Постсказуемость / #190 / DELETED

Я запустила стрим.

На камеру дрона рассказала экспозицию по всем правилам: политический контекст, время и место, действующие лица (морды?), причина конфликта. Без личного настроя и пристрастия, лишь голые факты. Коротко. Сухо. Плохо, но этого достаточно, чтобы подготовить восприятие зрителей.

Вошла в городок, разрушенный большим механизмом, и выпустила дрона. Повысила глаза до основного источника вещания, чтобы аудитория насладилась видом от первого лица. Трансляция шла в даркнете – единственной сети, связывающей все осколки мира. Так беженцы узнали о моём приближении. Дрон пересчитал всю дюжину, расставил на карте и отчитался телепатемой, но я уже рассмотрела их осаждающую формацию в бинокль Люка.

Остановилась у подъезда девятиэтажки. Системы обнаружения и прицеливания помогли направить штурмовую винтовку.

Небольшой боевой опыт и предстоящее меня не волновали. О чём тогда думала? О внеземных цивилизациях, которые пролетели мимо, проигнорировали наши письма и пожадничали зонды на снимок Земли. Бессознательное человечества взбунтовалось и погнало людей прочь от антропоцентризма, подкидывая работу спецам по нечеловеческой психологии. Киборги, трансгенные организмы и прочие улучшенные решают проблему самоидентификации по-разному.

Застрелила четверых прежде, чем остальные налетели вплотную. В жизни звероподобные куда противнее.

Но менять себя нужно, ведь такие механизмы, как дефаунизация, уже не остановить, а пути в космос открыты лишь великим державам.

Винтовки больше нет. Анализ боевых алгоритмов бесполезен: врагов слишком много, они крепкие и выносливые. Светозвуковой туз перегрузил на время их органы. Забежала в подъезд.

Заселилась в сто шестую на верхнем этаже. Квартира забита хламом забытых времён. Семейные фотографии. Вот муж, жена которого страдала от неизлечимой болезни. Вот их дети, которые предложили навечно пролонгировать маму как общающегося субъекта. Тогда вопрос бессмертия уже начали решать социальным, а не физическим образом. И как только мама перешла на существование post mortem, остальным членам семьи террористы дали на пробу новый штамм менингококка.

Беженцы пришли в себя. Некоторые карабкались ко мне снаружи, прилагая вандерваальсовы усилия, остальные – по старинке по лестнице. Их ощущение пространства столкнулось с моим чувством траектории. Предметы прошлого летели по прямой, уходили в рикошет, тормозили, ранили, убивали.

Наконец, двое пробрались в комнату. Приказала им убраться из моей квартиры. Пока смеялась над собственной шуткой, меня выкинули в окно.

Попыталась использовать турбины и стабилизаторы, чтобы плавно сманеврировать, но пара противников прицельно прилетела сверху и осадила мой Тактический Автономный Неудобный Конструкт. Положилась на сервоприводы. Ещё тройка беженцев быстро подключилась к танцу, так и не дав мне покинуть горизонтальное положение.

И вот я обездвижена. Прагматичные бойцы с молчанием волков срывали с меня слой за слоем. Оператор дрона похотливо наблюдал. Рекламная кампания подходила к концу. Позже моё правительство объявит, что антропоморфным конструкциям можно найти применение в бою. За этих зверо-людей кто-нибудь возьмёт ответственность и заявит, что это лишь тестовые образцы, которые не дали закончить опыты и сбежали.

Что касается самих беженцев, то у них был шанс, но они приняли меня за стримера, имитацию боя за дилетантство, ТАНК за устаревшую броню любителя, а моё задание за желание раскрыть их местоположение и поиграть в героя. Продолжали ошибаться сейчас, ковыряя мою грудную область всем оставшимся скопом. Обострённые чувства поздно уловили, что очередная прослойка конструкта – не гель, поглощающий удары, а клей, который при контакте с воздухом и телами начал затвердевать, принимая кровавый оттенок.

И вот, осознание всего пришло и погрузило зверей в физиологический аффект. После неудачных попыток отлепиться, они пробили последнюю пластину. Пластина отделяла их от герметичной ёмкости с летучими ядами, стилизованной под натуральное женское туловище. Ядовитая железа, не вызвав у аудитории ни малейшей сексуальной реакции, задымила. Из завесы возникла когтистая кисть и сорвала с меня шлем. Показалась морда и заглянула в мои искусственные глаза. Эффект зловещей долины действовал миллисекунды, но я засекла его. «Да, друг мой, твои глаза тоже пугают меня, но горизонты отчаяния уже пройдены, чтобы придавать этому значение».

Морда сделала последний вздох и замерла навеки. Здесь я почувствовала стыд за то, что позволила осквернить свою сетевую интерактивную могилу и продублировать душу в конструкты.

Вскоре умерла и я.

Умер очередной симулякр, но его короткая жизнь теперь в моей памяти. Возможно, я смоделирую ситуацию в военном симуляторе и найду оптимальный план боя. Позже. А сейчас хочу запросить останки зверо-людей для паноптикума и промотать зарплату на «сброс настроек до заводских».