Корпускулярно-волновая жена / #160 / DELETED

На этих выходных я повел семью в Музей Артефактов. Я и моя дочь были здесь впервые, жене же доводилось посещать его несколько лет назад. Над стеклянной дверью здания музея висела медная табличка с выгравированной надписью «Объект отсутствует в отсутствии наблюдателя».

Я тогда работал на стройке, поскольку был волен выбирать сам род деятельности. По специальности я выборщик, то есть должен был выбирать из нескольких предложенных вариантов понравившийся мне с дальнейшим его воплощением в реальность. На стройке моя специальность применялась просто: огромный 3D-принтер возводил те здания, макеты которых я одобрял. Сделать «плохой» выбор, то есть выпустить на печать дом, который мне не нравится, я, как и любой другой человек, мог. Однако осознанные страдания, которые бы мне это действие принесло, заставляли меня воздерживаться от подобного экстрима. Итак, я был чрезвычайно порядочным человеком с хорошей прогностической интуицией и застраивал город так, чтобы его обитатели жили в мире и любви.

Несмотря на то, что от меня зависело счастье всего города, получал я немного, поскольку затрачивал минимум энергии в своей работе. Наша семья еле сводила концы с концами, ютясь в однозоновом боксе на 1110-м этаже. Жена работала на фабрике однодневных реалий уборщицей, и подчищение огрехов в очередном 24-часовом бытии не приносило ей ни денег, ни радости. Поэтому однажды, сказавшись больной, она уехала в Болотнеград, где и посетила Музей Артефактов, сделав наспех несколько 3D-фотографий. Все свои фотки она хранила в архиве, кластеризующих запакованные данные по цветам. Архивация помогала не загромождать ее, от природы небольшую, память. Это устаревший метод хранения, и им сейчас мало кто пользуется, жене же нравилось все в стиле ретро. Нам она фотографий не показывала. Через 3 года мы вновь посетили музей, приехав в Болотнеград всей семьей.

Я вспоминаю этот момент, сидя на своей кровати в психиатрической лечебнице, он стоит у меня перед глазами. Моя дочь…моя маленькая, любимая, смешная. Как ее звали? Имена путаются в голове. Жена подошла к одному из экспонатов — какая-то смешная фигурка со странными символами. Женщина нахмурилась и сказала, что фотографировалась с этой фигуркой, и тогда на ней были совсем другие символы, а уж она в этом разбирается. Поражаясь тому, как над ней подшучивает ее память, она зашла в консольное меню своего memory-чипа и стала распаковывать архив с фотографиями 3-летней давности, чтобы сравнить символы на фигурке. Уставившись в невидимый мне экран, возникший перед ее глазами, она поднесла к нему свой палец и исчезла. Просто растворилась в воздухе. Дочка тоже пропала. Больше я их никогда не видел.

Дома пропали все вещи, принадлежавшие моим дочери и жене. Все фотографии и видеозаписи с семьей исчезли с моего memory-чипа. Я не архивировал их по кластерам, а только сильно уменьшал в размерах и складывал по папкам. Ходил к ее родителям, друзьям: никто и никогда не слышал о существовании этой (как ее имя?) женщины. В лечебнице мой мозг исследовали и нашли воспоминания о ней и дочери. Врач объяснил мне, что я придумал себе семью, поскольку был одинок и, вероятно, не женился тогда, когда была такая возможность. Сказал, что сейчас это распространенная болезнь — ложные воспоминания — но ученые трудятся над созданием лекарства, осуществляющего профилактику данного заболевания. В итоге мне было назначено хирургическое удаление участков памяти с моего биочипа, поскольку болезнь поразила именно его. Без этого мое возвращение к нормальной жизни было бы невозможным. Я согласился, но успел заархивировать старинным кластерным образом свои воспоминания на memory-чипе в папке с отсроченной самораспаковкой и уведомлением.

Почему все забыли ее, а я нет? Потому что я видел ее исчезновение, а она была единственной возможной причиной, по которой я мог посетить Музей Артефактов в Болотнеграде? Я уснул. Во сне ко мне пришла жена и попросила стереть архив с воспоминаниями о ней. Она сказала, что ее пребывание здесь было допущенной кем-то (я не смог запомнить кем) специально или нарочно, ошибкой, и теперь она должна снова стать волной, но ей мешают мои воспоминания.