Продавец разума / #15 / mikalenin

Евгений отсутствующим взглядом смотрел на живущий своей жизнью город. Он не понимал, что происходит за окном. Ему было комфортно, но отчего-то тревожно. Лена подошла к нему сзади, погладила по голове и поцеловала в затылок: «Всё наладится, Женя, не переживай. Это реакция на процедуру». Лена отошла, села на кушетку и задумчиво покачала головой. «Что-то долго для реакции. Ну, ничего, подождём», - подумала она.

Два месяца назад Евгений принял окончательное решение сдаваться. При этом его не покидало ощущение чего-то значительного. Пожалуй, впервые с тех пор, как они с профессором Абрамсоном создали опытный образец Аппарата. Они так его и называли, с большой буквы: Аппарат.

В холле отеля, где он провожал Абрамсона, Евгений решил рассказать профессору о новом озарении и спросить совета.

- Профессор, - начал Евгений. – Пока Вы не продали свой разум, хочу поделиться одной гипотезой.
- Мне не интересно, Женя, – профессор прикрыл глаза, находясь в своих мыслях. – Я уже почти продал разум, скоро буду жить безоблачной жизнью на полном обеспечении. Мой разум очень дорого стоит. Как и твой, кстати. Это же была твоя идея, что для отделения и передачи разума нужно стимулировать желание обоих пациентов. Я сейчас очень желаю продать разум корпорации Шульца, или не важно кому.
- Нет, профессор, послушайте, - Евгений упрямо решил осчастливить бывшего шефа своей идеей. – Работа Аппарата построена на двух теориях: о разуме как форме энергии и об отделимости разума от личности. Так?
- Женя, ты решил мне напомнить базовые принципы? Или ты в них усомнился после того, как наш Аппарат уже десять лет используется корпорациями?
- Нет, шеф, я просто хотел начать с азов, как Вы учили. Дело в том, что я три года анализировал данные о передаче разума и сделал интересный вывод. Люди так называемых творческих профессий, расставшись с разумом, переставали творить. А реципиенты разума таких людей творить не начинали. Думаю, это касается и остальных профессий, просто менее заметно.
- Оставь это, Женя, не копай в этом направлении, – Абрамсон вдруг встрепенулся. Он помолчал, раздумывая, потом всё же продолжил, – Мы сделали большое дело. Но и большое зло. Я продаю разум не потому, что мне не хватает денег, или боюсь Шульца. Я уничтожаю машину по имени Абрамсон.
- Не понимаю.
- Понимаешь. Ты же умный, Женя. И ты видишь расслоение общества на разумных, неразумных и сверхразумных. Видишь, как сверхразумные ведут себя всё наглее. Как концентрируются ценности мира в их руках. Весь наш коллектив, кроме нас двоих, уже продал разум Шульцу. Я еду сдаваться. Ты, наверное, тоже скоро поедешь.
- Не хочу я. Мы с Леной уже два года живём, я счастлив. Хочу нормальных отношений, будущего. Но Вы правы, скорее всего, придётся. Шульц отрезал меня от всех работодателей, никто не берёт. На зарплату Лены мы долго не протянем. Им очень нужен мой разум.
- Поторгуйся, они дадут шикарные условия. И ты будешь жить с Леной в полном комфорте.
- И всё же, профессор, я хочу рассказать, - Евгений снова вернулся к своей гипотезе. – Я выяснил, что творческие способности не передаются вместе с разумом. Человек, получивший высокий разум, может развиваться на порядок эффективнее, но не может создавать то, чего ещё не было. Я установил, что мы имеем дело с другой природой, другими принципами. И тогда я начал исследовать эту природу. В результате, я нашёл как можно отде…
- Стой! – испуганно крикнул Абрамсон. – Не продолжай ради всего святого!
- Но почему? – удивился Евгений.
- Женя, я не хочу, чтобы в моей памяти осталось то, что ты хочешь сказать. После продажи разума память никуда не денется. Я чувствую, что ты хочешь рассказать о каком-то сумасшедшем прорыве. И я не хочу случайно выболтать это Шульцу, будучи неразумным. Я и так уничтожил все носители информации с моими наработками. И тебе советую, – профессор помолчал. – То, к чему ты прикоснулся, Женя, похоже на открытие сущности души. Не дай им получить возможность продавать душу.

Евгений замер с широко раскрытыми глазами, открыл рот, закрыл его, так ничего и не сказав.

Шульц вошёл в комнату. Лена обернулась и покачала головой. Шульц кивнул: «Понятно. Подождём. Все материалы, которые ты два года нам передавала, посвящены анализу результатов передачи разума. А два месяца назад он свернул всю работу. Как будто потерял интерес». Лена пожала плечами: «Может быть. Но мне он не говорил, что занялся другим направлением. Да и перед продажей разума логично свернуть активность, подготовиться к новой жизни». «Я не верю, что он просто сдался и готовился к продаже. Вроде логично, но я не верю, - возразил Шульц. – О чём-то необычном он последнее время говорил?» «Да нет, о еде, о дожде, обо мне, термины по работе иногда проскакивают. Но бессвязно. Из необычного разве что о природе времени - я до этого от него не слышала. И о душе человека пару раз». «О душе? Он, если не ошибаюсь, не был религиозен». Лена отрицательно покачала головой. Шульц задумался: «Лена, вытягивай из него всё, продолжай вытягивать. Есть что-то ещё. Точно есть».