23, 29, 31 / #36 / DELETED

23, 29, 31…
Мы поднимались все выше и выше. В легких постепенно заканчивался воздух. Каждый вдох давался с трудом и ноги начинали неметь от усталости.
23, 29, 31…
Мои глаза упирались в землю и захватывали задники кирзовых сапог впередиидущего. Я не понимал, кто кого тащит. То ли я тащу того, кто сзади, то ли меня, как корову, тянет за собой этот неразговорчивый геолог впереди меня. Мы так и не подружились. Но это уже и не имеет значения…
23, 29, 31…

Солнце постепенно садится, и вершина над нами окрашивается в бурый цвет. Вот уже несколько дней мы наблюдаем только ее, с разных позиций, больше или меньше, но всегда это она. Кажется, что весь мир вокруг больше не существует. Есть только мы и вершина. Может, звук ветра, мертвая природа вокруг. Ни животных, ни птиц, ни растений. 7 человек ползут вверх по омертвевшей местности.
23, 29, 31…
- Стой! – говорит Олег, он идет самым первым и направляет всех. – Нам нужно сделать привал.
- Какой привал?! Тут осталось всего ничего! – воскликнул обычно молчаливый геолог.
- Люди устали и голодны. У всех немеют руки и ноги от ветра. Если мы сейчас не остановимся, мы можем просто не дойти.
- Как знаешь… - геолог махнул рукой.

В молчании мы разбили свои термопалатки. Олег развел костер, у него это получалось быстрее всех (из-за ветра сделать это почти нереально). Я поставил консервы на решетку, чтобы нагреть. Все достали сухой паек.
Ели молча. Да и не о чем разговаривать. Когда проводишь с людьми 2 недели подряд, 24/7, все темы заканчиваются еще в первые 4 дня. Дальше вы просто сосуществуете, как бактерии.
Ноги наливались теплом и я, наконец, начал чувствовать, что сижу. Каждый уставился в костер и молча думал о своем. Не говоря друг другу ни слова, мы разбрелись по палаткам.
23, 29, 31…

…Я проснулся с тупой болью в правом виске. Несколько секунд я не мог понять, где я и что происходит. Я потер руками глаза, ко мне вернулась память. Я в центре Нигде. Нужно выйти и проветрить голову.
На улице было холодно. Костер полностью погас, на земле зияла черная прогалина. На импровизированной площадке перед палаткой было пусто, все спали. Я посмотрел на небо, звезд не было, очень ярко светила почти полная луна.
Бросив еще один взгляд на палатки, я понял, что мне, почему-то, стало не по себе. Здесь было слишком тихо. Даже ветер как-то успокоился, его звук больше не царапал вершину. Палатки были все закрыты, вокруг – никого.
Я почувствовал острую необходимость увидеть кого-то живого.
Палаток было всего 4. Только я спал в своей один, остальные спали по двое. Я быстро бросился к крайней. Это была палатка геолога и дяди Мити. Я попробовал из вежливости постучать, но звука почти не было. Тогда я негромко позвал: «Дядь Мить!». Ответа не было. Я позвал громче – ничего. Не выдержав, дернул замок и попробовал открыть «дверь» палатки, он поддался не сразу. Наконец, после пары минут, мне удалось потянуть молнию вверх. В палатке было пусто.
Я мигом кинулся к другой палатке. Не тратя время на вежливость, я сразу потянул за молнию. Она поддалась легче. Я с небольшой заминкой открыл вход. Никого нет.
23, 29, 31…
Третья палатка. Молния. Никого.
Я стоял на абсолютно пустой поляне, в голове был шум. Мысли путались, и я не хотел цепляться ни за одну из них…
Я боялся осознать, что находился на высоте приблизительно 5000 метров. Все мои спутники исчезли. Вокруг не было даже животных. Была ночь.

Я тупо побрел к своей палатке и свалился рядом с ней. Шум в голове не отпускал. Во рту ощущался горький привкус. Я взял пригоршню снега и протер лицо и шею. Первый раз я допустил к себе мысль «Что делать?».
Этот опасный подъем был рассчитан на хорошо организованную группу физически крепких людей. Один доктор, два геолога, один повар, два бывших военных (включая меня), один местный. Каждый из нас обладал хорошей физической подготовкой, почти все хорошо обращались с оружием (кроме местного) и морально был готов к любым неожиданностям. Мы не были друзьями, но немного сблизились за эти 2 недели. И вот, все они пропали.
23, 29, 31…

Я вдыхал воздух полной грудью и его все равно не хватало. Мозг полностью онемел. Тишина ощущалась почти физически. Вопрос «Что делать?» уже не пугал, но казался странным. Ответа на него я не мог себе даже представить. Какая-то вселенская усталость свалилась на меня, и я почувствовал, что должен прилечь.
В палатке было сухо и даже тепло. Не снимая сапог, я заполз под одеяло и сразу же отключился.
…окончательно не проснувшись, я выполз на улицу из палатки. 1, 2, 3, 4… я зачем-то отсчитывал шаги до палатки геолога. Он никогда не отвечал на мои вопросы. Что за человек… 23 шага.
Я бесшумно потянул молнию палатки, внутри мирно спали геолог и дядя Митя.

Шея — это самое уязвимое место у человека. Практически не встречается ранений в шею – любое, даже незначительное повреждение в этой области смертельно. В шее проходят такие магистральные сосуды, как сонная артерия и яремная вена, повреждение которых приводят к смерти мозга в течение нескольких секунд.
Я приподнял деде Мите подбородок, он сонно замычал. Затем нанес охотничьим ножом длинный и глубокий разрез, от левого к правому уху между нижней челюстью и кадыком. Ни одного звука.
Геолог. Еще один глубокий разрез.
Я вышел из палатки. 23, 24, 25… 29 шагов. Еще одна палатка. Замок легко поддался. Еще 2 разреза.
29, 30, 31. Третья палатка. Еще двое.
Я вернулся к первой палатке. Завернул геолога и дядю Митю в одеяла и вытянул на полянку перед палатками. То же самое я проделал с четырьмя другими. Дальше я начал стягивать тела к ближайшему обрыву и по одному сталкивать вниз.
Вернувшись в палатку, я, не раздеваясь, провалился в сон.
…я резко открыл глаза и закричал…