Море не волнуется / #51 / DELETED

Да, это несомненно она – пестрая соломенная шляпа, неуместно яркий желто-оранжевый макияж, огромный попугай, ютящийся на плече. Мадам Стрэга Каттива собственной персоной.

— Кэп, только не говори, что нам к ней, – хнычет Пис, повиснув на моей руке.

— Не нам, а тебе, – подталкиваю я парня вперед, а сам отступаю на шаг назад. — Не дрейфь, ты справишься.

Не-а, у него нет шансов. Я дал 14-летнему сопляку, подобранному в рамейской наливайке, задание, с которым ему ни за что не справиться. Пару недель назад он обзавелся пиратской кликухой и вот через мгновенье лишится ее, и своей жизни заодно.

— Нашли? – откусывая голову копченого кальмара, спрашивает Кэйт. О, ей здесь по нраву – куча новых побрякушек, на локте висит пара связок кайорских сушек, а в руке набор из всевозможных снеков на шпажках. И откуда у нее деньги? А, точно, любимица (любовница) Валентайн.

— Ага, вообще не изменилась, – подхватываю я руку девушки и зубами вгрызаюсь во что-то рыбное в кляре.

— Эй! – обиженно надувает губы Кэйт. — Подсмотрим за ним?

— Зачем? И так понятно, что он провалится.

— Почему это? У тебя же получилось! – машет она шпажками перед моим носом. — Вал рассказывала, что ты когда-то мастерски обольстил Стрэгу!

— Ну, я был 17-летним красавчиком с нескромным опытом в любовных утехах, а наш Пис – малолетка-девственник, – пожимаю я плечами.

Чертова Валентайн – что она еще наплела Кэйт? Да, было дело – я, Стрэга и ее вшивый попугай, орущий маты на всю улицу.

Я слыхал о ней до нашей встречи. Мол всех бесит, что главный дилер секретов и заколдованных вещиц – не падкий на деньги клерк, а бабулька-педофилка. И когда ведьма разорвала отношения с V KORSARION, Валентайн послала меня выторговывать у нее шкатулку Усопшего. Поначалу Стрэга абсолютно меня игнорировала – даже несмотря на густо подведенные черным глаза и бесстыдный флирт. Я таскался за ней везде, где только мог, все было мимо. Но в один момент меня осенило. По пути на праздник Фильдермо она достала из сумочки белоснежный платок и принялась вытирать крылышки радужного Амазона. Бабуля что-то ласково ему нашептывала, а перед тем, как двинуться вперед, поцеловала в макушку.

Я изменил тактику – все мои улыбки теперь были направлены не на престарелую истеричку, а на ее не менее психованную зверушку. Я приносил папуге дорогие лакомства и терпел, пока она осыпала меня бранью. Рассказывал Стрэге о любви к пернатым, брал советы по уходу. И однажды Стрэга пригласила меня к себе домой. Там я, мило улыбаясь и подливая ей портвейн в бокал, выслушивал родословную ее питомца по десятому кругу, а тот, сидя у меня на голове, впивался острыми когтями в скальп. Я украл шкатулку – прямо из-под носа напившейся немощной старушки. Слышал, Стрэга была в бешенстве, но я уже счастливо отчаливал на галеоне Валентайн, сочиняя сказки о том, какие сексуальные пытки мне пришлось пережить. Чтобы она дала надбавку.

Но история с Писом совершенно другая – у него меньше часа, чтобы добыть нужные сведения, у него нет моих волос цвета рассвета и обворожительной улыбки. Ну и моего острого, словно катана самурая, ума у него тоже не наблюдается. Однако я все равно дал ему это задание – не только ради информации Стрэги, но и чтобы проверить малыша на профпригодность.

— Идем, – усмехается Кэйт, увлекая за собой к маяку – идеальное место, чтобы рассмотреть эпикфейл малютки Писа. — И предложи уже помощь – эти сушки жуть, какие тяжелые!

— Не могу, Кэтти, – она ненавидит, когда ее так называют. — Я только сделал маникюр.

Она с отвращением бросает взгляд на сверкающий на моих ногтях черный лак и закатывает глаза.

— Та шучу я, шучу! – подхватываю я связки с ее локтя и неловко треплю по голове. Черт, а маникюр-то реально жалко.

Мы с Кэйт усаживаемся на лестнице, и она вручает мне одну из шпажек с сырными шариками.

— Он сделает все в лучшем виде, – произносит девушка, выискивая взглядом пеструю шляпу Стрэги в толпе.

— Почему это? – указываю я ей пальцем направление, в котором… Ой-ей. В котором Пис, источая феромоны дружелюбия и невинности, гладит Ричи на плече тучной бабули. А та в ответ, энергично жестикулируя, что-то ему рассказывает и заливисто смеется.

— Потому что Пис – сама проницательность, – победно улыбается Кэйт, наблюдая за этим мракобесием.

— Да ладно, – совсем потухаю я, когда Стрэга дарит парню поцелуй в щеку и счастливо машет на прощание, пока тот, вприпрыжку, удаляется с площади.

— Пять минут, Саул, – усмехается девушка, сверкая глазами цвета бушующих морей. — Он справился за пять минут.

Мне бы тут вообще пустить слезу, но от самобичевания отвлекает старушечий вопль, отбивающийся от волн, ярмарочных палаток и маяка, под которым мы с Кэйт сидим.

— РИИЧИИ! – кричит Стрэга вдогонку вспорхнувшему с ее плеча попугаю, который несется прямо в нашу сторону.

— Только не говори, что эта птица тебя запомнила, – тревожно протягивает Кэйт, вцепившись в мою руку.

— Бежим, – срываюсь я с места и тащу девушку к причалу.

— Ты забыл мои сушки, придурок!

Мы проносимся сквозь толпу ураганом. Поднятый бабкой кипиш уж очень некстати – она хоть человек не самый приятный, но с ней считаются. А меня вот любимые коллеги с радостью скормили бы акулам.

Я огибаю дерущихся кондитеров и понимаю, что ненароком устроил вечеринку века – драка на смерть в лучших портовых традициях. И почему среди пиратов меня так невзлюбили, если я главный массовик-затейник их любимых забав?! Слышу гул топота сзади, но внезапно чувствую толчок сбоку – что-то разделяет нас с Кэтрин и тащит ее в Карманный переулок. Вытаскиваю саблю и на лету ловлю споткнувшуюся девушку, задевая лезвием ее новенький браслет на ноге.

— Придурок, – ворчит она, отталкивая меня. Неблагодарная щучка!

Моментально подрываюсь на ноги и налетаю на похитителя Кэйт. Хватаю его за запястье и притягиваю к себе, выставив саблю в районе поджелудочной — славный шашлычок получится. И только я готовлюсь вогнать лезвие в бедолагу, натыкаюсь на небесного цвета наивно-детские глаза.

Пис, твою мать!

— Кэээп, – испуганно лепечет парнишка.

— Ты чего творишь, идиот?

— Тебя спасает, черт возьми! – отзывается Кэйт, отряхивая платье от пыли.

— Наша яхта, – продолжает Пис. — Она ждет.

— Куда нам, Пис? – ласково произносит девушка, и я чувствую укол где-то в области сердца – со мной-то она никогда не любезничала.

— Туда, где гнездятся черепахи.

— Клад в гнезде? – прыскаю я.

— Ага.

— Как ты узнал?

— Сказал, что меня прислал Кингсби. Извини, что задержался… У нее очень красивый попугай...

— Кингсби? Да мы в полной заднице, Пис, – смеюсь я. — Бежим – пока этот старикашка не стер нас в пыль!

***

— Кэп, направление ветра, – жужжит Пис, намертво вцепившись в руль руками.

— Знаю, – рявкаю я и вглядываюсь в маячащий передо мной остров.

Яхту начинает шатать из стороны в сторону, и это только начало. Потому что там, где ветер, там и направление течения. Наш маленький катафалк на моторчике начинает сносить далеко на север. Оглядываюсь назад. Как же – задумка была в том, чтобы взять компактностью и скоростью, но в таких условиях галеон Кингсби обладает абсолютным преимуществом. Вы только посмотрите – этот щуплый старикашка точно испытывает возбуждение, наблюдая, как мы сбиваемся с курса.

Вообще, в плане было не так все. В этом-то фишка – чем более идиотский план, тем больше возможностей для маневра. Как должно было быть:

1. Мы находим двух парней с острова и предлагаем им гонорар за самый короткий в мире спектакль.
2. Инсценируем их смерть.
3. Обезумевшая от горя Кэтрин внушает полиции, что она невеста одного из бедолаг, и усопших непременно нужно похоронить на родине.
4. Поверившие девчушке полицаи великодушно соглашаются отвезти их тела на «Проклятую трясину» и сгружают на патрульную яхту гробы, которые мы заблаговременно набили свиными обрезками – дабы запашок отбил любую мысль заглянуть вовнутрь.
5. Пис получает от Стрэги точное местоположение бриллианта «Антез» и остальных побрякушек на острове.
5. Тут появляюсь я, Кэтрин и наша маленькая команда из отчаянных подростков. Ребятки - кадры недорогие. Связываем полицая, выкидываем на берег и счастливо мчим навстречу огромному бриллианту стоимостью в десять лямов.

Благодаря всем этим мелочам, никто не должен был ни о чем догадаться - просто яхта с траурной лентой, просто везет покойников на родину, что такого? Но возникла маленькая проблемка – Кингсби. Спихнуть все на дряхлого, меркантильного деда – план, конечно, неплохой. Но Пис недооценил эту полудохлую мумию с трубкой во рту. Ну а ветер и течение – просто вишенка на торте. Мы лажаем, причем конкретно.

— Саул, что делаем? – тормошит меня Кэйт. — Вплавь еще были бы шансы, но у нас даже лодок нет!

— Кэтрин, – приобнимая ее за плечи, тихо произношу я. — Боюсь, тебе не понравится то, что я скажу.

— Придурок, ты сдаешься?

Сдаюсь? Я? Кэйт, разве Валентайн делала бы ставку на пирата, который струсит перед морем?

— Эй, малыш, – окликаю я Писа. — Поднажми – мы должны подплыть к острову, как можно ближе.

— Есть, кэп!

— Кэйт, – поворачиваюсь я к девушке. — Нам нужно скинуть груз.

— Саул, не думаю, что это даст нам фору, – вздыхает она. — Гробы не такие тяжелые, а течение слишком сильное.

— Как ты сказала, вплавь шансы еще есть.

— Нет, – догадывается она. — Только не это.

— О да, крошка, – лукаво улыбаюсь я. — Готовь весла – мы поплывем на гробах!