Дорога к дому / #157 / DELETED

Где мой дом?
Тут он или там?

Моя родина – это ароматизированные слайды детской памяти. Если прокрутить их в калейдоскопе времени, они начинают звучать. Сначала - порывами ветра и потоками солнечного света. Чуть позже - канонадой звездопада и всплесками штормового моря. Сегодня…
Положить на ноты голос моей родины непросто, но я попробую. Я постараюсь рассказать звуки – расставить ориентиры и маяки для путешественника по моей стране – крошечному кусочку земного шара, вместившему для меня вселенную.

ДО
Дорога к дому…
Хруст весеннего асфальта, крошащегося под колесами, набивает неприятную оскомину. Его сменяет уютный шелест гравия, и, наконец, тихий стон тормозов. Слегка повысив напоследок голос, умолкает двигатель. Тишина наваливается со всех сторон и плотной ватой закладывает уши – прелюдия окончена…

РЕ
Решительно стряхнув с себя остатки сна, захлебываясь в беззвучном лае, навстречу несется самый главный хозяин. Бешено барабаня хвостом по бокам и приседая на задних лапах, он докладывает обо всех происшествиях, и сложные октавы щенячьего визга переплетаются с низким басом многодетного папаши. Но я все понимаю…

… Я понимаю свой скромный провинциальный уголок на берегу днепровской затоки во всех его проявлениях. Мои гости из далекого Берлина – нет. Они по очереди фотографируются «на фоне» червивого яблока, предварительно убедившись, что червяк - настоящий, а дырка – не результат моего творческого подхода к приему гостей…

МИ
Минута тишины. Разлитая во всем, она, кажется, замедляет движение самого времени. Только ветка старой груши метрономом отбивает такт по крыше, укачивая на себе толстого сонного воробья, не ведающего, что за ним давно и пристально наблюдают с подоконника два желтых глаза. Дугой выгибая спину и сладко потягиваясь, кот мягко спрыгивает на пол и издает призывное «Мяу». Тоже понимаю…

ФА
…Факт в том, что я люблю этот бесхитростный мир простого обывателя, потому что в нем абсолютно нет фальши. Собаки носятся по лугам, отыскивая заячьи следы, и пугают кошек, а не ходят в намордниках на коротком поводке, внушая страх неподготовленным прохожим. Кошки гоняются за воробьями и дразнят с высокого забора растерявшихся собак. Воробьи пикируют на собачьи миски, пока собаки – в состоянии погони за кошками...

СОЛЬ-диезом зашлась пичуга, названия которой я, увы, не знаю. Почему все птицы поют одновременно – утром, на восходе солнца? Они ведь мешают друг другу…
Взметнув до неба фонтан брызг и раскрасив его в радугу зеркалом своей чешуи, плюхается обратно в воду разгулявшийся лещ…

…Я боготворю свой маленький дом и крошечный сад – здесь меня ничто не раздражает. Даже сосед с неизбежной дрелью. Почему - и в городе, и вне него - обязательно есть сосед с дрелью? И, почему в городе он сводит с ума, а за городом лишь слегка диссонирует с общей гармонией?

ЛЯ-минором отдается в душе жалобный крик возвращающихся с юга уток. Их плач - нота
СИ и сигнал к окончанию первой половины моего повествования. А, значит, впереди -

Дорога к дому…

Сначала отдельными вспышками, потом все чаще, и, наконец, сплошным потоком ползет навстречу река белых фонарей. Гул двигателя утопает в реве магистрали, и я увеличиваю громкость плейера, который бурчит под светомузыку рекламных бигбордов.
Сигнал доброго водителя пикапа предупреждает о засаде ГАИ в кустах. Сбавляю скорость.

Город, Киев, Столица… мать вашу…

Получасовая пробка на первом же светофоре, и бодрый голос ди-джея, радостно сообщающего о «затрудненном движении» по всем мостам во всех направлениях….

…Я не понимаю мой город. Потому что он постоянно врет.

Он врет дешевым ширпотребом за дорогими витринами.
Брешет продажными мегафонами у мэрии.
Бросает пыль в глаза изящными залами ресторанов с грязной кухней.
Наводит туман блестящими фасадами зданий с гнилыми подворотнями.

Он начинает врать еще на Привокзальной площади - своими таксистами, запрашивающими 10-кратную стоимость проезда.
Продолжает врать приторно-улыбчивыми торговками на Бессарабке, продающими безвкусные дыни по цене золотых слитков.
А заканчивает врать – красивыми девушками на Большой Окружной, которые вблизи оказываются не… красивыми.

Враньем удобрены английские газоны возле Верховной Рады, и им же присыпаны стекла в детских парках спальных районов.
На вранье замешан асфальт дорог и бетон домов.
Ложь течет из «артезианских» скважин; капает из фонда помощи молодым семьям; фонтанирует в речах политиков и извергается средствами массовой информации.

Призрачный мираж несуществующего оазиса…

Музыка моего города – это звериный рев двигателей и предсмертный визг тормозов на дорогах; лягушачье кваканье замков и заупокойный вой сигнализаций на парковках; дудки и вопли пьяных болельщиков на стадионе; хрип дорогих фонограмм дешевых артистов…

…Мне бы так хотелось написать восточный романс о цветах, кинжалах и звездах. Или озвучить бирюзу Черного моря. Или хотя бы просто воспеть цветущие из бетонных дыр каштаны. Но…

…Я не люблю мой город. И, не судите строго, - у меня не получилось красиво передать его голос. Потому что он звучит раздражением, суетой и тщетными надеждами. Я не хочу делиться с вами такой музыкой! Тем более что меня снова ждет...

...Дорога к дому…