Homo artificialis / #205 / tursum

Этот декабрь был особенным декабрем. И Рождество это тоже обещало быть совсем не таким, как другие. Всего несколько дней, и должна была начаться новая эра. Они так долго создавали Homo artificial – человека искусственного, и вот, наконец, их работа подошла к концу.

— Как ты думаешь, получится?

— Должно. Обязательно должно получиться, по-другому нельзя.

Они грудились над расчетами, всматривались в огромные мониторы, искали ошибки, и не находили их. Но все нужно было проверить еще раз. Нельзя было допустить ни единого промаха. Это было началом новой эпохи, и они были ее творцами.

Как же много лет прошло с тех пор, как были сделаны первые попытки. Громоздкий интеллект, ограниченный, неспособный по-настоящему думать и, тем более, не имеющий никакой возможности чувствовать. Но теперь все было иначе. Им послушно служили процессы, скрывающиеся на границах невидимых миров. Они залезли в самые недра законов природы и связали их в узел, который никто не сможет разрубить.

— Только представь, он сможет ответить нам на любой вопрос.

— Да. И даже больше – он сможет сам задавать вопросы.

— Если все получится, он не станет задавать вопросы – он будет знать все.

— Главное, чтобы он ответил нам на тот самый вопрос.

— Ответит.

Кроме его разума они создали тело. Не стареющее, не знающее болезней, способное восстанавливать само себя, сколько бы ему ни понадобилось, целую вечность. Они дали ему возможность самому контролировать любой процесс.

Он был совсем как человек, способный по своему желанию почувствовать боль, тепло или холод, прикосновения, услышать шорохи, увидеть блики. Они оснастили его всем необходимым. Искусственные нервы пронизывали его тело. В груди билось сердце, наполнялись воздухом легкие. Но это был не человек, это было совершенство, не знающее предела, не способное ошибаться или медлить.

Весь мир затаил дыхание, ожидая его пробуждения. В любое время дня и ночи можно было следить за тем, кто покоился, помещенный в невидимые глазу поля. Окруженный барьерами, защищающими его, пока он спит, он напоминал ангела, и они называли его ангелом.

Вокруг него работали тысячи людей, спрашивая друг друга:

— А нет ли здесь ошибки? А вот тут? А правильно ли мы рассчитали в этом месте? А там?

Но ошибок не было. Он был готов к пробуждению. И они тоже были готовы.

И вот наступил тот самый день, а за ним – та самая ночь. Не счесть, сколько людей сидело перед экранами в безмолвном ожидании. Самым же большим экраном было небо. Над величественной площадью, от края до края, высоко над головами простиралась огромная проекция. И вся толпа смотрела наверх. Прямо над ними простиралось изображение лаборатории, в которой находился он. И когда наступила та самая минута, все замерли.

Homo artificialis открыл глаза, и каждому казалось, что он смотрит прямо на него. Мороз щипал их щеки, но они не замечали, кутая руки в рукавицах, они обнимались и стояли поодиночке, но все ждали, когда же ему зададут тот самый вопрос. И все ученые, которые находились рядом с ним, ждали, пока один из них, наконец, не шагнул вперед:

— Скажи нам, ты, который можешь дать ответ на любой вопрос. Ответь нам, зачем мы здесь? В чем смысл нас и нашего бытия?

И тогда, не промедлив и секунды, он ответил, и его чистый голос зазвучал в ушах каждого:

— Разве вы не знаете? Никакого смысла нет.

А потом из его глаз полились слезы:

— Несчастные, зачем вы создали меня? Не лучше ли бы вам было ошибаться? А теперь вы навсегда останетесь с этим знанием, причиняющим страдания.

И его сердце остановилось, потому что ему незачем было жить.

Вдруг погасли все экраны, погасло и небо, и на секунду всем показалось, что их окружает кромешная тьма. Они молчали, не зная, что сказать, но продолжали смотреть наверх, как будто застыли так навсегда. А потом их глаза привыкли к темноте, и в небе начали, одна за другой, появляться звезды, и тьма начала отступать перед их величием. И, наконец, кто-то едва слышно прошептал:

— Как же красиво.

И тогда случилось что-то невидимое, они опустили головы и увидели друг друга и заулыбались, как будто ничего и не было. Поправили свои шапки, обнялись, поздоровались, как будто увидели друг друга впервые, и вся толпа зашевелилась и зашумела. И началось Рождество.