Оставьте комментарий о Владимир Солоухин Стать фаном Владимир Солоухин Подписаться на обновления о Владимир Солоухин Добавьте себе на сайт RSS Владимир Солоухин Форум о Владимир Солоухин Сообщить о проблеме на странице Владимир Солоухин Прислать свою ссылку о Владимир Солоухин Пришлите фотографии Владимир Солоухин Пришлите новость о Владимир Солоухин
Владимир Солоухин: КАК ВЫПИТЬ СОЛНЦЕ
КАК ВЫПИТЬ СОЛНЦЕ
1960
Профаны,
Прежде чем съесть гранат,
Режут его ножом.
Гранатовый сок по ножу течет,
На тарелке красная лужица.
Мы
Гранатовый сок бережем.
Обтянутый желтою кожурой,
Огромный,
Похожий на солнце плод
В ладонях медленно кружится,
Обсмотришь его со всех сторон:
Везде ль кожура цела.
А пальцы уж слышат сквозь кожуру
Зерна —
Нежные, крупные,
Нажмешь легонько
(Багряна мгла!),
Кровью брызнули три зерна
(Впрочем, брызгаться тесно там —
Глухо и сочно хрупнули).
Теперь осторожно мы мнем и мнем
Зерна за рядом ряд.
Струи толкутся под кожурой,
Ходят, переливаются.
Стал упругим,
Стал мягким жесткий гранат.
Все тише, все чутче ладони рук:
Надо следить, чтоб не лопнул вдруг —
Это с гранатом случается.
Терпенье и нежность — прежде всего!
Верхние зерна — что?!
Надо зерна
Суметь
Достать в глубине,
В середине размять их здорово...
И прокусить кожуру,
И ртом
Глотками сосущими пить потом,
В небо подняв драгоценный плод
И
Запрокинув голову!
Правда сильный стих? В памяти храню более 20 лет, одно из моих самых-самых....
Лучший комментарий
DELETED
написала 09.02.2016 в 00:34
0
Текут рекой за ратью рать,
чтобы уткнуться в землю лицами;
как это глупо — умирать
за чей-то гонор и амбиции.
Игорь Губерман ...Текут рекой за ратью рать, чтобы уткнуться в землю лицами; как это глупо — умирать за чей-то гонор и амбиции.
Лучший комментарийKfhbcf-8 написала 06.02.2016 в 19:06
0
Роберт Рождественский. Подслушанный разговор - Снова дралась во дворе?.. - Aга! Мама, но я не плакала!.. Вырасту - выучусь на моряка. Я ...Роберт Рождественский. Подслушанный разговор
- Снова дралась во дворе?..
- Aга! Мама, но я не плакала!.. Вырасту - выучусь на моряка. Я уже в ванне плавала!..
- Боже, не девочка, а беда! сил моих больше нету...
- Мама, а вырасту я когда?..
- Вырастешь! Ешь котлету...
- Мама, купим живого коня?..
– Коня?! Да что ж это делается?..
- Мама, а в лётчики примут меня?..
- Примут. Куда они денутся?! Ты же из каждого, сатана, душу сумеешь вытрясти!..
- Мама, а правда, что будет война и я не успею вырасти?..
Лучший комментарийMochalovaKris написала 06.02.2016 в 21:25
0
Я слушал тишину заброшенных селений И бесконечный шум в трущобах городских; Я был в местах святых, намоленных и древних, Где нет мирских сует и ...Я слушал тишину заброшенных селений И бесконечный шум в трущобах городских; Я был в местах святых, намоленных и древних, Где нет мирских сует и глупостей людских.
Я видел пьяниц с мудрыми глазами И падших женщин с ликом чистоты. Я знаю сильных, что взахлёб рыдают И слабых, что несут кресты.
Не бойся вора в нищенском обличьи, И проклинать за мелочь, не спеши- Ты бойся тех, кто выглядит прилично, Вор с праведным лицом, уносит часть души.
Не осуждай за то, в чём не уверен; Не обещай, если решил солгать. Не проверяй, когда уже доверил! И не дари, планируя отнять.
Молись тогда, когда в молитву веришь; Живи лишь с тем, кого ты любишь сам. Гони прочь тех, кого ты ненавидишь; И доверяй глазам, а не пустым словам. Георгий Шелд
Лучший комментарийdely-0312 написала 07.02.2016 в 11:04
0
Евгений Винокуров Она – жена моя, Нет, не невеста, Она – жена. Она встает чуть свет. Она в смятенье не находит места, Когда меня с работы долго нет. ...Евгений Винокуров
Она – жена моя, Нет, не невеста, Она – жена. Она встает чуть свет. Она в смятенье не находит места, Когда меня с работы долго нет. Шла девочка со мной Когда-то, где-то, Беспечная. Мы плыли по реке… Пять лет уже ночами до рассвета Моя жена спит на моей руке.
Она – жена моя, Нет, не подруга, Она – жена. Рот молчаливо сжат. Коль плохо мне, два черных полукруга, Печальные, у глаз ее лежат.
Шла девочка со мной. Пред нами лютой Пылала полночь Лунной красотой…
Мою жену с той девочкой не спутай. Я девочки совсем не знаю той.
Лучший комментарийluckywhitetiger написала 06.02.2016 в 23:29
28
Ну вот... И меня до слез довели. 14 января умерла моя кошка. Я только немного успокоилась... 17 лет спала со мной, ела из рук, помогала во всем ...Ну вот... И меня до слез довели. 14 января умерла моя кошка. Я только немного успокоилась... 17 лет спала со мной, ела из рук, помогала во всем, защищала от младших кошек, смотрела телевизор, о чем-то мне рассказывала. А теперь ее нет.
Правда, сильный. И тема своевременная. Прям ой как вовремя, спасибо. Тоже, пожалуй, поделюсь тем, что... не зацепило даже - свалило напрочь лет 10 назад.
Если правда, что есть ты, боже, боже мой, если звезд ковер тобою выткан, если этой боли, ежедневно множимой, тобой ниспослана, господи, пытка, судейскую цепь надень. Жди моего визита. Я аккуратный, не замедлю ни на день. Слушай, всевышний инквизитор!
Рот зажму. Крик ни один им не выпущу из искусанных губ я. Привяжи меня к кометам, как к хвостам лошадиным, и вымчи, рвя о звездные зубья.
Из того, что читала давно и запомнилось. Переживи всех. Переживи вновь, словно они -- снег, пляшущий снег снов.
Переживи углы. Переживи углом. Перевяжи узлы между добром и злом.
Но переживи миг. И переживи век. Переживи крик. Переживи смех.
Переживи стих.
Переживи всех. (Бродский)
...из того, что прочла недавно, но тоже запомнилось. Пустая карта не равна пустой территории. Твое незнание характеризует тебя, а не то, о чем ты не знаешь. "Гарри Поттер и метод рационального анализа"
Владей собой среди толпы смятенной, Тебя клянущей за смятенье всех, Верь сам в себя, наперекор вселенной, И маловерным отпусти их грех; Пусть час не пробил — жди, не уставая, Пусть лгут лжецы — не снисходи до них; Умей прощать и не кажись, прощая, Великодушней и мудрей других.
Умей мечтать, не став рабом мечтания, И мыслить, мысли не обожествив; Равно встречай успех и поруганье, Не забывая, что их голос лжив; Останься тих, когда твое же слово Калечит плут, чтоб уловить глупцов, Когда вся жизнь разрушена и снова Ты должен все воссоздавать с основ.
Умей поставить, в радостной надежде, На карту все, что накопил с трудом, Все проиграть и нищим стать, как прежде, И никогда не пожалеть о том, Умей принудить сердце, нервы, тело Тебе служить, когда в твоей груди Уже давно все пусто, все сгорело И только Воля говорит: «Иди!»
Останься прост, беседуя с царями, Останься честен, говоря с толпой; Будь прям и тверд с врагами и друзьями, Пусть все, в свой час, считаются с тобой; Наполни смыслом каждое мгновенье, Часов и дней неуловимый бег, — Тогда весь мир ты примешь во владенье, Тогда, мой сын, ты будешь Человек!
Как-то помню я будущего мужа пыталась приобщить к прекрасному, на свидании долго втирала про Пауло Коэльо. Он тихо слушал и запоминал. Потом мне рассказывал, как на рейде подробно расписывал, как он зачитывается его произведениями.
Никогда ни о чем не жалейте вдогонку, Если то, что случилось, нельзя изменить. Как записку из прошлого, грусть свою скомкав, С этим прошлым порвите непрочную нить.
Никогда не жалейте о том, что случилось. Иль о том, что случиться не может уже. Лишь бы озеро вашей души не мутилось Да надежды, как птицы, парили в душе.
Не жалейте своей доброты и участья. Если даже за все вам — усмешка в ответ. Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство... Не жалейте, что вам не досталось их бед.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте — Поздно начали вы или рано ушли. Кто-то пусть гениально играет на флейте. Но ведь песни берет он из вашей души.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте — Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви. Пусть другой гениально играет на флейте, Но еще гениальнее слушали вы.
Упало камнем однажды это стихотворение в сердце, да так и осталось навсегда в памяти. Уж сколько было перечитано после, а это не забывается. Здесь только отрывок…
Я убит подо Ржевом, В безыменном болоте, В пятой роте, на левом, При жестоком налете. Я не слышал разрыва, Я не видел той вспышки,- Точно в пропасть с обрыва - И ни дна ни покрышки. И во всем этом мире, До конца его дней, Ни петлички, ни лычки С гимнастерки моей. Я - где корни слепые Ищут корма во тьме; Я - где с облачком пыли Ходит рожь на холме; Я - где крик петушиный На заре по росе; Я - где ваши машины Воздух рвут на шоссе; Где травинку к травинке Речка травы прядет, - Там, куда на поминки Даже мать не придет.
А я всегда считал, что Твардовский, который пробыл какое-то время в самом продолжительном за войну ржевском побоище, написал об этом только 2 четверостишия: "Я убит подо Ржевом..." и дальше "И во всем этом мире..." Во всяком случае, их так все время приводили.
Помню, после смерти любимого пекинеса искала в интернете стихи о собачках, а наткнулась на этот... Без слез читать эти строки не получается... каждый раз плачу)
Ну вот... И меня до слез довели. 14 января умерла моя кошка. Я только немного успокоилась... 17 лет спала со мной, ела из рук, помогала во всем, защищала от младших кошек, смотрела телевизор, о чем-то мне рассказывала. А теперь ее нет.
Постарела мать за много лет, А вестей от сына нет и нет. Но она всё продолжает ждать, Потому что верит, потому что мать. И на что надеется она? Много лет, как кончилась война. Много лет, как все пришли назад, Кроме мёртвых, что в земле лежат. Сколько их в то дальнее село, Мальчиков безусых, не пришло.
...Раз в село прислали по весне Фильм документальный о войне, Все пришли в кино - и стар, и мал, Кто познал войну и кто не знал, Перед горькой памятью людской Разливалась ненависть рекой. Трудно было это вспоминать. Вдруг с экрана сын взглянул на мать. Мать узнала сына в тот же миг, И пронёсся материнский крик; - Алексей! Алёшенька! Сынок! - Словно сын её услышать мог. Он рванулся из траншеи в бой. Встала мать прикрыть его собой. Всё боялась - вдруг он упадёт, Но сквозь годы мчался сын вперёд. - Алексей! - кричали земляки. - Алексей! - просили, - добеги!..
Кадр сменился. Сын остался жить. Просит мать о сыне повторить. И опять в атаку он бежит. Жив-здоров, не ранен, не убит. - Алексей! Алёшенька! Сынок! - Словно сын её услышать мог... Дома всё ей чудилось кино... Всё ждала, вот-вот сейчас в окно Посреди тревожной тишины Постучится сын её с войны.
Душу в душу вложив, внук и внучка Стрибожьи Жили долго любовью любя, жили до ночи, когда, для себя незаметно, в сон вступили особенный – он вечным зовется, ибо через него люди в вечную жизнь уходят…
И где-то в выси они оба очнулись, обнявшись, и долго неслись среди облак небесных, и звезды, и воздушные звери им давали дорогу, и они поднимались, сияя, к сияющим стенам, к воротам, и были ворота нежнейшим сплетением лилий, но прочны, как камень, и гулки, как бронза.
На голос ворот явился апостол-привратник, святой Симон-Петр, спокойный, как камень, и руку пред ними воздвиг, вход воспрещая, и так им сказал: «Нет, не время, нет, еще рано, до срока иного иное вам уготовлено богом».
И ветер небесный понес их в место другое, здесь ворота казались подобными райским, но странно отличными, будто бы сущность сама была опрокинута, и белое сделали черным, и черное сделалось белым, и свет стал помехой, чтоб видеть.
Безликие, скучные стражи сказали: «Уйдите, не пустим, уйдите, уйдите!» – и сдвинулись тесно, собой заслоняя печальное место, и стражи поникли, как травы в дни зноя, бездождья, и все повторяли: «Нет тайн для рая, нет тайн для ада, мы тех принимаем, кому надлежит воздаянье за злобу, за чувства ничтожные, берем мы лишь тех, кто извергнут за то, что был только тепел, за вашу любовь у нас нет наказаний».
И вновь поднялся ветер и принес их к порогу, к узкому входу, где начиналось Чистилище душ, сотворенное из холодных молитв и хитроумных надежд папского Рима. Тут служки встретили души с улыбкой: «Слыхали и знаем – вас в рай не пустили, все знаем, и места в аду вам не дали, чего же от нас вы хотите? Очистить вас от любви мы не можем, нам вы не нужны, мы вам не нужны, но Петр-привратник вам ничего не сказал? Ничего? Разве вы не слыхали?» «Мы скажем…» – но ветер унес и слова, и трижды отверженных.
Они же, глянув один на другого, увидели: горе, заботы, морщины, седины – все, все исчезло, смытое будто пыль с листьев первым дождем, и стали они, какими были давно, в тот день, когда на земле обменялися кольцами. «Вернемся на землю», – оба разом сказали. «Я женщиной буду, и буду любить я, и буду тобою любима», – она ему обещала, «И я снова буду твоим, желанная сердца, ты краше мне лилий на райских воротах».
Не ветром, а собственной волей своею они погружались в синий, в теплый покров, в котором вьются дороги с тверди небесной к тверди земной. И с вниманьем глядели, выбирая из многих путей путь один – русский. И впервые их коснулась земная тревога: как бы не ошибиться? Ибо русское сердце откажется биться, если случится очнуться на чужой стороне.
Маленький зайчонок улыбнулся маме: Я тебя люблю вот так! – и развёл руками. А вот как я тебя люблю! – мать ему сказала, Развела руками и тоже показала. - Это очень много, - прошептал зайчишка, - Это очень, очень много, много, но не слишком. Он присел и прыгнул высоко, как мячик Я тебя люблю вот так! – засмеялся зайчик. И тогда ему в ответ, разбежавшись, лихо, - Вот как я тебя люблю! – подпрыгнула зайчиха. - Это очень много, - прошептал зайчишка, - Это очень, очень много, много, но не слишком. - Я тебя люблю вот так! – зайчик улыбнулся И на травке-мураве перекувыркнулся. - А вот как я тебя люблю! – мамочка сказала, Кувыркнулась, обняла и поцеловала. - Это очень много, - прошептал зайчишка, - Это очень, очень много, много, но не слишком. - Видишь, дерево растёт, возле речки прямо? Я тебя люблю вот так! – понимаешь, мама. А у мамы на руках видно всю долину. - Вот как я тебя люблю! – мать сказала сыну. Так прошёл весёлый день, в час, когда смеркалось, Жёлто-белая луна в небе показалась. Ночью детям нужно спать даже в нашей сказке. Зайчик маме прошептал, закрывая глазки: - От земли и до луны, а потом обратно - Вот как я тебя люблю! Разве не понятно?.. Подоткнув со всех сторон зайке одеяло, Тихо-тихо перед сном мама прошептала: - Это очень-очень много, это так приятно, Когда любят до луны, а потом обратно.. Сэма МакБратни
Не изглаживается из памяти давно прочитанное, стихи в прозе. Сэй Сёнагон "Записки у изголовья": "Тонкие дымки костров в саду поднимались к небу, и тонкой-тонкой трелью уносились ввысь дрожащие чистые звуки флейты, а голоса певцов глубоко трогали сердце". Осень. Жгут листья. Красиво.
Любви, как ребенку, все время хочется большего, как будто есть что-то больше нее на свете, как будто будущего все еще больше, чем прошлого, как будто бывает покой без участия смерти, как будто реальнее боли ее вымыслы, как будто кто-то уже спешит на подмогу, как будто усталое сердце сможет вынести еще большую нежность, печаль, тревогу.
Стихотворение, написанное Никой Турбиной в 12 лет!
Ищите правду в самих себе, В глаза детей почаще смотрите. А то заладили: «Распяли Христа!..» Да вы на руки свои поглядите. Ведь легче узреть чужую ложь, В неё и камень летит со свистом. Чем ближе к сердцу – острее нож, Ещё острее – по горлу бритвой. Мирным не назовёшь Крик боли на нашей планете. А мы все двери скорей на засов, Будет покойно на этом свете… Так пусть на том вы горите в аду, И дети, сожжённые в Хиросиме, Не проведут вас по тонкому льду – Вода окажется гильотиной. Вечный укор нашему времени – Глаза идущих в печи Дахау. И страшно земле от этого бремени. Но не утихли творцы напалма – Горят города, земля горит, Пальцы чернеют от пепла брата. У вас душа никогда не болит, И вам неведомо чувство расплаты. Так пусть рождённые вами дети (А вы подобных себе творите) Не повернутся лицом ко времени И с поля брани уйдут убитыми.
Отрывок из стихотворения Ники Турбиной "Кто я" (9-11 лет)
Глазами чьими я смотрю на мир? Друзей? Родных? Зверей? Деревьев? Птиц? Губами чьими я ловлю росу, С упавшего листа на мостовую? Руками чьими обнимаю мир, Который так беспомощен, непрочен? Я голос свой теряю в голосах Лесов, полей, дождей, метели, ночи...
Ты жива еще, моя старушка? Жив и я. Привет тебе, привет! Пусть струится над твоей избушкой Тот вечерний несказанный свет.
Пишут мне, что ты, тая тревогу, Загрустила шибко обо мне, Что ты часто xодишь на дорогу В старомодном ветxом шушуне.
И тебе в вечернем синем мраке Часто видится одно и то ж: Будто кто-то мне в кабацкой драке Саданул под сердце финский нож.
Ничего, родная! Успокойся. Это только тягостная бредь. Не такой уж горький я пропойца, Чтоб, тебя не видя, умереть.
я по-прежнему такой же нежный И мечтаю только лишь о том, Чтоб скорее от тоски мятежной Воротиться в низенький наш дом.
я вернусь, когда раскинет ветви По-весеннему наш белый сад. Только ты меня уж на рассвете Не буди, как восемь лет назад.
Не буди того, что отмечалось, Не волнуй того, что не сбылось,- Слишком раннюю утрату и усталость Испытать мне в жизни привелось.
И молиться не учи меня. Не надо! К старому возврата больше нет. Ты одна мне помощь и отрада, Ты одна мне несказанный свет.
Так забудь же про свою тревогу, Не грусти так шибко обо мне. Не xоди так часто на дорогу В старомодном ветxом шушуне.
Мне больше нравятся его стихи 20-х годов (вот когда гений раскрылся!), особенно ближе к 25 г. А дореволюционные стихи Есенина мне не нравятся. Ничего в них такого-этакого, в этой его "Радунице" и прочем не вижу. Они сохранились только благодаря позднему его творчеству. Хотя есть такие строки, как летняя синь небесная без дна:
"Уже давно мне стала сниться Полей малиновая ширь, Тебе — высокая светлица, А мне — далекий монастырь.
Там синь и полымя воздушней И легкодымней пелена. Я буду ласковый послушник, А ты — разгульная жена."
Вот его же впечатление о ранних успехах: "...Ну, а потом таскали меня недели три по салонам – похабные частушки распевать под тальянку. Для виду спервоначалу стишки попросят. Прочту два-три – в кулак прячут позевотину, а вот похабщину хоть всю ночь зажаривай…"
До просмотра сериала о нем я как-то равнодушно к нему относилась, а после процитированных Безруковым его произведений ушла в литературный запой: денно и нощно зачитывалась его творениями.
Мне всегда была интересна судьба этого человека. Большинство его стихов или читал, или знал на память. Если интересно, почитайте его письма, воспоминания о нем. Это величайший поэт! У меня есть такая ассоциация: 19 век - Пушкин, Лермонтов; начало 20 века - Маяковский, Есенин; вторая половина - Окуджава, Высоцкий. А как человек Есенин - это не тот образ, который создал Безруков. Хотя читал хорошо. Но мне больше нравится, как читал Высоцкий (к примеру, из поэмы "Пугачев"). Наверное, и Безруков, и Высоцкий изучали древние, малоразборчивые записи с его голосом.
Вся его жизнь - это создание бронзы, памятника. Кто-то про него сказал, что он даже письма пишет для истории, чтобы их после читали. Вся жизнь - пиар, маскарад с переодеваниями. В общем, судить не нам, а говорить можно бесконечно. Я это к тому говорю, что каждый его стих имеет историю, и читать, не зная, к чему он это писал, значит не до конца понять. Но вот погиб человек, остался поэт, его стихи.
Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана; я показал на блюде студня косые скулы океана. На чешуе жестяной рыбы прочел я зовы новых губ. А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?
Umrzeć — tego się nie robi kotu. Bo co ma począć kot w pustym mieszkaniu. Wdrapywać się na ściany. Ocierać między meblami. Nic niby tu nie zmienione, a jednak pozamieniane. Niby nie przesunięte, a jednak porozsuwane. I wieczorami lampa już nie świeci.
Słychać kroki na schodach, ale to nie te. Ręka, co kładzie rybę na talerzyk, także nie ta, co kładła.
Coś sie tu nie zaczyna w swojej zwykłej porze. Coś się tu nie odbywa jak powinno. Ktoś tutaj był i był, a potem nagle zniknął i uporczywie go nie ma.
Do wszystkich szaf sie zajrzało. Przez półki przebiegło. Wcisnęło się pod dywan i sprawdziło. Nawet złamało zakaz i rozrzuciło papiery. Co więcej jest do zrobienia. Spać i czekać.
Niech no on tylko wróci, niech no się pokaże. Już on się dowie, że tak z kotem nie można. Będzie się szło w jego stronę jakby się wcale nie chciało, pomalutku, na bardzo obrażonych łapach. O żadnych skoków pisków na początek.
Вислава Шимборская Кот в пустой квартире
Перевод Павла Урусова
Умереть? С котом так не поступают. Что же кот будет делать в пустой квартире? Карабкаться по стенам? Тереться о мебель? Ничто вроде бы не изменилось, но всё теперь по-другому. Ничто вроде бы не сдвинулось с места, но места стало больше. И лампа не зажигается по вечерам.
На лестнице слышно шаги, но совсем не те. Рука, что рыбу кладёт на тарелку, тоже не та, другая.
Что-то не начинается в своё обычное время. Что-то не происходит, как дóлжно. Кто-то здесь был и был, а потом вдруг исчез и упрямо отсутствует.
Все шкафы уже обследованы. Все полки проверены. Уже заглянуто под ковёр. Даже бумаги разбросаны, вопреки запрету. Что ещё можно сделать? Только спать и ждать.
Пусть он только вернётся. Пусть только покажется. Тут-то он узнает, что с котом так не поступают. К нему приблизятся словно нехотя, медленно, на очень обиженных лапах. И никаких поначалу прыжков, никакого мяуканья.
А я совсем по-другому это стихотворение воспринимаю. Видится замотанная мама, неспособная порадоваться за свою супер-активную (и умную!) девочку. Последние строчки просто трагичные до слез.
Что останется после меня, Добрый свет глаз или вечная тьма? Леса ли ропот, шёпот волны, Или жестокая поступь войны? Неужели я подожгу свой дом, Сад, который с таким трудом Рос на склоне заснеженных гор Я растопчу, как трусливый вор? Ужас, застывший в глазах людей Будет вечной дорогой моей? Оглянусь на прошедший день - Правда там или злобы тень? Каждый хочет оставить светлый след Отчего же тогда столько чёрных бед? Что останется после тебя, Человечество, с этого дня?
Гадают сейчас на времени - Карты ушли в историю. Кому выпадает чёрное - Бросают туда бомбу. Не карты, а люди разбросаны На бедном земном шаре, Каждый боится вытащит Кровью залитые страны. Как жаль, что я не гадалка - Гадала бы только цветами, И радугой залечила б Земле нанесённые раны.
Ее стихи всегда отзываются покалыванием в сердце. А когда представляешь, что это все написано ребенком - становится страшно и больно. Что же за Мир создали люди, если дети в нем могут писать такие стихи...
Лучший комментарийMochalovaKris
написала
06.02.2016 в 21:25
00
Я слушал тишину заброшенных селений И бесконечный шум в трущобах городских; Я был в местах святых, намоленных и древних, Где нет мирских сует и глупостей людских.
Я видел пьяниц с мудрыми глазами И падших женщин с ликом чистоты. Я знаю сильных, что взахлёб рыдают И слабых, что несут кресты.
Не бойся вора в нищенском обличьи, И проклинать за мелочь, не спеши- Ты бойся тех, кто выглядит прилично, Вор с праведным лицом, уносит часть души.
Не осуждай за то, в чём не уверен; Не обещай, если решил солгать. Не проверяй, когда уже доверил! И не дари, планируя отнять.
Молись тогда, когда в молитву веришь; Живи лишь с тем, кого ты любишь сам. Гони прочь тех, кого ты ненавидишь; И доверяй глазам, а не пустым словам. Георгий Шелд
Лет 15 назад в одном из номеров маминой "Работницы" встретила стихи какой-то молодой поэтессы, запомнилось:
Вот мой дом, вот твой, мы соседи. А соседи друг к другу всегда за теплом, за огнем приходили. Кто же спички придумал, о Боже! Если б не было их, я б к тебе каждый день за огнем прибегала!
Может и не точно, но как-то так. Журналов тех давно нет, кто автор не запомнила, пыталась найти в интернете - не получилось.
Может и не очень глубокий стих, но запомнился навсегда)))
С лицом измученным и серым, На белой, смятой простыне, Как жертва бешеной холеры, Лежит коленками к стене, Протяжно стонет как при родах, Трясется градусник в руках, Вся скорбь еврейского народа Застыла в суженных зрачках, По волевому подбородку Струится пенная слюна, Он шепчет жалобно и робко: "Как ты с детьми теперь одна???" В квартире стихли разговоры, Ночник горит едва-едва, Темно... опущены все шторы… У мужа тридцать семь и два.
Помнишь, проехали все барьеры, все контрольные точки, а в динамиках все поют. Странно давно должно было что-то кончиться - или песня или дорога
созревшие ягодки, срезанные цветочки ты приходишь к ним в дом неизменно пьяным, циничным, зацикленным на пророчествах, невыносимым в итоге
а с утра под навесом подъезда, истекающим лютой влагой стоишь, дышишь, наливаешься, словно почка, пионер судьбы под орлиным профилем флага, побледневшая летопись, криминальная, блин, заточка
чьему-то металлу и пластику таинственная отмычка, чьему-то осипшему голосу бессмысленная распевка, стенка на стенку в региональной стычке лезет, стеня, как забытая в девках девка
помнишь, плыли мимо нас, ворчали цветные фуры сиротские, набитые, чем попало на вершинах какой пропаганды, какой дрессуры кто-то может сказать «только этого, этого мало»?
вот оно, разлилось, наконец, интровертное наше море, каждый в нем кругл и прост, как буёк посредине света, живность в Божьей ладони хрипит в ледяном позоре, сбросив вопросы, запросы в гнилые сети
слушая, в общем, всё ту же радио-обстановку: «-Первый! – Второй! Второй! подставляй свой лоб или спину» спину, конечно, под южное солнце, что еще будет тлеть так долго, лоб в объективы беспечного ультрамарина
Что-то работа не берет(( Все вспоминаются прекрасные строки...
Живи! Пока тебе живётся! Устал? Возьми и отдышись! Упал? Держись за руку друга! А если друга нет... Молись! Попросят? Ты отдай, не думай. Не оценили? Не сердись. Закрыли дверь? Не возвращайся... Хотят учить тебя? Учись! Спешат предать? Не поддавайся! А предали? Прощеньем мсти! Открыли душу? Открывайся... Но всё до капли не дари! Когда-нибудь тебе придётся, Вернуться к этим всем словам. Живи! Пока тебе живётся! А Бог всё видит здесь и там.
В песчаных степях аравийской земли Три гордые пальмы высоко росли. Родник между ними из почвы бесплодной, Журча, пробивался волною холодной, Хранимый, под сенью зеленых листов, От знойных лучей и летучих песков.
И многие годы неслышно прошли; Но странник усталый из чуждой земли Пылающей грудью ко влаге студеной Еще не склонялся под кущей зеленой, И стали уж сохнуть от знойных лучей Роскошные листья и звучный ручей.
И стали три пальмы на бога роптать: «На то ль мы родились, чтоб здесь увядать? Без пользы в пустыне росли и цвели мы, Колеблемы вихрем и зноем палимы, Ничей благосклонный не радуя взор?.. Не прав твой, о небо, святой приговор!»
И только замолкли — в дали голубой Столбом уж крутился песок золотой, Звонков раздавались нестройные звуки, Пестрели коврами покрытые вьюки, И шел, колыхаясь, как в море челнок, Верблюд за верблюдом, взрывая песок.
Мотаясь, висели меж твердых горбов Узорные полы походных шатров; Их смуглые ручки порой подымали, И черные очи оттуда сверкали... И, стан худощавый к луке наклоня, Араб горячил вороного коня.
И конь на дыбы подымался порой, И прыгал, как барс, пораженный стрелой; И белой одежды красивые складки По плечам фариса вились в беспорядке; И, с криком и свистом несясь по песку, Бросал и ловил он копье на скаку.
Вот к пальмам подходит, шумя, караван: В тени их веселый раскинулся стан. Кувшины звуча налилися водою, И, гордо кивая махровой главою, Приветствуют пальмы нежданных гостей, И щедро поит их студеный ручей.
Но только что сумрак на землю упал, По корням упругим топор застучал, И пали без жизни питомцы столетий! Одежду их сорвали малые дети, Изрублены были тела их потом, И медленно жгли их до утра огнем.
Когда же на запад умчался туман, Урочный свой путь совершал караван; И следом печальным на почве бесплодной Виднелся лишь пепел седой и холодный; И солнце остатки сухие дожгло, А ветром их в степи потом разнесло.
И ныне всё дико и пусто кругом — Не шепчутся листья с гремучим ключом: Напрасно пророка о тени он просит — Его лишь песок раскаленный заносит, Да коршун хохлатый, степной нелюдим, Добычу терзает и щиплет над ним.
Лучший комментарийdely-0312
написала
07.02.2016 в 11:04
00
Евгений Винокуров
Она – жена моя, Нет, не невеста, Она – жена. Она встает чуть свет. Она в смятенье не находит места, Когда меня с работы долго нет. Шла девочка со мной Когда-то, где-то, Беспечная. Мы плыли по реке… Пять лет уже ночами до рассвета Моя жена спит на моей руке.
Она – жена моя, Нет, не подруга, Она – жена. Рот молчаливо сжат. Коль плохо мне, два черных полукруга, Печальные, у глаз ее лежат.
Шла девочка со мной. Пред нами лютой Пылала полночь Лунной красотой…
Мою жену с той девочкой не спутай. Я девочки совсем не знаю той.
Нарисуй, художник, мне Снежно - сказочную зиму, Чудный домик на пригорке, Утопающий в снегу. Добрый свет зажги в окошке, Сделай холодно немножко, А вдали - цепочкой ёлки - Запорошенных в снегу.
Постарайся, чтоб красиво Домик снегом заносило. Поработай не вполсилы, Хорошо, не как-нибудь. Нарисуй, художник, счастье! Подели его на части, Так, чтоб каждому хватило, И меня не позабудь!
Барабанит ли дождь по крыше, Или снег заметает будни, — Кто-то любит тебя. Неслышно, Незаметно, но все же любит. Нервно курит, не спит ночами И… себя беспощадно губит. Кто-то любит тебя. Печально, Безнадежно почти. Но любит. Иногда, если крепко вмажет, Он другую целует в губы. Только любит тебя… Все также. Или даже сильнее. Любит. Жить тобою он долго будет… И смирится с судьбой однажды. Но пока еще любит, любит… Кто-то любит… А кто, — не важно.
Руками никогда нигде Не трогай ничего. Не впутывайся ни во что И никуда не лезь. В сторонку молча отойди, Стань скромно в уголке И тихо стой, не шевелясь, До старости своей.
Я думаю: Как прекрасна Земля И на ней человек. И сколько с войной несчастных Уродов теперь и калек! И сколько зарыто в ямах! И сколько зароют еще! И чувствую в скулах упрямых Жестокую судоргу щек.
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины, Как шли бесконечные, злые дожди, Как кринки несли нам усталые женщины, Прижав, как детей, от дождя их к груди,
Как слезы они вытирали украдкою, Как вслед нам шептали:- Господь вас спаси!- И снова себя называли солдатками, Как встарь повелось на великой Руси.
Слезами измеренный чаще, чем верстами, Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз: Деревни, деревни, деревни с погостами, Как будто на них вся Россия сошлась,
Как будто за каждою русской околицей, Крестом своих рук ограждая живых, Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся За в бога не верящих внуков своих.
Ты знаешь, наверное, все-таки Родина - Не дом городской, где я празднично жил, А эти проселки, что дедами пройдены, С простыми крестами их русских могил.
Не знаю, как ты, а меня с деревенскою Дорожной тоской от села до села, Со вдовьей слезою и с песнею женскою Впервые война на проселках свела.
Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом, По мертвому плачущий девичий крик, Седая старуха в салопчике плисовом, Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
Ну что им сказать, чем утешить могли мы их? Но, горе поняв своим бабьим чутьем, Ты помнишь, старуха сказала:- Родимые, Покуда идите, мы вас подождем.
"Мы вас подождем!"- говорили нам пажити. "Мы вас подождем!"- говорили леса. Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется, Что следом за мной их идут голоса.
По русским обычаям, только пожарища На русской земле раскидав позади, На наших глазах умирали товарищи, По-русски рубаху рванув на груди.
Нас пули с тобою пока еще милуют. Но, трижды поверив, что жизнь уже вся, Я все-таки горд был за самую милую, За горькую землю, где я родился,
За то, что на ней умереть мне завещано, Что русская мать нас на свет родила, Что, в бой провожая нас, русская женщина По-русски три раза меня обняла.
Прощай, позабудь и не обессудь. А письма сожги, как мост. Да будет мужественным твой путь, да будет он прям и прост. Да будет во мгле для тебя гореть звездная мишура, да будет надежда ладони греть у твоего костра. Да будут метели, снега, дожди и бешеный рев огня, да будет удач у тебя впереди больше, чем у меня. Да будет могуч и прекрасен бой, гремящий в твоей груди.
Я счастлив за тех, которым с тобой, может быть, по пути.
Прощай, отец... дай руку мне: Ты чувствуешь, моя в огне... Знай, этот пламень с юных дней, Таяся, жил в груди моей; Но ныне пищи нет ему, И он прожег свою тюрьму И возвратится вновь к тому, Кто всем законной чередой Дает страданье и покой... Но что мне в том? - пускай в раю, В святом, заоблачном краю Мой дух найдет себе приют... Увы! - за несколько минут Между крутых и темных скал, Где я в ребячестве играл, Я б рай и вечность променял...
Несмотря на то, что за свою жизнь прочел много интересной и не очень литературы, однако наибольшее впечатление произвели книги Анджея Сапковского. Особенно советую всем книги из цикла "Ведьмак" - очень хороший выбор, когда хочется отвлечься от серой рутины и суровой реальности.
Еще напишу о том, что запомнила, а теперь не могу найти. Прочитала рассказ в журнале "Одноклассник", названия не помню (я в пору своей школьно-старшеклассной юности эти журналы в библиотеке брала, ага))). Там часто печатали украинских современников, поэтому автор, скорее всего, был украинский. Так вот. В рассказе один мужичок превратился в черта. А у чертей этих была своя ранговая система, ну все как у нас) Он был сначала чертом самого низшего ранга и умел распознавать таких же низших - ему стали видны их рога, хвост. Когда категория повышается, то уже видны те, у кого такая же и ниже. И т.д. Он понял, что чертей вокруг много - в организациях, правительстве... Очень хотелось бы найти этот рассказ, может кто-то узнает его по моему корявому описанию)
Дай явь, как сон. Явись ко мне. За все разлуки дай награду. Как на ворованном коне, Ворвись с глазами конокрада. Мне дед рассказывал, как он На тройке похищал невесту. И только стон, И только звон, И рысакам в упряжке – тесно. Ведь увозили же тогда. И в спину пусть летят проклятья. И пусть на день, не навсегда, Но увези меня Для счастья. Я перепутаю часы, Я перепутаю все даты. Я буду путать явь, и сны, И все восходы, и закаты. Дрожит земля, дрожат леса. И все меняется на свете. Дай удаль мне, И дай глаза, И день один из тех столетий, Когда крадут своих любимых, В тулупы рыжие их прячут. Когда любовь – пролетка синяя, Перед которой гривы скачут… Нам не хватает той старинной, В метель украденной любви. Живем размеренно и чинно, До встреч вычеркивая дни. И ты меня не увезешь, И я, пожалуй, не уеду… А тройка… Тройка – это ложь. И я давно Не верю Деду.
Ночью в тайном кабинете, я один, и предо мною Пламя слабое трепещет на треножнике из бронзы. Исходя из одинокой жизни этой, он приносит Счастье тому, кто верит в этой жизни не напрасно.
(С) Пророчества Нострадамуса. В 10 лет прочитала перевод его творений в стихотворной форме. Это четверостишие запомнила навсегда.
Эти стихи о том, как лежат на земле камни, простые камни, половина которых не видит солнца, простые камни серого цвета, простые камни,-- камни без эпитафий.
Камни, принимающие нашу поступь,1 белые под солнцем, а ночью камни подобны крупным глазам рыбы, камни, перемалывающие нашу поступь,-- вечные жернова вечного хлеба.
Камни, на которых напишут: "свобода". Камни, которыми однажды вымостят дорогу. Камни, из которых построят тюрьмы, или камни, которые останутся неподвижны, словно камни, не вызывающие ассоциаций.
Так лежат на земле камни, простые камни, напоминающие затылки, простые камни,-- камни без эпитафий.
Публикация комментариев и создание новых тем на форуме Адвего для текущего аккаунта ограничено. Подробная информация и связь с администрацией: https://advego.com/v2/support/ban/forum/1186
