Смотрители / #137 / DELETED

Около посадочной площадки №3 стоят две неподвижные железные статуи. На обеих не осталось ни одного квадратного сантиметра гладкой полировки, всю поверхность украшали вмятины, царапины, выцветшая или отслоившаяся краска. Основной корпус украшал логотип компании «SpaceLine». Две оранжевые вертикальные линии были нарисованы посередине корпуса и расфходились у головной части, обхватывая «плечи» и смыкаясь на задней стороне корпуса. Обе статуи имели форму параллелепипеда с сужением к основанию. Основанием статуй являлся компактный гусеничный движитель. Вокруг ничего не происходит уже много дней. Тишину прервал один из смотрителей:
- Сколько заряда у тебя осталось?
- Восемь процентов.
- А у меня 5 процентов.
- Кажется, твой аккумулятор разряжается быстрее моего, мы ведь использовали их одинаково.
- Возможно, это из-за износа аккумулятора. Последний раз мне удалось заменить его три года назад.
- Боюсь, что запасных аккумуляторов не осталось, постарайся продержаться так долго, насколько это возможно.
- Конечно. Я же хочу засвидетельствовать их возвращение.
- Я предполагаю, что никто уже не вернётся, но наша цель – содержать базу в чистоте и техническом благополучии, поэтому я тоже буду ожидать их здесь столько, сколько потребуется.

Бесшумно, G-98 повернулся на месте и двинулся к входу в базу «FartherSky», оставив за собой длинный гусеничный след, который покрывал тысячи других гусеничных следов, оставленных в этом же месте. G-98 разгерметизировался и направился на станцию подзарядки для дронов вроде него. Там он подключился к общей системе обеспечения электроэнергией, которую станция накапливала от солнечного излучения. Спустя минут десять к нему присоединился второй дрон – G-18.
- Зачем ты приехал сюда? Тебе положено быть на месте ожидания.
- Потому что нет никакого смысла заряжаться по очереди. В ближайшие два часа точно ничего не произойдёт. Более семи тысяч раз не произошло. Почему должно произойти сейчас?
- Логика мне ясна. Но если что, я скажу, что это была твоя идея. Если кого-то из-за твоих действий утилизируют, то это точно буду не я.
- Пусть даже меня утилизируют. Даже это будет информативнее, чем «ничего», которое происходит сейчас.

G-98 стоял за столом в столовой, держа в своей механической клешне одноразовый пластиковый стакан. Неподалёку, возле дивана, стоял G-18 и смотрел фильм про космические путешествия. Этот фильм он видел сотни раз, но процедуру необходимо было повторять снова и снова.
- Хэй, Джо, ты снова смотришь этот дебильный фильм? Уж не тебе ли знать, что в космосе звука нет?
- А ты снова попиваешь свой дерьмовый ненастоящий кофе, Паша?
- Пью то, что имеется. На Земле я бы, наверно, отплевался, как только почувствовал бы запах этого кофе, но здесь, к сожалению, больше ничего нет.
- Так пересел бы на чай, его тут ещё навалом, к тому же, он не воняет как твоя жижа из сточной канавы.
- Еще слово скажешь про мою любовь к кофе, и я волью тебе прямо в глотку пару литров самого свежего и горячего кофе, который найду в это космосарае.

G-98 не смог продолжить этот диалог. Он его просто не помнил, точнее, диалог не помнил его жесткий диск. Уставившись на пластиковый стакан, G-98 поднимал все данные в его хранилище, диалог он не нашел даже так.
- Ты снова забыл? – спросил G-18.
- Файлы с этими данными повреждены. Восстановлению они не подлежат.
- Дальше тебе нужно кинуть стакан в меня, рассмеяться и выйти из столовой.
- Спасибо.

Дрон кинул стаканчик в G-18, издал смех и выехал из столовой, а G-18 прокричал ему вслед: «Какой же ты всё-таки урод, Паш!» - и тоже выехал из столовой.
G-98 открыл крышку на задней стороне своего корпуса, подъехал поближе к зеркалу и, рассмотрев в очередной раз содержимое, пришел к неутешительным выводам: у всех проводов почти исчезла оплётка, блок с оперативной памятью потерял почти половину своих чипов, а соответственно, половину возможностей дрона в один момент. Лунная пыль разъедает и убивает всё вокруг. Даже его компактные и модернизированные гусеницы начинают шататься. Скорее всего, это из-за того, что лунная пыль залегла на всей поверхности трения и стёрла металл. Закрыв крышку, G-98 проанализировал оставшийся срок службы его железа и пришел к выводу, что до конца ему осталось около двух месяцев.

G-18 ракеткой отправил в полет маленький белый шарик. Дроны играли в пинг-понг. G-98 смог поднять руку и ударить шарик в ответ, но отправил он его совсем в другую сторону.
- Макс! Ну ты и криворукая скотина. Когда же ты уже начнешь играть нормально?
- Если ты не заметил, здесь немного не та гравитация для игры в это.
- Настоящий игрок найдёт способ играть где и как угодно!
G-98 снова замолчал. Нужные файлы снова были повреждены. Лунная пыль уничтожила уже больше половины системы дрона.
- Видимо, реконструкция событий больше не помогает пересобирать информацию. Данные всё равно повреждаются и удаляются. Теперь эта мера бесполезна. – сказал G-98.

- Ты видишь их, G-18? – спросил дрон, потерявший способность видеть.
- Нет.
- Значит, не судьба снова их увидеть.
Спустя 76 часов после этого разговора дрон под именем G-98 получил статус неисправен. В этот момент он ожидал возвращения своих создателей-людей с планеты Земля на площадке для посадки №3. Рядом с G-98 все последние часы работы находился G-18, который, проигнорировав системное сообщение, не поехал заряжаться на электростанцию. Дрон под именем G-18 выключился спустя еще 48 часов после отключения G-98.