Может быть всё же попробуете угадать авторов? Кто что написал? Если честно во внутреннем обсуждении заказа уже все заждались, когда кто-нибудь рискнет назвать авторов...
Ну раз никто не хочет угадывать, угадаю я. Текст про Ирку стопудово написал Андрей Рокинтис, тут и гадать нечего, Ирка - его любимый конкурсный персонаж:) Тексты Андрея Саккариуса и Насти scepsis я знаю, поэтому промолчу, это угадыванием не считается. Остальные под сомнением. Фиговый из меня угадыватель:)
Проштудировала БАЗу. ) Показалось мне... svetik04 - о росточке поникшем; Saccarius - о ярме с седлом, да санитарах; scepsis - о седле с ярмом, с людьми разными; altysh2015 - о шевелюре блестящей, яйце заговоренном.
Што ли опять показалось? ) И сорри, если вдруг какой текст или автор отгадан - комменты проскочила, вельми много их. )
))))))))))))))))))) svetik04 - о росточке поникшем - это, никак, по причине возраста навеяло?)))))))))))))))))))))) )))) А это как? Saccarius - о ярме с седлом scepsis - о седле с ярмом
Меня опять угостили кофе, Это автор загнанного лося номер 1, без апгрейда. Написала - ну а что, надо поучаствовать на равных) И прислала свой текст в качестве угощения.
Если жизнь твоя не мила тебе без любви твоей, что покинула, слушай, как вернуть тебе свет очей твоих.
Много темных сил в помощь есть, да добрых просьб всевышнему, молитвами да через святых есть, а стоит ли связываться с силами бесовскими, да некрещеному в церковь идти?
Ежели не крещен ты, да в Бога не веруешь, послушай меня, добрый молодец. Вернуть любимую не потеряв себя, и не околдовав её, помогу тебе.
Время для наговора на любовь девичью
Лишь в Иванов день, в летнюю ночку темную да теплую, можно обряд этот сделать. Все силы бесовские в тот день от земли отступаются, а райские кущи в небесах приоткрываются, и свет их сказочный на землю падает, с лучами закатными, последними.
Дождись когда последние лучики закатные погаснут на небе ясном, звездном, и ступай в лес. Нет, не надо искать папоротник цветущий, сказка он. Надо найти тебе дорогу брошенную, лесную и тайную, по которой давно люди не ходили.
Что нужно тебе достать для заговора тайного
Кровь девичья силой обладает страшною, как волос её или даже ноготок состриженный. Любая частичка тела её несет душу светлую девичью, и привязать её ты легко сможешь. Добудь любую вещь, которой касалась твоя любимая. Если жили вы вместе, не трудно это. Найди волосок тонкий на ложе любовном, бокал со следами губ милой твоей, или что-то ещё, кровь от крови её и плоть от плоти.
Слова сильные на возврат её
Найди дерево старое, но не усохшее, и тут говори такие слова:
«Как (эта вещь) была частью милой моей, так пусть и я к ней прилипну — прирасту. Пусть нужен я буду ей, каждый день и без времени. Пусть потеряв меня, страдает она и скрутит тоска её, а рядом со мной счастье чувствует. Как дерево это старо и сильно — так и любовь наша пусть останется до конца веков».
Заговор будешь делать — по сторонам не смотри. В лесу темном ночью к таким как ты часто души мертвые приближаются, и бесы по сторонам стоят. Оглянешься и увидишь — пропала твоя душа молодецкая, с ума сойдешь. Звать по имени будут родным голосом, не слушай его, или заплатить придется дорого.
Закопай вещь под дерево, под корни его могучие, и ступай назад.
Ступай дорогой лесной до первого перекрестка, и тут брось 3 монетки серебряных, не оглядывайся. Откуп это силам бесовским. Иди домой, никакого зова не слушай, ни на какие огни не смотри. Вздохни облегченно, лишь дома родного порог переступивши.
А теперь жди. Немного времени пройдет, и присушенная твоя сама к тебе вернется. Не пускай её сразу к тебе близко, пусть пострадает, помучается. Любить тебя больше будет, любовью светлой да вечной.
Но помни, молодец. Присушка эта так действенна, что возврата ей нет. Ошибешься, поймешь что не любишь, сгубишь душу свою и душу милой своей. Оба погибнете, она от тоски, а тебя нечисть заберет через водку окаянную али каким ещё путем.
Пришел однако? Ждала я тебя. Чаяла третьего дня увидеть, а ты все нейдешь. Ну, коли пришел – садись. Вижу, измаялся ты. Извелся в печаль-кручине по зазнобушке своей. Ништо, помогу я тебе зазнобу твою приворожить. Дабы прикипела к тебе помыслами душевными и телесными на веки вечные.
А теперь, мил человек, сказывать буду, что делать тебе надлежит. А ты слушай да внимай. С темными силами дела имать, не знаючи, что да как, себе дороже выйдет...
Перво-наперво добудь вещицу, коей бы касалась зазноба твоя. А лучше волос ейный. И дождись Иванова дня. В день оный с девками не пляши, через огонь не скачи, через огородные плетни не лазай. Проведи день смирно, а когда покажется в небе Чигирь-звезда, ступай в лес и найди тропу забытую, по которой давно не ступал никто.
Идти тебе по ней не долго, не коротко, а покуда не узришь дуб столетний. Встань у дуба того, возьми волос добытый в ладонь правую и говори слова, что я тебе говорю:
"Как некогда волос сей был частицею ненаглядной моей, так и ей пусть быть моей частицею. И как я думаю о ней, пусть и она так обо мне думает. Пусть в разлуке со мной места себе не находит от тоски-кручины, а рядом со мною в благости и счастии пребывает. И пусть как дуб сей давний и могучий будет любовь наша пребывать крепко до скончания века"...
Трижды тебе слова эти повторить надобно. А опосля волос зазнобы твоей или вещицу у нее добытую закопай под корнями дуба и тою же тропою ступай назад.
По сторонам не смотри, назад не оглядывайся, на зов не откликайся. То нечисть всякая блажит, что из чащ да болот понавылезла. Ну, а коли встретится по дороге мужик в бараньем тулупе, безбровый да зеленоусый, поздоровайся с ним уважительно и поклонись в пояс. Иначе дурак дураком станешь и речи лишишься. Поскольку тот мужик и не мужик вовсе, а лешак...
Как дойдешь до первого развилка дорожного, брось на землю три грошика серебряного и ступай себе до избы своей смело.
Взойдя в дом, наложи на себя крестное знамение троекратно и спать отправляйся...
Что тебе дальше делать? Да ништо: ждать да надеяться. Не боись, ожидать недолго надобно будет. Вскорости зазноба твоя сама к тебе явится. Только ты ее не сразу к себе пускай близко: пусть тоже малость помается. А потом будто снизойди да приласкай. И будет вам совет да любовь...
А что это у тебя в тряпице завернуто? Сальце, яички да краюха хлеба? Благодарствуй, мил человек. Оно и верно: одним святым духом сыт не будешь. Ну, ступай себе...
День клонился к вечеру, когда в дверь как-то неуверенно постучали. - Иду-иду! – откликнулась Марфа. С сожалением отодвинула недопитую чашку чая, поднялась и пошла открывать. За дверью, на крылечке, переминалась девушка лет восемнадцати. - Здравствуйте, бабушка! – робея, тихо поздоровалась она. - Здравствуй! – Марфа внимательно осмотрела пришедшую – обычная девушка, чуть худощавая, с «по-городскому» постриженными волосами; одета в голубенький ситцевый сарафанчик и, по вечерней прохладе, легкую светлую кофточку. В руках девушка держала свернутый пакет. - Мне посоветовали к Вам обратиться… - Девушка прятала глаза и нервно теребила в руках сверток. - Да ты заходь, дочка, заходь! - Посторонилась Марфа, впуская позднюю гостью. – Нечего на пороге разговоры разговаривать. Проходи в горницу. Девушка вошла и потерянно остановилась посреди комнаты. - Как звать-то тебя? – поплотнее притворив дверь и накинув клямку, вошла следом хозяйка. - Поля… Полина, то есть. - Ну рассказывай, Полюшка, с чем пришла к старухе? Что за печаль приключилась? Девушка не знала куда деть руки со свертком и не поднимала глаз… - Бабушка Марфа… Мне сказали… - голос Полины подрагивал. Казалось, она вот-вот заплачет… - Да ты присядь, дочка, присядь… В ногах правды нет. – Марфа подвинула гостье старый, с гнутой спинкой, выкрашенный коричневой краской стул. – Узелок свой от сюда ложи, на комод. - Спасибо! – гостья присела на край стула и приналась теребить бахрому скатерти, застилавшей стол. - Вот и ладненько! - Хозяйка поощрительно улыбнулась. – Рассказывай, Поля, - что за беда у тебя? - Понимаете, Марфа Степановна… Мне посоветовали… Подруга… - Налюбилась? Нагуляла? – перебила ее Марфа. – Дитя вытравить хочешь? - Ой!.. Что вы?.. Нет! – Полина испуганно прижала руки к груди. – Нет-нет! Я по другому… - Ага. Парень бросил? К другой ушел?.. - Он… Не сам… Она!.. – девушка уткнулась лицом в наконец-то занятые ладони, ссутулилась, и плечи ее затряслись… - Ну-ну… Не реви. – Марфа морщинистой коричневой ладонью погладила плачущую гостью по голове. – Женаты? Девушка отрицательно замотала головой, продолжая всхлипывать. - Крещеная? Гостья закивала. – Ты брось мокрядь разводить… Ох, грехи-грехи… Ну, ин ладно… Горе не беда. Не убивайся так… - приговаривая, Марфа, задернула плотными шторами окна и затеплила лампадку под старой потемневшей иконой. - Окоротим мы твою разлучницу… Звать-то как? - О-о.. О-ольга-а… - протянула девушка. - Да не ее, дуреха! Не разлучницу! Ох ты, господи, царица небесная… - Марфа перекрестилась. – Парня твоего как зовут? - Юра… - Ю-юра!. - Недовольно скривилась Марфа. – Не Юра, а Георгий правильно… Не крещеный он у тебя? - Не знаю. - Да ты совсем, девка, дурная, иль как? – Старуха аж зашипела. - Спать - спишь с мужиком, а крест-то есть на нем али нет – не видишь, што ль?.. - Есть крестик. – Полина подняла наконец голову и утерла слезы. – Маленький. Серебрянный… - Ежли маленький и серебрянный – значит церковный, - удовлетворенно кивнула старуха. - Вернется любый твой… Знахарка поставила на стол глиняную миску и налила в нее из стеклянной трехлитровки воды. Затем зажгла тонкую церковную свечу и, крестя свечой миску, что-то быстро зашептала. Сквозь невнятную скороговорку слышалось только без конца повторяемое «раба божьего», «рабу божию», «рабе божьей»…
- Ну вот, девка, водичка тебе заговореная, - протянула Марфа девушке поллитровую банку с капроновой крышкой. – Водой этой парня напой. Худа ему не будет – вода свяченая, с крещенской иордани с молитвою взята. А наговор, что я положила – остуду на него к разлучнице наложит, охолонет он к сопернице твоей… - Ой, спасибо Вам, Марфа Степ… - Цыц! Торопыга!.. – Марфа прикрикнула, да еще и сухоньким кулачком по столу пристукнула. – Ишь, нетерпячка мокрохвостая… Девушка покорно замолкла. - Напоишь парня – пол-дела только сделаешь. А вторую половину потруднее сполнить будет. Охолонуть-то он к разлучнице, к Ольке-той, спаси ее господи, охолонет. Да тебе ж надо его обратно к себе поворотить. Он-то, Егорий твой, не только к ней остуду примет, а и совсем ни на какую не глянет год целый… Тут другой заговор надо. Запоминай, дочка, слова. Крепко запоминай. Нельзя напутать. Заговор древний, крепкий… Только сделать все правильно надо. – Голос знахарки звучал твердо, как стук сухих деревяшек. – Повторяй, девка: «Встану я, раба божия Аполинария, помолясь. Пойду, перекрестясь…» - Встану я, раба божия Аполинария… - послушно зашептала девушка…
Через пол-часа Марфа провожала посетительницу. У калитки придержала ее за руку и еще раз повторила: - Смотри, дочка, не спорти. Хитрой будь. Подстереги его в поле где ни то. Иль замани его куда… На речку иль в луга… Сама думай. Да гляди – проверь, чтоб спал он! Хмельным напой иль зелья сонного дай. А только чтоб непременно подале от народу. Чтоб на полверсты никого рядом не было. Заговор крепкий. Сила в словах тех большая. Ежель недалеко кто другой случится – парень, аль мужик, - беда выйти может… И сама намаешься и позору натерпишься. Семью порушить можешь чужую. Сама
Публикация комментариев и создание новых тем на форуме Адвего для текущего аккаунта ограничено. Подробная информация и связь с администрацией: https://advego.com/v2/support/ban/forum/1186
