Последнее волшебство Сабуро / #199 / 14 место / mpnz

– Вот увидишь, они опять придумали что-то невозможное! – горячо прошептала мне в ухо Крис, и я усмехнулся. Ее внезапные приступы серьезности меня почему-то веселили.

Как всегда, церемония ежегодного отчета состоялась в главном зале «Сабуро Сити», блиставшем своим обычным великолепием. Публика собралась соответствующая: вокруг нас сидели одинаково статные мужчины, в одинаковых ныне модных сюртуках, с одинаково прекрасными спутницами.

– Ччч! Не вертись! Начинается, – ткнула меня в бок Крис. Свет потихоньку гас, ворчание зала стихало, взоры обратились на сцену. Занавес медленно раздвинулся, открыв невзрачного старичка. Зал всплеснул аплодисментами, и глава холдинга «Сабуро» прошествовал к трибуне.

Хиру Сабуро, вероятно, так бы и канул в лету одним из многих бизнесменов-неудачников, которых подкосил инфопрогресс, если бы однажды в его офис не вошел Изобретатель.

Историю эту я знаю со слов Крис. Изобретатель сказал: «Дайте мне минуту, и я дам вам все!», подошел к белой офисной стене, щелкнул каким-то пультиком, и стена вдруг стала зеленой. Щелкнул еще – и она стала кирпичной, причем натурально кирпичной, с трещинами и швами. «Не волнуйтесь, стена в порядке. Мне удалось обмануть ваше зрение, над осязанием я еще работаю…», – Изобретатель не успел договорить, как Сабуро кинулся его обнимать и целовать. Официальная версия звучит иначе, но Крис настаивает, что все было именно так.

Сознаюсь, я совершенно не понимаю, как это работает. Какие-то лучи, которые не меняют структуру предмета, но заставляют нас видеть и чувствовать его иначе? Звучит как бред, но остается фактом. За год компания Сабуро вытеснила с рынка все лакокрасочные предприятия. Кому нужна краска, если щелчок пульта преображает твой дом, как тебе хочется?

Затем Сабуро подарил нам пультики для одежды, которые, кроме прочего, умели скрывать дефекты и загрязнения. Костюмы стали всегда идеально чистыми и новыми: всем плевать на дырку, если ее не видно. Мы научились носить удобные вещи, превращая их пультиками в красивые.

Я улыбнулся, вспомнив, что сижу в своей любимой пижаме в горошек. Скосил глаз на Кристи – интересно, а что на ней? Вряд ли «настоящее» вечернее платье. Впрочем, что теперь можно считать настоящим?

Пультики прочно входили в обиход, а неутомимый Сабуро вновь нас удивлял. Много шума наделал «пищевой бум», но настоящей сенсацией стало появление пультиков, изменяющих внешность человека. Стоит ли говорить, что они еще раз преобразили наш мир? Все вокруг внезапно стали красивыми людьми с правильными формами. Да что говорить… Вряд ли я познакомился бы с Крис, если б слегка себя не подкорректировал.

Я снова украдкой взглянул на нее. Мне всегда было интересно, какая она на самом деле? Крис, не замечая моего взгляда, жадно ловила каждое слово со сцены. Я вздохнул и отогнал грустные мысли. Как раз в эту минуту Сабуро закончил бубнить скучные цифры и обратился к залу.

– Друзья! Сегодня мы представим вам наш последний проект. Но прежде спрошу: вы счастливы? – зал слегка оживился. – Счастливы ли вы иметь все эти чудеса, которые мы вам даем? – зал тихонько загудел, а я невольно подался вперед. – Много лет мы работали, движимые одной целью: сделать вас счастливее. Я радовался вместе с вами, когда мы окунулись в этот чудесный мир, где каждый мог быть волшебником. Скажите мне, счастливы ли вы настолько, чтобы не замечать, что живете в иллюзиях?

За спиной Сабуро появился огромный инфоэкран, а на нем, как мне показалось, кадры из фильма про зомби. Серая улица, по ней ковыляют какие-то оборванцы, тут и там кучи мусора... В кадр попал потрескавшийся фасад здания с вывеской «Продукты», затем длинные вереницы витрин, на которых стояли одинаковые прозрачные баночки... Внезапно меня осенило, что это наш город, его истинное лицо! Стало не по себе. Дотошный оператор снял с полки одну из баночек, открыл и показал нам, что внутри. Зал негодующе забурлил, а я отвернулся, пытаясь сдержать накатившую рвоту.

Сабуро что-то еще говорил, а оператор показывал, но я уже не видел и не слышал, потому что смотрел на Крис. Ее щеки тронулись румянцем, грудь волнительно вздымалась, глаза искрились – если и был в этом зале счастливый человек, это была она. Заметив мой изумленный взгляд, Крис повернулась и нежно улыбнулась мне: «Наконец-то. Они поняли. Ну держись, сейчас начнется!»

И началось. Я еще успел увидеть, как Сабуро угрожающе поднял вверх руку с пультом, и услышать его последние слова: «Старый мир еще не поздно спасти!» Что-то щелкнуло, то ли на потолке, то ли в моей голове, и все переменилось. Зал помрачнел и сузился, трибуна, занавес и декорации словно растворились вместе со стариком, в воздухе кружилась пыль, в нос ударили неприятные запахи. Разительнее всего преобразилась публика – куда делись элегантные мужчины и женщины в вечерних нарядах? Люди, кто в чем одет, кричали и ломились к выходу, создавая давку.

Мне было все равно. Я смотрел на Крис, самую прекрасную девушку на свете. А она смотрела на меня и смеялась. «Тебе идет эта пижама», – сказала она.