Мусор / #156 / 9 место / DELETED

Прибежали в избу дети
Второпях зовут отца:
«Тятя! тятя! наши сети…»
А. С. Пушкин

***

- Вы только посмотрите, что попалось в нашу сеть! – в голосе отца звучала заинтересованность, сулящая хоть какое-то развлечение среди каждодневной полётной скуки.

Полгода назад мама объявила, что соскучилась и забрала меня из интерната. Следующие пять месяцев наш космолёт тащился от гек-станции к Мусорке-9457. Одноклассники, чьи сцип-копии ежедневно сидели рядом со мной на уроках, не скрывали своей зависти. Любой детсадовец знал, что Мусорки с номерами больше восьми тысяч находятся во внешнем поясе Межгалактического Союза, и шансы встретить что-то интересное здесь возрастают многократно.

Да что говорить, не каждый старшекурсник мог похвалиться хотя бы недельным полётом во внешнем поясе, а уж девятилетки нашего подготовительного отделения об этом даже не мечтали. Мало у кого родственники могут позволить себе пространственные полёты. Во всём интернате только у меня родители были мусорщиками.

Официальное название «Инженер по наладке Центра Переработки Космического Мусора» звучало только на торжественных приёмах, да и в наладке Мусорки не нуждались. Излучаемый сигма-импульс притягивал к Центру пролетающие неподалёку метеориты, кометы, куски астероидов и прочую космическую пыль.

Иногда в сеть попадались обломки древних космолётов и даже части современных косморазведочных комплексов. Всё это разлагалось на атомы, упаковывалось в производимые из этих же атомов шеб-контейнеры и запускалось в сторону ближайшей чёрной дыры. Мусорки обеспечивали безопасность гек-переходов и собирали в специальные капсулы редкий в Межгалактическом Союзе гуаний, за которым и прилетали мусорщики.

Я галопом промчался по гулким коридорам Центра и влетел в смотровую.
- Джордж Дикель! Ты опять сбежал с урока?
- Ну мам, сейчас теория движения в пространстве, кому она нужна? Все давно пользуются гек-станциями, оставив пространство разведчикам, установщикам и нам.
- Мет, теорию он потом подучит, а практики у него уже хоть отбавляй, - папа крутнулся в кресле и поманил меня. – Хочешь сам достать?

Я взглянул на экран. Серебристый шар космолёта неизвестной мне серии медленно приближался к Центру. Разочарование так ярко отразилось на моей физиономии, что родители рассмеялись.
- Он рядом!
- Это натуральная величина! Кто-то потерял игрушку, - папа тронул рычаг манипулятора и на экране показался захват.

Я плюхнулся в соседнее кресло и зашурудил манипуляторами. Атомной метки производителя нигде не было.
- А вдруг он настоящий?
- Теорию движения в пространстве ты явно прогуливаешь уже не в первый раз, - мама начала краснеть, что бывало, когда она сердилась.
- Джи? – папа кивнул в сторону анализатора и прочёл первую строчку. – Гуаний отсутствует. А это?
- Полностью исключает возможность самостоятельного движения в пространстве, - процитировал я учебник, доставая из уже разрезанного шара две фигурки размером в палец.

- Винз! – мама скривилась и посмотрела на меня. – А что у нас с историей экономики?
- Атомной метки нет, неэкономичная форма корабля, двусторонняя симметрия пилота, - я взглянул на увеличенное изображение абсолютно одинаковых игрушек, на одной темнело какое-то пятно, - штамповка, один бракованный. Такие примитивные игрушки делают только на Септориусе, тем более цвет неестественный, как у пятидесятого септорианца. Это и есть винз?
- Угу, игрушки из него запрещены ещё с начала прошлого века, - папа отправил кукол вслед за кораблём, уже затянутым в камеру переработки, - пусть контрабанда послужит делу латания космических дыр.

Приключение не удалось, но возвращаться в сцип-класс совершенно не хотелось. Я тяжело вздохнул. Папа улыбнулся и потрепал меня по голове.
- Джек Дэниэлс Люций Октопус! - мама опять начала краснеть. – Твоему сыну уже давно пора быть на уроке!
- Метакса Хосе Куэрво Октопус, они уже убежали вместе с твоим сыном, - съехидничал папа.
- Сдаюсь! – я поднял вверх все четыре голубых щупальца и поплёлся на занятия.

***

- Пока, бабуля! – Джим-младший махал из окна отъезжающего автомобиля.
Как же он похож на отца. И такая же крупная родинка на правой щеке. Сара О’Тул перевела взгляд на звёздное небо. Где-то там, в скорлупке «Гелиоса», ещё долгих четыре года будут крепко спать в камерах крио-заморозки два её старших сына. Вот уже шестой раз семья собиралась на праздник без них. Сара постучала по стеклянной рамке:
- С днём рожденья, мальчики!

С фотографии белозубо улыбались Джим и Джон О’Тул.
Её близнецы.