Прошу тебя, хоть снись почаще мне. Так весело становится во сне, так славно, словно не было и нет нагроможденных друг на друга лет, нагроможденных друг на друга бед, с которых нам открылись рубежи земли и неба, истины и лжи, и круча, над которой на дыбы, как кони, взвились наши две судьбы, и ты, не оглянувшись на меня, не осадил рванувшего коня. 1967
Советская поэзия. В 2-х томах. Библиотека всемирной литературы. Серия третья. Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. Москва: Художественная литература, 1977.
Смеюсь навзрыд, как у кривых зеркал, Меня, должно быть, ловко разыграли: Крючки носов и до ушей оскал — Как на венецианском карнавале!
Вокруг меня смыкается кольцо, Меня хватают, вовлекают в пляску. Так-так, моё нормальное лицо Все, вероятно, приняли за маску.
Петарды, конфетти… Но всё не так! И маски на меня глядят с укором, Они кричат, что я опять не в такт, Что наступаю на ноги партнёрам.
Что делать мне — бежать, да поскорей? А может, вместе с ними веселиться?.. Надеюсь я — под масками зверей Бывают человеческие лица.
Все в масках, в париках — все как один, Кто — сказочен, а кто — литературен… Сосед мой слева — грустный арлекин, Другой — палач, а каждый третий — дурень.
Один — себя старался обелить, Другой — лицо скрывает от огласки, А кто — уже не в силах отличить Своё лицо от непременной маски.
Я в хоровод вступаю, хохоча, И всё-таки мне неспокойно с ними: А вдруг кому-то маска палача Понравится — и он её не снимет?
Вдруг арлекин навеки загрустит, Любуясь сам своим лицом печальным; Что, если дурень свой дурацкий вид Так и забудет на лице нормальном?!
За масками гоняюсь по пятам, Но ни одну не попрошу открыться: Что, если маски сброшены, а там — Всё те же полумаски-полулица?
Как доброго лица не прозевать, Как честных отличить наверняка мне? Все научились маски надевать, Чтоб не разбить своё лицо о камни.
Я в тайну масок всё-таки проник, Уверен я, что мой анализ точен, Что маски равнодушья у иных — Защита от плевков и от пощёчин.
Если хочешь о важном — давай о важном. Хотя это понятие так двояко. Одиночество — вовсе не так уж страшно. Страшно в двадцать один умереть от рака.
Страшно ночью не спать от грызучей боли, Что вползает под кожу и ест с корнями. А ты роешь могилу от слов «уволен», Или «лучше остаться с тобой друзьями».
Говоришь, как пугающи предпосылки Неизбежности рока, судьбы, удела? Страшен выбор — идти собирать бутылки, или сразу идти на торговлю телом.
Говоришь, нет квартиры в многоэтажке, Платежи коммунальные шею душат? А когда-то хватало малины в чашке И оладушек бабушкиных на ужин.
Говоришь, что вокруг — дураки и драмы, Что в кошмарах — тупые пустые лица. Страшно — в девять ребенку лишиться мамы. Страшно — маме ребенку не дать родиться.
Страшно видеть, как мир в себе носит злобу, Как друзья обменялись ножами в спину. Если хочешь о важном — давай о добром. Как быть добрым хотя бы наполовину?
Как найти в себе силу остаться честным, Ощутить в себе волю, очистить душу? Правда, хочешь о важном? Садись. Чудесно, Это важно, что ты еще хочешь слушать?
Добрый вечер! Хочу добавить:( бывают печальки, но их надо уметь пережить...
Рисунок
Мальчишка рисовал для мамы , Вложил он душу , в каждый штрих Держа свой маленький подарок , Он рассказал для мамы стих :
- "Я рисую небо и рисую дом , Всё в красивых красках , Ночью или днём ...
Не могу в том доме , Счастье передать , Разучился видно Сын твой рисовать . Разные причины , Не понятны мне , Словно тени , все там Ходят в тишине. Всё в тревожной грусти , Днём и тишина ... Может всех отпустит, Горести волна ...
Нарисую небо , нарисую дом Поселю там счастье И любовь при нём !"
Публикация комментариев и создание новых тем на форуме Адвего для текущего аккаунта ограничено. Подробная информация и связь с администрацией: https://advego.com/v2/support/ban/forum/1186