спецслужбы уже давно следили за обозначенной стороной жизни диктатора, чтобы вовремя устранить его, если начнет проявлять странности. Дик не задумывался по этому поводу, считая себя всесильным.

Операторы помогли ему умоститься в камере, подключили шлем. От мгновенного погружения в черноту сна человек испытал облегчение. Затем он очутился на горной тропе, что вела вверх. Он шел к своему собеседнику - единственному, которому верил, к которому испытывал зависть. Все остальные лгали, пресмыкались или угрожали исподтишка, тайно поскрипывая зубами. Они были сытыми рабами, а этот убрался в горы и остался свободным.

Сперва Дик только наблюдал за странным стариком, который жил в неуютной хижине вблизи горной реки. Невдалеке коптилось мясо кабана, забитого самодельным охотничьим приспособлением. Там же сушилась рыба, развешанная длинными гирляндами. А еще были огород и сад. Всё, что необходимо для примитивного прокорма отшельника.

Дик тогда решил, что пора выбираться из этого нудного пространства, но почему-то шагнул навстречу старику. Даже короткого общения хватило, чтобы правитель начал смотреть другими глазами и на труды местного хозяина, и на окружающий мир.

Да, здесь было то, чего не было у него. Абсолютная свобода. Еще недавно Дику казалось, что это именно он хозяин жизни, что от его слов меняется мир, и люди могут жить в собственных мечтах, как в реальности. Скоро в тектарии не будет очередей. Наверное, и обычные люди смогут питаться не только био-кашами из травы, но и из более ценных продуктов, пока что доступных только избранным.

Но старик при каждой встрече начинал с ним мягко спорить. Он не понимал, зачем нужно создавать то, в чем нет смысла, и добиваться того, чего всегда раньше было в изобилии. Ведь достаточно закрыть глаза, и человек может направить свою фантазию куда угодно, без всяких там аппаратов. Можно же быть свободным от контроля, только нужно пожелать это.

Они вместе ловили рыбу или пили чай на закате, рассуждая о жизни. Старик рассказывал о прошлом, о тех, кого любил когда-то, кто был ему полезен или неприятен. Дик тоже пытался рассказывать ему о своих делах, но у него выходило плохо.

- Как мы сошлись, не пойму. Наши видения не могут пересекаться, ведь ты не бываешь в тектарии, - заметил однажды Дик. – Неужели это реальность?

- Ты завидуешь мне, а я начал это чувствовать с некоторых пор. Это я нашел тебя.

- Я? Завидую? Ну, может быть… Иметь всё не означает быть свободным. А ведь всегда хочется иметь еще и то, чего нет.

Простое решение проблемы

- …вижу. Какая-то кабинка, и вот еще номер 4012... Всё ясно, вычислили.

Через пару часов операторы зашли в тюремную камеру. За ними последовали тюремщики, но были отправлены за дверь.

- Дело государственное, прошу не вмешиваться, - заявил старший оператор.

Люди в приличных костюмах с эмблемами продолжали беседовать, не обращая внимания на сидящего на кровати заключенного с опрокинутой головой и прикрытыми веками. Было непонятно, погрузился он в транс или просто не желает общаться.

- А кто он по жизни?

- Был профессором философии. После ликвидации университета за ненадобностью стал дворником. Хороший дворник, добросовестный. Но, как видно, от вредных привычек не избавился. Сбивал людей с толку, да еще каких! Вот и посадили в камеру до конца дней.

- Переведем его в психушку?

- Хорошо бы, только не с такими документами. Ему по паспорту 340 лет.

Старший оператор задумался всего на мгновение, после чего молча достал револьвер, привычным жестом направил старику в голову, нажал на курок.

- С этим покончено. - Затем обратился к вбежавшим на шум выстрела служащим тюрьмы. – Инсульт. Заберите умершего гражданина. Кремируйте прямо сейчас, при нас.

Уже на улице один из операторов заговорчески спросил у начальника:

- Как быть с Диком? Есть правила.

- Поживет еще, а там поглядим.

Пустота

Дик спешил к своему несговорчивому знакомцу, поднимаясь по едва заметной тропинке. Вдруг гора начала содрогаться. Скатывались валуны, река срывалась в провал. Он так и не дошел до места. Пространство рассекла бездонная трещина. На той стороне пылали леса, хижину накрыла расплавленная лава.

"Это я хотел, чтобы так было? Это мои стремления от зависти? Я хочу туда, к тебе, мой зловредный друг! Ты – единственное, что у меня было настоящее в жизни. Мы не успели договорить. Я не успел убедить тебя, ты не успел дослушать. И понял я не все твои слова… Но обещаю, что найду тебя, и мы может быть изменим мир вместе."