Милый сердцу уголок: не отрекаются любя… / #63 / TatySh

- Ну, здравствуй! Вот, наконец, мы и встретились после долгой суровой зимы. Я этому очень рада, ведь я скучала и почти каждую ночь видела тебя во сне. Мне не хватало твоих просторов, чистого неба, той тишины и спокойствия, которые окружают меня только здесь.

Со стороны это, наверное, выглядит смешно – взрослая тетка в возрасте «далеко за …» разговаривает сама с собой. Я стою на дороге, ведущей к дому, в весенних лужах отражаются облака, птицы щебечут так звонко, словно до этого не имели возможности петь, и только сейчас решили, наконец, наверстать упущенное. От земли исходит дурманящий запах – пахнет зеленью, свежестью и еще чем-то неуловимо прекрасным, что трудно описать словами. Ветви деревьев машут, приветствуя меня, и колышущаяся под порывами ветра зеленая масса чем-то напоминает мне море.

Этот уголок мне очень дорог, здесь я становлюсь сама собой, а все те проблемы, что кажутся такими серьезными и важными в городе, занимая мои мысли и чувства, отсюда представляются далекими, мелкими и незначительными, словно вдруг убрали увеличительное стекло, через которое я на них смотрела. Это удивительное место находится не так далеко от оазиса цивилизации из стекла и бетона с множеством труб, чадящих в небо. Подумать только, всего каких-то 30 километров на автобусе от города с миллионным населением, затем еще 40 минут быстрым аллюром в заданном направлении по грунтовке, которая хороша только в солнечный погожий денек, а после продолжительного дождика теряет привычные очертания, превращаясь в одну сплошную хлябь. Мне знакомо это глиняное месиво, попав в которое, увязает «по уши» любой объект, будь то легковушка или человек. В такие минуты, прыгая с одного заросшего травкой островка на другой, вспоминаешь всю ненормативную лексику, которой так богат «великий и могучий», и отчетливо осознаешь, что резиновые сапоги – самое выдающееся изобретение человечества, а кроссовки хороши только в условиях асфальтированных чистых улиц.

Наверное, какой-нибудь немец или француз не смог бы понять, что же здесь хорошего, но, ведь если так разобраться, родная земля не виновата в том, что плохие дороги – одна из наших постоянных бед, да и в дураках недостатка пока также не ощущается. Не могу сказать, что этот край поразил меня своей красотой, как только я его увидела – нет, он никогда не сравнится с экзотическими уголками, вызывающими у зрителя бурный восторг, но его тихая прелесть со временем пленила меня, и чувство это крепло, постепенно превращаясь в сердечную привязанность, а затем – в любовь.

Когда-то здесь бурлила жизнь, лаяли собаки, раздавался смех детворы, и люди, как трудолюбивые муравьи, сновали по хозяйству целый день напролет. Но время шло, и с каждым годом все больше вокруг становилось брошенных садов и домов - народ разъезжался в поисках лучшей доли, кто-то – на время, кто-то – навсегда. Мне бы тоже уехать, но на кого я оставлю двух родителей-пенсионеров, кота столь же преклонного возраста в пересчете на наши годы и этот милый сердцу уголок, с которым связано столько радостных и счастливых воспоминаний?

Сквозь толщу прожитых лет я снова вижу яркие картины – вот бежит мне навстречу сынишка, держа на ладошке огромную душистую ягоду садовой земляники, кадр сменяется, и мы уже в поле – нужно успеть прополоть огород до того, как зной опустится на землю дрожащим прозрачным маревом. Воздух напоен волшебными ароматами и звенит трелями птиц и жужжанием насекомых, бурно радующихся жизни, а детвора дружно «пасется» в зарослях горошка, и слышен только хруст, да пустые стручки разлетаются во все стороны. Чтобы земля одарила щедрым урожаем, нужно немало потрудиться, но об усталости забываешь, когда видишь результаты своих усилий – блестящие круглыми боками увесистые помидоры, покрытые темно-зелеными шипами, только что сорванные с грядки огурцы и манящий сочной мякотью арбуз, треснувший от избытка чувств под легким прикосновением ножа.

Этот край для меня – не просто место, где можно отдохнуть душой и телом от стремительно раскручивающейся пружины событий и дел так называемой цивилизованной жизни, он – мой друг и помощник, не раз выручавший меня в тяжелых жизненных ситуациях. Именно сюда привозила я на лето бледных и измученных хроническими болезнями детей с отвратительными анализами, а в начале осени забирала упитанных крепышей, забывших, как выглядит градусник. Родная земля щедро одаривала нас выросшими без «химии» овощами и фруктами, лекарственными травами и россыпью красных фонариков земляники на сочной зелени лужайки, корзинами упругих грибов и целебными плодами шиповника, тронутыми легким морозцем.

Как мне оставить все это? Если бы можно было отключить память, перезагрузиться, словно компьютер, чтобы навсегда забыть мой старый деревянный дом, где живет добрый домовой (я словно чувствую его присутствие, ведь мне всегда здесь комфортно, и даже когда я сама, то не ощущаю одиночества), любимый лиловый гиацинт, распускающийся по весне на повороте дорожки, и тихий звон огромных мохнатых колокольчиков сон-травы, склонившихся под тяжестью деловитого и неуклюжего шмеля. Что станет с моим садом, который я вырастила из тоненьких, почти безжизненных прутиков, ведь он нуждается в моем уходе и внимании?

И перед глазами возникает брошенный соседский сад… Он выглядит, словно одинокая дворняга, оставленная прежними хозяевами на улице. Неухоженный, заросший, неопрятный, с высохшими ветками, которые некому обрезать, такой сад вызывает щемящее чувство жалости. Этот сад – ровесник моего, и когда-то здесь жила семья, и звенели детские голоса. Но умерли хозяева, и дети перестали ездить сюда. А сад слишком рано постарел, перестал плодоносить и погибает скорее от тоски и одиночества, чем от старости. Мало кто заходит в него, ведь среди непролазных зарослей – царство пресмыкающихся, которых привлекают вот такие забытые Богом и людьми уголки. Когда налетает порыв ветра, ветви деревьев тихо скрипят, словно жалуются кому-то на свою горькую судьбу. Наверное, им до сих пор чудится шорох шагов по дорожкам, смех детворы… И деревья призывно машут ветвями, словно зовут своих хозяев вернуться, но никто не приходит, и лишь стук дятла иногда нарушает гулкую тишину осиротевшего сада.

В такие минуты в ушах у меня почему-то звучат слова Маленького принца из старой доброй сказки: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Я не знаю, как можно оставить и забыть лучшего друга, который так много сделал для тебя, или выгнать на улицу верного пса, на протяжении долгих лет служившего тебе верой и правдой. Свое сердце я оставила здесь, а потому старательно гоню прочь мысли об отъезде. Солнечный луч падает мне на щеку, скользит и щекочет, словно зовет поиграть, деревья шумят и тянутся ко мне ветками, как будто просят: «Не уезжай…» Конечно, ну куда же я без вас… Я остаюсь. И это – мой выбор.