А я совсем по-другому это стихотворение воспринимаю. Видится замотанная мама, неспособная порадоваться за свою супер-активную (и умную!) девочку. Последние строчки просто трагичные до слез.
Лучший комментарийMochalovaKris
написала
06.02.2016 в 20:25
00
Я слушал тишину заброшенных селений И бесконечный шум в трущобах городских; Я был в местах святых, намоленных и древних, Где нет мирских сует и глупостей людских.
Я видел пьяниц с мудрыми глазами И падших женщин с ликом чистоты. Я знаю сильных, что взахлёб рыдают И слабых, что несут кресты.
Не бойся вора в нищенском обличьи, И проклинать за мелочь, не спеши- Ты бойся тех, кто выглядит прилично, Вор с праведным лицом, уносит часть души.
Не осуждай за то, в чём не уверен; Не обещай, если решил солгать. Не проверяй, когда уже доверил! И не дари, планируя отнять.
Молись тогда, когда в молитву веришь; Живи лишь с тем, кого ты любишь сам. Гони прочь тех, кого ты ненавидишь; И доверяй глазам, а не пустым словам. Георгий Шелд
В песчаных степях аравийской земли Три гордые пальмы высоко росли. Родник между ними из почвы бесплодной, Журча, пробивался волною холодной, Хранимый, под сенью зеленых листов, От знойных лучей и летучих песков.
И многие годы неслышно прошли; Но странник усталый из чуждой земли Пылающей грудью ко влаге студеной Еще не склонялся под кущей зеленой, И стали уж сохнуть от знойных лучей Роскошные листья и звучный ручей.
И стали три пальмы на бога роптать: «На то ль мы родились, чтоб здесь увядать? Без пользы в пустыне росли и цвели мы, Колеблемы вихрем и зноем палимы, Ничей благосклонный не радуя взор?.. Не прав твой, о небо, святой приговор!»
И только замолкли — в дали голубой Столбом уж крутился песок золотой, Звонков раздавались нестройные звуки, Пестрели коврами покрытые вьюки, И шел, колыхаясь, как в море челнок, Верблюд за верблюдом, взрывая песок.
Мотаясь, висели меж твердых горбов Узорные полы походных шатров; Их смуглые ручки порой подымали, И черные очи оттуда сверкали... И, стан худощавый к луке наклоня, Араб горячил вороного коня.
И конь на дыбы подымался порой, И прыгал, как барс, пораженный стрелой; И белой одежды красивые складки По плечам фариса вились в беспорядке; И, с криком и свистом несясь по песку, Бросал и ловил он копье на скаку.
Вот к пальмам подходит, шумя, караван: В тени их веселый раскинулся стан. Кувшины звуча налилися водою, И, гордо кивая махровой главою, Приветствуют пальмы нежданных гостей, И щедро поит их студеный ручей.
Но только что сумрак на землю упал, По корням упругим топор застучал, И пали без жизни питомцы столетий! Одежду их сорвали малые дети, Изрублены были тела их потом, И медленно жгли их до утра огнем.
Когда же на запад умчался туман, Урочный свой путь совершал караван; И следом печальным на почве бесплодной Виднелся лишь пепел седой и холодный; И солнце остатки сухие дожгло, А ветром их в степи потом разнесло.
И ныне всё дико и пусто кругом — Не шепчутся листья с гремучим ключом: Напрасно пророка о тени он просит — Его лишь песок раскаленный заносит, Да коршун хохлатый, степной нелюдим, Добычу терзает и щиплет над ним.
Я думаю: Как прекрасна Земля И на ней человек. И сколько с войной несчастных Уродов теперь и калек! И сколько зарыто в ямах! И сколько зароют еще! И чувствую в скулах упрямых Жестокую судоргу щек.
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины, Как шли бесконечные, злые дожди, Как кринки несли нам усталые женщины, Прижав, как детей, от дождя их к груди,
Как слезы они вытирали украдкою, Как вслед нам шептали:- Господь вас спаси!- И снова себя называли солдатками, Как встарь повелось на великой Руси.
Слезами измеренный чаще, чем верстами, Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз: Деревни, деревни, деревни с погостами, Как будто на них вся Россия сошлась,
Как будто за каждою русской околицей, Крестом своих рук ограждая живых, Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся За в бога не верящих внуков своих.
Ты знаешь, наверное, все-таки Родина - Не дом городской, где я празднично жил, А эти проселки, что дедами пройдены, С простыми крестами их русских могил.
Не знаю, как ты, а меня с деревенскою Дорожной тоской от села до села, Со вдовьей слезою и с песнею женскою Впервые война на проселках свела.
Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом, По мертвому плачущий девичий крик, Седая старуха в салопчике плисовом, Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
Ну что им сказать, чем утешить могли мы их? Но, горе поняв своим бабьим чутьем, Ты помнишь, старуха сказала:- Родимые, Покуда идите, мы вас подождем.
"Мы вас подождем!"- говорили нам пажити. "Мы вас подождем!"- говорили леса. Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется, Что следом за мной их идут голоса.
По русским обычаям, только пожарища На русской земле раскидав позади, На наших глазах умирали товарищи, По-русски рубаху рванув на груди.
Нас пули с тобою пока еще милуют. Но, трижды поверив, что жизнь уже вся, Я все-таки горд был за самую милую, За горькую землю, где я родился,
За то, что на ней умереть мне завещано, Что русская мать нас на свет родила, Что, в бой провожая нас, русская женщина По-русски три раза меня обняла.
Прощай, позабудь и не обессудь. А письма сожги, как мост. Да будет мужественным твой путь, да будет он прям и прост. Да будет во мгле для тебя гореть звездная мишура, да будет надежда ладони греть у твоего костра. Да будут метели, снега, дожди и бешеный рев огня, да будет удач у тебя впереди больше, чем у меня. Да будет могуч и прекрасен бой, гремящий в твоей груди.
Я счастлив за тех, которым с тобой, может быть, по пути.
Прощай, отец... дай руку мне: Ты чувствуешь, моя в огне... Знай, этот пламень с юных дней, Таяся, жил в груди моей; Но ныне пищи нет ему, И он прожег свою тюрьму И возвратится вновь к тому, Кто всем законной чередой Дает страданье и покой... Но что мне в том? - пускай в раю, В святом, заоблачном краю Мой дух найдет себе приют... Увы! - за несколько минут Между крутых и темных скал, Где я в ребячестве играл, Я б рай и вечность променял...
Несмотря на то, что за свою жизнь прочел много интересной и не очень литературы, однако наибольшее впечатление произвели книги Анджея Сапковского. Особенно советую всем книги из цикла "Ведьмак" - очень хороший выбор, когда хочется отвлечься от серой рутины и суровой реальности.
Еще напишу о том, что запомнила, а теперь не могу найти. Прочитала рассказ в журнале "Одноклассник", названия не помню (я в пору своей школьно-старшеклассной юности эти журналы в библиотеке брала, ага))). Там часто печатали украинских современников, поэтому автор, скорее всего, был украинский. Так вот. В рассказе один мужичок превратился в черта. А у чертей этих была своя ранговая система, ну все как у нас) Он был сначала чертом самого низшего ранга и умел распознавать таких же низших - ему стали видны их рога, хвост. Когда категория повышается, то уже видны те, у кого такая же и ниже. И т.д. Он понял, что чертей вокруг много - в организациях, правительстве... Очень хотелось бы найти этот рассказ, может кто-то узнает его по моему корявому описанию)
Дай явь, как сон. Явись ко мне. За все разлуки дай награду. Как на ворованном коне, Ворвись с глазами конокрада. Мне дед рассказывал, как он На тройке похищал невесту. И только стон, И только звон, И рысакам в упряжке – тесно. Ведь увозили же тогда. И в спину пусть летят проклятья. И пусть на день, не навсегда, Но увези меня Для счастья. Я перепутаю часы, Я перепутаю все даты. Я буду путать явь, и сны, И все восходы, и закаты. Дрожит земля, дрожат леса. И все меняется на свете. Дай удаль мне, И дай глаза, И день один из тех столетий, Когда крадут своих любимых, В тулупы рыжие их прячут. Когда любовь – пролетка синяя, Перед которой гривы скачут… Нам не хватает той старинной, В метель украденной любви. Живем размеренно и чинно, До встреч вычеркивая дни. И ты меня не увезешь, И я, пожалуй, не уеду… А тройка… Тройка – это ложь. И я давно Не верю Деду.
Ночью в тайном кабинете, я один, и предо мною Пламя слабое трепещет на треножнике из бронзы. Исходя из одинокой жизни этой, он приносит Счастье тому, кто верит в этой жизни не напрасно.
(С) Пророчества Нострадамуса. В 10 лет прочитала перевод его творений в стихотворной форме. Это четверостишие запомнила навсегда.
Эти стихи о том, как лежат на земле камни, простые камни, половина которых не видит солнца, простые камни серого цвета, простые камни,-- камни без эпитафий.
Камни, принимающие нашу поступь,1 белые под солнцем, а ночью камни подобны крупным глазам рыбы, камни, перемалывающие нашу поступь,-- вечные жернова вечного хлеба.
Камни, на которых напишут: "свобода". Камни, которыми однажды вымостят дорогу. Камни, из которых построят тюрьмы, или камни, которые останутся неподвижны, словно камни, не вызывающие ассоциаций.
Так лежат на земле камни, простые камни, напоминающие затылки, простые камни,-- камни без эпитафий.
Публикация комментариев и создание новых тем на форуме Адвего для текущего аккаунта ограничено. Подробная информация и связь с администрацией: https://advego.com/v2/support/ban/forum/1186
