НОЧЬ Когда я остался один - шатался по всей квартире. Четырежды ставил чайник. Четырежды забывал. Метался потом по кухне, мишенью в забытом тире. Под вечер звонил начальник. Хотел закатить скандал.
По городу вечерело. По ящику возмущались. Стреляли по чьим-то детям, по северным городам. Я вспомнил - не повидались. И даже не попрощались. Она говорила "едем", и бегала к поездам.
Потом в новостях молчали. Молчали, молчали, молчали. А после заговорили. Уныло, как патефон. Нарыли видеозапись, и долго о ней кричали, И долго ее крутили. Заснято на телефон, как поезд уходит с рельсов, Сгибается, подлетает, Скрипит на вагонных стыках, ломается на ходу. Ее девятнадцатый номер несильно совсем мотает, - И сбрасывает, сметает в горящую пустоту...
Не надо кричать от боли, когда от нее уходишь. Не надо стонать и плакать, - "Она навсегда с другим". Быть может, что против воли уже навсегда запомнишь Не горечь от расставанья,
еще нравится творчество одного из самых больших аферистов нашего времени:
Ты пока еще снишься, Но теперь уже редко. Иль на волю стремишься? Так распахнута клетка. Улетай, коль желаешь, Удержать не пытаюсь. Улетай, только, знаешь, Я и каюсь, и маюсь Без тебя и с тобою. И, как спичка, ломаюсь, И дрожащей рукою — Сигарету из пачки! Закурить — поскорее! И мечты — как подачки, Но — пиратом на рее, Вон болтается вера На веревке пеньковой. Что ж! «В руке его мера». Но, быть может, по новой? Но, быть может, быть может, Не дотла?! Не до края?! Только время стреножит! Только нет его. Рая.
тот самый гениальный чувак, который некоторое время голодал и вот, что ему вштырило:
Ангел черный, ангел бездны! В мрак кромешный, в мрак беззвездный Унеси меня скорей! Пожалей. И в аду, мой ангел мрачный, В свет холодный, в свет прозрачный, Словно в омут, в глубину Я нырну. И — ни боли, ни страданий, Ни волнений, ни рыданий: Лишь бесстрастья чистота, Пустота. На душе — лишь лед да иней. Отблеск красный, отблеск синий... Не взглянуть! Слепит глаза! Но слеза!.. Ни рыданий, ни волнений, Ни томлений, ни молений — Сухо все. Лишь тишь да гладь. Благодать. Да не та, увы, не Божья. Что ж поделать, у подножья Алтаря мне места нет. Только свет! Свет холодный, свет прозрачный! Ангел темный, ангел мрачный. Вера вер и мера мер — Люцифер!
Стихи мы посвящаем бурно страстям... Плетём бесмысленный узор мы про лямур, Но позабыв же, кто стоит у власти, Давая нам и страть, а может и любовь. Останемся ни с чем, не забывайте, Ведь похвалу отдать забыли мы - Творцу!
А "Любовь хулигана" нравится? Прошу прощения за ссылку на видео, но Сергей Безруков читает его так, что не полюбить стихи просто невозможно... [ссылки видны только авторизованным пользователям]
Вы помните, Вы всё, конечно, помните, Как я стоял, Приблизившись к стене, Взволнованно ходили вы по комнате И что-то резкое В лицо бросали мне. Вы говорили: Нам пора расстаться, Что вас измучила Моя шальная жизнь, Что вам пора за дело приниматься, А мой удел - Катиться дальше, вниз. Любимая! Меня вы не любили. Не знали вы, что в сонмище людском Я был как лошадь, загнанная в мыле, Пришпоренная смелым ездоком. Не знали вы, Что я в сплошном дыму, В развороченном бурей быте С того и мучаюсь, что не пойму - Куда несет нас рок событий. Лицом к лицу Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье. Когда кипит морская гладь - Корабль в плачевном состоянье. Земля - корабль! Но кто-то вдруг За новой жизнью, новой славой В прямую гущу бурь и вьюг Ее направил величаво.
Ну кто ж из нас на палубе большой Не падал, не блевал и не ругался? Их мало, с опытной душой, Кто крепким в качке оставался.
Тогда и я, Под дикий шум, Но зрело знающий работу, Спустился в корабельный трюм, Чтоб не смотреть людскую рвоту.
Тот трюм был - Русским кабаком. И я склонился над стаканом, Чтоб, не страдая ни о ком, Себя сгубить В угаре пьяном.
Любимая! Я мучил вас, У вас была тоска В глазах усталых: Что я пред вами напоказ Себя растрачивал в скандалах. Но вы не знали, Что в сплошном дыму, В развороченном бурей быте С того и мучаюсь, Что не пойму, Куда несет нас рок событий...
Теперь года прошли. Я в возрасте ином. И чувствую и мыслю по-иному. И говорю за праздничным вином: Хвала и слава рулевому! Сегодня я В ударе нежных чувств. Я вспомнил вашу грустную усталость. И вот теперь Я сообщить вам мчусь, Каков я был, И что со мною сталось!
Любимая! Сказать приятно мне: Я избежал паденья с кручи. Теперь в Советской стороне Я самый яростный попутчик. Я стал не тем, Кем был тогда. Не мучил бы я вас, Как это было раньше. За знамя вольности И светлого труда Готов идти хоть до Ла-Манша. Простите мне... Я знаю: вы не та - Живете вы С серьезным, умным мужем; Что не нужна вам наша маета, И сам я вам Ни капельки не нужен. Живите так, Как вас ведет звезда, Под кущей обновленной сени. С приветствием, Вас помнящий всегда Знакомый ваш Сергей Есенин.
Очень нравится монолог Гамлета в переводе М. Лозинского (У. Шекспир "Гамлет"). Как смотрю экранизацию Дзеффирелли, с озвучкой по переводу Лозинского - всегда пересматриваю сцену с этим монологом несколько раз.
"Быть или не быть, - таков вопрос; Что благородней духом - покоряться Пращам и стрелам яростной судьбы Иль, ополчась на море смут, сразить их Противоборством? Умереть, уснуть, - И только; и сказать, что сном кончаешь Тоску и тысячу природных мук, Наследье плоти, - как такой развязки Не жаждать? Умереть, уснуть. - Уснуть! И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность; Какие сны приснятся в смертном сне, Когда мы сбросим этот бренный шум, Вот что сбивает нас; вот где причина Того, что бедствия так долговечны; Кто снес бы плети и глумленье века, Гнет сильного, насмешку гордеца, Боль презренной любви, судей неправду, Заносчивость властей и оскорбленья, Чинимые безропотной заслуге, Когда б он сам мог дать себе расчет Простым кинжалом? Кто бы плелся с ношей, Чтоб охать и потеть под нудной жизнью, Когда бы страх чего-то после смерти, - Безвестный край, откуда нет возврата Земным скитальцам, - волю не смущал, Внушая нам терпеть невзгоды наши И не спешить к другим, от нас сокрытым? Так трусами нас делает раздумье, И так решимости природный цвет Хиреет под налетом мысли бледным, И начинанья, взнесшиеся мощно, Сворачивая в сторону свой ход, Теряют имя действия. Но тише! Офелия? - В твоих молитвах, нимфа, Да вспомнятся мои грехи."
Перевод Пастернака тоже хороший, но не такой красочный.
ТВЕРСКОЕ ВОСПОМИНАНИЕ ------------------------------ ------------------------------ ---------------------- Всего лишь день,всего лишь ночь Остались нам до встречи. Но эти сутки превозмочь Двум нашим душам нечем.
Я выйду на угол Тверской - В назначенное место И ты мне издали рукой Махнёшь,как в день отъезда.
На этом памятном углу Средь гомона людского Я вновь поверить не смогу, Что ты вернулась снова.
Что снова всё со мной сейчас - Твоя улыбка,голос, Тревожный свет счастливых глаз И тихая весёлость.
Минуты,дни,или года Промчатся в этот вечер. Любовь - одна.И жизнь - одна. И ночь одна - до встречи. * * * * Мы встретились в доме пустом. Хозяин нас ждал и уехал, Оставив нам праздничный стол, Души своей доброе эхо.
Мы были гостями картин, Пророчеств чужих и сомнений. Сквозь сумрак тяжёлых гардин К нам день пробивался осенний.
Весь вечер и,может быть,ночь Картины нам свет излучали Как будто хотели помочь В былой и грядущей печали.
Как будто бы знали они, что мы расстаёмся надолго. И ты мне сказала:"Взгляни, Как горестны эти полотна... Наверно,он нас рисовал. И нашу тоску в дни разлуки..."
Я слёзы твои целовал Сквозь грустные тонкие руки.
Мы в доме прощались пустом. На улице солнце сияло. И долгим,печальным крестом Окно нас с тобой осеняло. * * * * Когда тебя я обнимаю трепетно, В душе моей творится волшебство: Весь мир куда-то исчезает временно. И ты нескоро возвратишь его.
Я уношу тебя в своё безумие, Где каждый миг и вздох неповторим. И может быть,молчание Везувия Ничто перед молчанием твоим.
О этот взгляд! О этот свет немеркнущий Молитву из признаний сотворю., Я навсегда душой и телом верущий В твою любовь и красоту твою
Сквозь золотое сито поздних лиственниц Процеживает солнце тихий свет И всё,что - ты,всё для меня единственно На эту встречу и на много лет. * * * * Я прощаюсь с тобой...Ухожу. Я целую твои онемевшие руки. И сквозь боль улыбнусь твоему малышу - Лишь один он спасти тебя может в разлуке
Я прощаюсь с тобой...Ухожу. Шаг до двери,- О как он мучительно труден Всё,что было у нас,я с собой уношу. В жизи той ничего уже больше не будет.
Мы опять остаёмся с тобою одни. Ухожу из судьбы твоей в горькую память Ты в былое вернись,в те венчальные дни, Когда словом своим я не мог тебя ранить.
Оглянусь ещё раз - ты стоишь у окна, Словно памятник нашей любви и печали. И кончается жизнь для тебя и меня, Потому что любовь у нас в самом начале. * * * * Три сладостных момента у любви... Ты,покраснев,сказала:"Назови.. " - Я назову.. Вначале ожидание Любви Потом сама любовь. А вслед за ней придут воспоминания, Когда мы всё переживаем вновь. Промчится жизнь.Любовь в былое канет. Всё испытай и всё переживи. Но никогда нас не оставит память Воспоминанье о былой любви. ------------------------------ ------------------------------ ------------------- АНДРЕЙ ДЕМЕНТЬЕВ Очень уважаю Деменьева.
Путник, кто бы ты ни был, присядь, отдыхая, Над откосом, где ходит морской купорос. Под тобой Феодосия - чаша пустая, Сохранившая запах аттических лоз.
Над рыбачьим поселком, над скудным прибоем, По колючкам оврагов ты будешь готов Целый день пробродить, обессиленный зноем, В жидкой охре ее невысоких холмов.
День сегодняшний здесь так похож на вчерашний: Над пустеющим портом - соленая синь, Черепицы лачуг, генуэзские башни, Те же сети рыбачьи, и та же полынь.
По извилинам рва заблудилась корова, Время гложет латинские буквы ворот, И, как девушка, башня Климента VI-го В хороводе подруг над холмами идет...
На закате мы вышли к стене Карантина, Где оранжевый холм обнажен и высок, Где звенит под ногой благородная глина, И горячей полынью горчит ветерок.
Зоркой тростью слегка отогнув подорожник, Отшвырнув черепицу и ржавую кость, В тонких пальцах сломал светлоглазый художник Скорлупу из Милета, сухую насквозь.
И, седого наследства хозяин счастливый, Показал мне, кремнистый овраг обходя, Золотую эмаль оттоманской поливы, Генуэзский кирпич и обломок гвоздя.
Но не только монеты разбойничьей расы Сохранила веков огненосная сушь - Есть колодезь у стен караимской кенасы, Весь осыпанный листьями розовых груш.
Здесь, покуда у двери привратник сердитый Разбирал принесенные дочкой ключи, Я смотрел, как ломались о дряхлые плиты В виноградном намете косые лучи.
Старый вяз простирал над стеною объятья, Розовеющий запад был свеж и высок, И у девочки в желтом разодранном платье Тихо полз по плечу золотистый жучок...
А потом мы спускались по алым ступеням Лабиринтами улицы к порту, к огням, И не мог надышаться я этим осенним Острым уксусом славы с вином пополам.
Итальянская улица. Сад. И у входа Громыханье оркестра. В ларьках виноград, И в порту нескончаемый рев парохода, Где у мола тяжелые волны гремят.
Ровно в полночь, качаясь на койке каютной, Я увижу, вдыхая прохладу и мрак, Как мигнет мне в окошко тревогой попутной Над Двуякорной бухтой зеленый маяк.
И останется звездною ночью хранима У ворот в Киммерию, страну забытья, Внучка синей Эллады, соперница Рима, Смуглоскулая Кафа, турчанка моя! Всеволод Рождественский
И еще раз Цветаева. Перевод стихотворения Ш. Бодлера "Плаванье" (отрывок, так как стихотворение большое)
... В один ненастный день, в тоске нечеловечьей, Не вынеся тягот, под скрежет якорей, Мы всходим на корабль — и происходит встреча Безмерности мечты с предельностью морей.
Что нас толкает в путь? Тех — ненависть к отчизне, Тех — скука очага, ещё иных — в тени Цирцеиных ресниц оставивших полжизни, — Надежда отстоять оставшиеся дни.
В Цирцеиных садах дабы не стать скотами, Плывут, плывут, плывут в оцепененьи чувств, Пока ожоги льдов и солнц отвесных пламя Не вытравят следов волшебницыных уст.
Но истые пловцы — те, что плывут без цели: Плывущие — чтоб плыть! Глотатели широт, Что каждую зарю справляют новоселье И даже в смертный час ещё твердят: вперёд!
* * * Но чтобы не забыть итога наших странствий: От пальмовой лозы до ледяного мха, Везде — везде — везде — на всём земном пространстве Мы видели всё ту ж комедию греха:
Её, рабу одра, с ребячливостью самки Встающую пятой на мыслящие лбы, Его, раба рабы: что в хижине, что в замке Наследственном — всегда — везде — раба рабы!
Мучителя в цветах и мученика в ранах, Обжорство на крови и пляску на костях, Безропотностью толп разнузданных тиранов, — Владык, несущих страх, рабов, метущих прах.
С десяток или два — единственных религий, Все сплошь ведущих в рай — и сплошь вводящих в грех! Подвижничество, та́к носящее вериги, Как сибаритство — шёлк и сладострастье — мех.
И несколько умов, любовников Безумья, Решивших сократить докучный жизни день И в опия морей нырнувших без раздумья, — Вот Матери-Земли извечный бюллетень!
Бесплодна и горька наука дальних странствий: Сегодня, как вчера, до гробовой доски — Всё наше же лицо встречает нас в пространстве: Оазис ужаса в песчаности тоски.
Бежать? Пребыть? Беги! Приковывает бремя — Сиди. Один, как крот, сидит, другой бежит, Чтоб только обмануть лихого старца — Время. Есть племя бегунов. Оно — как Вечный Жид.
Я люблю Лермонтова. Каждое из его стихотворений. Еще лет в 13 прочитала книгу «Из пламя и света» и, на всю жизнь...
Печальный Демон, дух изгнанья, Летал над грешною землей, И лучших дней воспоминанья Пред ним теснилися толпой;
Тex дней, когда в жилище света Блистал он, чистый херувим, Когда бегущая комета Улыбкой ласковой привета Любила поменяться с ним,
Когда сквозь вечные туманы, Познанья жадный, он следил Кочующие караваны В пространстве брошенных светил; Когда он верил и любил, Счастливый первенец творенья!
Не знал ни злобы, ни сомненья. И не грозил уму его Веков бесплодных ряд унылый... И много, много... и всего Припомнить не имел он силы!
Доброй ночи:) Даже не знаю. На Адвего запрещено обмениваться контактами... А вы ВКонтакте в группу Адвего или Фейсбук страницу Адвего не посещаете? Официальные группы биржи:) Фейсбук, например, справа у нас у всех...
Я не сержусь, и хоть сердце моё разорвётся, любя, — Друг мой, погибший навеки, я всё не сержусь на тебя! Блещешь ты ярко и пышно в алмазов своих красоте, Но луч ни единый не светит в сердечной твоей темноте.
Это я знаю давно. Я давно тебя видел во сне, Видел я сумрак глубокий в сердечной твоей глубине, Видел, как сердце твоё и сосала и грызла змея, Видел я, сколько страданий в тебе, дорогая моя!
Публикация комментариев и создание новых тем на форуме Адвего для текущего аккаунта ограничено. Подробная информация и связь с администрацией: https://advego.com/v2/support/ban/forum/1186
