Это больно, когда на спине растут крылья, когда хочешь взлететь, но тяга земная беспощадна к мечтателям, неумолима - так в аду нам видны ворота от рая.
Это больно, когда в любознательной цели ты стремишься к губам безразличного вроде и, целуя с усмешкой мужчину, взлетаешь, нарушая закон о ползущих природе.
Это больно, когда в пылком трепете крылья от земли отрывают твое бренное тело, с благодарностью смотришь на руку мужчины, улыбнулся так нежно и тебя отпустил он.
Это больно, когда лбом столкнувшись о землю, ты оплачешь однажды уж сгоревшие крылья. Обратится вдруг мир в быстростынущий пепел, что смешается после с твоей памяти пылью.
Это больно, когда тварь до злости земная, завернувшись до ног в свой чешуйчатый саван, из Тартара глубин поносит свет рая, заживляя в агонии на спине своей раны. 03.07.2012
madking, друг мой, Я рада, что Вы живы! Как хорошо, что вы тут. Я уже загрустила без Вас. Как жизнь? Здоровье? Кстати, шанс для жителей Содома и Гоморры был, но не нашлось там даже десяти праведников, о которых просил Бога Авраам. Я думаю, что все праведники какие были вышли, из них жена обернулась, став соляным столпом, дочери сделали с отцом постыдное и родили два нечестивых народа.
Да-да-да... А Третья заповедь Пастафарианства (Церковь ЛММ) гласит, что "...Женщина - это личность! Мужчина - это личность! А зануда - это всегда зануда!..."
Эх, помнишь, я босой девчонкой Бежала к радуге с тобой? Смеялись мы тогда так звонко И слышали мы перезвон От колокольни, что за речкой К молитве грустной нас звала. Мы не молились, ждали вечер, Травить, чтоб байки у костра, К лицу фонарик прижимая, Веселой шумною толпой И к апогею мы кричали, Что слышен волка злобный вой.
А, помнишь, мы в венки вплетали Ромашек желтые сердца? У школы в классики играли, Но звали все колокола К молитве ранней наши души... Как жаль, что так и не дошли. Советский бог церквушку рушил И в одночасье стали мы Пугающе совсем большими. Эх, юность проиграла бой. Но помню ведь... мы жили... жили! Под звон родных колоколов.
Вдруг опустился полумрак На лица чуждых мне прохожих. А я иду, а я одна И жизнью жить такой негоже. Но белый свет передо мной Навечно тайной обернулся – Я повстречала там покой Среди людей совсем мне чуждых.
Тончайший профиль. Красота. Ресницы опустил смиренно. То – внеземная благодать, То – чудо не с моей вселенной. Одежды белые на нем И крылья за спиной усталой. Однажды неизвестным днем Передо мной спустился ангел.
Я молвила ему от сердца, Речей сумбурных не боясь: «Не на земле твое же место. Зачем пришел ты в нашу грязь?» Он взгляд поднял очей невинных, Печальным взором одаря. Мудрее слов красноречивых Смотрел тот ангел на меня.
И я познала вдруг смиренье И захлестнул меня покой. Запахло сладостно сиренью, А ангел таял предо мной. Лучи так нежно пробивали Его истерзанную плоть. И взмахом крыльев на прощанье Исчез из жизни ангел мой.
А я одна стоять осталась Среди блуждающих людей. Но серость лиц совсем неважна, Ведь ангел жив в душе моей.
Я по ночам в своих ладонях порою вижу чью-то кровь. Не с вен моих она исходит, и смердит дурно - не любовь. Тогда мной ужас управляет - я воду на ладошки лью, но кровь совсем не исчезает и медленно ползет к локтю. Тягучая зараза, липнет к ней все, к чему ни прикоснусь. И кран в крови уже - обидно, ее потом как отдеру? Она стремится выше... выше, коснулась уж моих плечей. Свои я руки ненавижу, на них ведь кровь чужих людей! И я в безумии кидаюсь На стены - было б больно мне, чтобы потом, не замечая крови, уснуть, но и во сне она багровая настигнет и захлестнет собою все. Вдруг понимаю - мир ведь гибнет, на моем теле его кровь, что льет поныне Украина, что пролил на землю Афган, вспорола вену чья-то мина, когда в слезах был Пакистан, когда в Ираке дети гибли, когда вели святых на казнь, когда леса огнями выжгли, когда приветствуется брань. Где, человек, твоя гуманность? Где благодарность небесам за то, что ныне просто данность, построенная на ножах? Кровь мое тело захлестнула. Как скоро захлебнусь я в ней? Настало утро. Я проснулась. Но на земле кровавый след. 21.02.2014
Любимый мой, осталась ныне я в смятении, что словно одеяло сокроет с мира внешнего меня, чтоб в одиночестве тебя я вспоминала, храня свою тревогу как Грааль, бичуя себя болью от глаз скрытой, и снова, снова, снова вспоминать, как неподдельно я тебя любила.
Любимый мой, теперь мой взор открыт, теперь мне истина суровая ясна, что вечером тем в тот короткий миг, тебя увидев, вдруг погибла я. О... эта гибель скорой не была, как яд гремучий разум сладостью пленила, и я сдалась, тебе я жизнь отдала, чтоб погубил ее ты, мой мужчина.
Любимый мой, я помню, помню все: вписала в книгу бытия все встречи, твои слова, дыханье и тепло в твоих объятьях, расставанья пепел. Теперь пишу в последний жизни миг, когда открыты все на сердце язвы, что не жалею я о краткости пути, что не боюсь я от небес расплаты - всем нам известно, боги завистливы, ведь им не видать людских страстей страданья, они не могут с горя умереть, обрезать крылья в приступе отчаянья. А я могу! Пусть я уже мертва! Пусть сладкий яд лишил меня личины, но я пишу тебе в последний раз, что счастлива погибнуть за мужчину!
Я перед костью не дрожу в благоговенье - Оставь себе. Или собакам уличным Раздашь дорогою к другой сквозь своры сучьи, Сквозь руки, жадные до твоих членов.
Не перед "Веришь, в первый и последний..", Не перед "Мась,прости" я свешивала флаги, И в простыни белесо-тяжком саркофаге Не перепрятывала от резинок жжений.
Ну что ты тычешь мне ладони подаянием? Я не возьму. Я не просила с барского. Я горсть тебя не понесу за пазухой, Когда на паперть без белья в платье с воланами.
Я к изголовью не несла Сизифов камешек, Не я костьми за твою кость к ногам ложилась, И за почетную не продалась за милость Остаться вялым переломом где-то рядышком.
Я перед костью этой не сложилась вдвое, Не исчисляла твою месть чужими плеврами; Веди приспешницами высокоманерными С другими бой. Мне послужной - не ровня.
Собрались три девицы Почесать о суженных, Речь вести о ряженых, Кто чем дозаряженных, Но не в этом суть.
Пусть им было весело, Но включили песенки, То ли диск «Аварии», Или был шансон??? Майя-чудотворница, Вечная затворница Всяких грязных дел Принесла в портфельчике… Нет уж, не кисельчика, Не напойчик с газами, А простой коньяк.
Сели девки, выпили, Раз, другой, не счесть уж все, (всё подпив, что в баре есть) И коньяк закончился – И пришла тоска…
Что же было делать им??? Вспомнилось – в подвальчике, Есть у мужа шкафчичек, Весь такой загадочный, Посмотреть бы в нём.
Тихо-потихонечку, Чтоб не быть застуканным, Девочки на цыпочках Прокрались в подвал…
Странно было - лампочка, Вечно там висящая И всегда горящая, Что-то не зажглась Но уж делать нечего, Раз уже присунулись, Нужно было в шкафчичек Всё же заглянуть…
Ну и три разбойницы В темноте – глаз выколи, Под сердцебиение Стали мацать шкаф…
Тут бы взять истории Хорошо закончится, Но не тут-то было бы… Всё пошло не так…
Визги, грохот, паника Ошалелых девушек На весь дом обрушились, Как Армагеддон…
Муж спросонья медленно Въехав, что случилося Видно происшествие, Почесал в подвал. Зная, что свет выключен, Взял с собой фонаричек, И ускорил шаг…
Тут предстало зрелище – Не для слабонервенных, Словом - для мужчин: Маечка без маечки, Риночка на стульчике, Ну а благоверная Вовсе под столом…
Что же напугало так Благородных девочек??? Что их подкосило? Что свело с ума??
Позже прояснилося Всем бедой - опарыши, Червячки, козявочки - Муж собрался ехать На поимку рыб… Ну и перед шкафчиком, На полочку, что с ключиком, Он решил поставить Всё своё добро…
Ну а горе-девочки, В темноте обрушили Всё зверьё ползучее Прямо на себя… Пожалел муж девочек, Взял он чудо-ключичек, Отворил им шкафчичек И вручил коньяк… Цель была достигнута - Пусть и не по плану всё, Пусть и с загогулиной, Но итог - один!!!
Посреди полей колхозных, В десяти км от МКАДа, Старый, грязный и скрипучий Дом стоял, трактиром звался. Он работал в выходные, А по будням не работал, Потому что бармен Вася Был еще и трактористом. А еще трактирщик Вася Был ужасным раздолбаем, Но за труд его трактирный Председатель клал на это. Из колхоза «Вождь наш Вова» (То ли Ленин, то ли Путин) Приходили комбайнеры Скоротать уик-энд в трактире. А еще доярка Клава Из соседнего колхоза Развлекала комбайнеров Раздеванием на сцене. А еще бармен Василий В местном «Доме пионеров» Скоммуниздил пианино И четыре ржавых горна. За нехваткой пианистов Принудительно тапером Был назначен дед Михеич Музыкант он был «от Бога», Правда, только на баяне, Но кому какое дело? Ведь под звуки пианино Клава сиськи оголяла. Дед Михеич для страховки Все же написал табличку «Не убейте музыканта Он играет как умеет». Электричества в трактире Кстати, не было в помине И сортир был деревянный Метрах в ста, чтоб не воняло. Вот такой вот «Дикий запад» И окрестные ковбои С пятницы по воскресение Пропивали в баре бабки. А когда кончались деньги, Пропивали что попало, Или пили в долг, ведь Вася Человеком был не жадным. А еще одной рукою Вася на спор гнул подковы, И поэтому кредиты Отдавались очень быстро. А для женщин у бармена Был коктейль «Закат в Техасе» И секрет приготовления Вася охранял как Цербер. Там всего ингредиентов Самогон да растворитель И немного керосина Для приятного оттенка. После этого коктейля Девки отдавались сразу, Только б им не приходилось Допивать «Закат в Техасе». Ну, а тем кто был без девок Продавали своё тело Три элитные путаны Верка, Надька и Лариска. Эти профессионалки За бутылку самогона Вас сопроводят в вип-зону Что под лестницей в коморке. Там элитные путаны На обшарпанном диване Предлагают все услуги Для персон особо важных. Есть еще кузнец Вакула Что у двери фейс-контролит, Чтобы ушлые клиенты Со своим не приходили. Вася сам мужик здоровый Но положено по штату Да к тому ж кузнец Вакула Был страшнее чем Шварцнеггер…
В сторону ходить не нужно, Что б понять обидный смысл Бытия народов в массах Каждого отдельно пола. Пусть в колхозах нет рассвета, Пусть спиртное там за даром, Но какого хрена летом Жнут упорно там комбайны? Иль всё это – лишь виденье, Лишь агония для виду, В тщетных потугах на роды Гениального, но в меру, Что б на хлеб ложилось с маслом, И не стало вдоль по горлу, Чтоб народ не подавился? Или хитрый план начальства? Кушать подано, извольте….
а вот мой оцените. Я между небом и землей хочу забыться я с тобой Прими меня такой ,любовь придет я верю в это, Ведь ты же знаешь какого уж это, Быть преданной не предавая ,отдавать не получая, Лишь вера остается у меня ,на светлый миг , Ну вот и он! Я вижу это! Ты тот который нужен мне ! Ты в трудный миг подал мне руку , Согрев меня своим теплом, Тем словом нежностью и лаской , Ты растопил тот лед предательства и фальши , В котором я привыкла жить. Я стану той какой ты хочешь , Ведь только ты меня тревожишь!!!!!
Я - не я, и ты-не ты! Небывалой красоты Ты сегодня мне щербато улыбнулась... И скажу я не тая: я - не твой, ты не моя! Знать либидо от наркоза не очнулось...
А то! Терзания поэта не каждому дано познать! То сломан лифт, то свету нету, то просто хочется поспать! Но на чеку поэт бессонный! Ну, а кому сейчас легко? Меж этажами не застрявший несёт домой своё пивко.))
Публикация комментариев и создание новых тем на форуме Адвего для текущего аккаунта ограничено. Подробная информация и связь с администрацией: https://advego.com/v2/support/ban/forum/1186
