Справка / #105 / Gessilena

Семён Фёдорович Иванов был бунтарём. По крайней мере в свои почти сорок лет он очень хотел в это верить.

Дорогу он переходил исключительно в отдалении от светофоров, проезд оплачивал через раз и при всяком удобном поводе ругал правительство. А на всякий случай – ещё оппозицию, медицину и молодёжь. Чтобы, значит, толерантное бунтарство получилось: всем поровну.

Но нынче, ругайся не ругайся, пришлось ему столкнуться с бюрократической машиной во всей её красе. Понадобилась Семёну Федоровичу справка об отсутствии претендентов на квартиру. Штампы-то в паспорт о заключении брака можно теперь не ставить. Вот и потребовали потенциальные покупатели: «а дайте-ка нам, уважаемый, разрешение от вашей супруги на продажу общего имущества».

Сколько ни убеждал их убежденный холостяк Семён в своей свободе от порабощающих тело и разум зависимостей, сколько ни крутил в воздухе правой рукой без намёка на кольцо – не поверили. Отправили за справкой.

А продавать-таки надо было срочно, так как ждали в Мурманске прибыльная должность и старый армейский приятель. Причём ждали безотлагательно: каждый день на счету.

Стоя перед унылым серым зданием жилищного центра и уже буквально плечами ощущая тесную потную братию страждущих бюрократической благодати, гражданин Иванов утешал себя мыслями о том, как долгими зимними вечерами они с Васильичем будут обсуждать лютый мороз, непроглядную темень и неразумную внешнюю политику. А может и до внутренней дело дойдёт.

Мужчина решительно толкнул дверь. Та с гнусным скрипом отворилась в темноту.

«Такие деньги с народа дерут, а на электричестве экономят!» – рассердился Семён Фёдорович и решительно шагнул за порог. Почти сразу споткнулся, сделал по инерции несколько шагов во мраке.

Впереди смутно замаячила широкая, когда-то приличного вида лестница. Свет кое-как пробивался из закуренного дочерна маленького окна пролётом выше.

«Не туда попал? Но вывеска же!»

Сверху раздался звук, у окна шевельнулось что-то большое, страшное. Иванов отпрянул было, но тут же взял себя в руки и хрипло вопросил в ту сторону:

– Где тут у вас по жилищным вопросам принимают?

– Так выходно-ой сегодня! – раздался дребезжащий старушечий голос. За ним – кашель.

– Как выходной? – опешил мужчина, – Там на двери часы работы написаны.

– На заборе тоже написано, – беззлобно захихикала бабка и снова раскашлялась. Потянуло крепким сигаретным дымом. «Беломор», что ли?

– А мне очень срочно, – весь поник бунтарь Иванов, – А когда приходить?

– Ну-ка, поднимись-ка сюда, паренёк. Кажись, смогу я тебе помочь.

Пареньком Семёна Фёдоровича не называли уже лет -дцать, и он нехотя затопал вверх по ступенькам. Глаза постепенно привыкали к скудному освещению.

Его собеседница курила, усевшись на низкий широкий подоконник. Рядом притулилось железное ведро с торчащей из него шваброй. С неё, поверженным в битве за чистоту знаменем, свисала неопрятная тряпка.

Назвать хозяйку всего этого великолепия старухой, по крайней мере в лицо, язык бы не повернулся. Косая сажень в плечах, рост метра два и руки, способные, наверно, завязывать шпалы элегантным бантиком.

Да и вовсе не была она стара! Просто прокуренный голос странно резонировал среди облицованных еще дореволюционными изразцами стен.

– Прямо так срочно нужна тебе справка, милок? – ласково спросила валькирия уборки, выпуская клуб вонючего дыма Семёну в лицо.

– Оч-чень н-нужна, – слегка заикаясь подтвердил он.

– Есть тут у нас один кабинетик, – задумчиво протянула женщина. – Без выходных работает. Получишь там свою бумажку.

– Что, просто так? – подозрительно сощурился бунтарь.

– Не-ет конечно! Ничего в этой жизни просто так не даётся.

– Это… в смысле… ну… взятку заходят, да? – заговорщически прошептал Семён. В кошельке было пустовато.

Собеседница только расхохоталась.

– Да ты иди-иди, – сказала она, махнув папиросой. Ну точно, «Беломор». – Ещё на этаж выше. Там чёрная железная дверь. Потом по коридору до упора и по лестнице направо вниз. Там налево ещё коридор, и уже указатели увидишь. Только не пропусти, они маленькие. Кабинет 5486.

– Ладно. Спасибо.

Иванов затопал по лестнице наверх. Взятка там или нет, а до кабинета дойти нужно. И права покачать, если придётся. Ишь ты, забрались!

***

Массивная стальная дверь отворилась неохотно, но абсолютно бесшумно. Лампы здесь всё так же не горели. Два узких окна, словно бы нехотя, пропускали в длинный, выкрашенный жёлтым коридор скудный ноябрьский свет.

Шаги отдавались гулким эхом.

По левую руку попадались двери, сплошь запертые. Нумерация на них, кажется, не поддавалась никакой системе. Иногда встречались листки с напечатанными или просто подписанными маркером фамилиями.

«Да-а, прям всё для удобства граждан сделано», – фыркнул про себя Семён Фёдорович и зябко поёжился.

Вдруг в дальнем конце коридора возникла длинная тощая фигура. Мужчине показалось, что она просто соткалась из полумрака за долю секунды.

Сердце ёкнуло.

Незнакомец неуверенно двигался навстречу, подволакивая одну ногу.

«Хоть бы не прицепился! Ох, чёрт, и занесло ж меня! Повернуть, может?»

– Э-э, мужик! – фигура ускорилась. – Где тут кабинет триста тринадцать?

– Не знаю, я тут в первый раз, – Иванов прижался к стене, но навязчивый проситель надвинулся на него, окутав запахом дешевого одеколона.

– Мотаюсь тут, мотаюсь! – в сердцах рыкнул он. – Бюрократы проклятые!

– Так, вроде, выходной же у них… – пробормотал будущий мурманчанин, тихонько отползая по стенке вбок.

– Какой такой выходной? – повысил голос жуткий тип, придвигаясь ещё ближе. – А ты сам тогда чего тут шастаешь? Или ты один из них?

– Не-не! Я тут не работаю! – открестился Семён. – Я это… туалет ищу!

Туалет бы и правда сейчас ой как не помешал.

– Да? – незнакомец подался назад, глянул с сомнением. – Ну иди тогда. Он там, возле самой лестницы. У-ух черти! – прорычал он, уже удаляясь.

Иванов выдохнул. И куда его отправила ведьма-курильщица? Небось и швабра у нее – средство не уборки, а передвижения!

Пойти назад?

Да нет, там теперь этот, тощий. Тьфу, пропасть!

***

Туалета у лестницы Иванов не обнаружил. По крайней мере, характерного значка на дверях не висело. Он несмело подёргал одну ручку, другую.

Третья подалась. В глаза ударил неожиданно яркий свет.

Проморгавшись, искатель заветной справки увидел прямо перед собой здоровенный стол совершенно школьного вида, а за ним – благодушно улыбающуюся молодую женщину в очках.

– Здравствуйте, – сказала она. – Садитесь.

– А-а. Э-э. Это что, кабинет 5486?

– Садитесь. Вы совершенно точно пришли по адресу.

– Да? – Семён Федорович с опаской умостился на самом краешке стула. – Мне бы справочку небольшую.

– Сейчас и небольшую, и развёрнутую дадим, – ещё шире заулыбалась очкастая. Полезла в ящик стола. Достала большую колоду карт мрачноватого вида. Кажется, на рубашках виднелась пентаграмма, но приглядываться гость не стал.

– Это что? – опешил он.

– Таро Тота. Так на что раскидываем?

– Извините! – мужчина вскочил. – Я не к вам шёл. И вообще, – он уже распахнул дверь, но тут нахлынуло праведное возмущение, – что это за безобразие? Вы, вообще-то, государственное учреждение!

– И что? – подняла брови гадалка. – У товарища Сталина вот целый штат экстрасенсов был!

Иванов выскочил и припустил дальше почти трусцой.

Ну это уже ни в какие ворота!

Остановился он, только увидев перед глазами маленькую, словно в спешке нацарапанную табличку: 5486. Значит, пропустил указатели. Чудо, что не заблудился!

Уже без всякой вежливости рванул дверь на себя. Пахнуло пыльными бумагами. Взгляду предстали бесчисленные стеллажи, заполненные однообразными папками. Из-за одного, шаркая, выбрался древний старичок.

– Здравствуйте, – смутился Семён.

– За справкой? – сипло уточнил дед.

– Ага. За жилищной. По форме…

– Паспорт!

– Вот, держите…

Хранитель архива молча взял документ и побрел за ряды шкафов. Раздался натужный звук древнего принтера. Прошло минут пять, и Иванов получил назад бумаги и белый лист А4. Посередине красовался здоровенный QR-код, чуть ниже – две размашистые подписи.

– А с этим… мне куда? – обалдело спросил он.

– Ну а куда вам там надо? – сварливо отозвался дед и снова исчез в глубине комнаты.

Выбрался на улицу Семён уже без приключений.

***

Чудесным образом справка работала. Причем не только у риелтора. Иванов ради эксперимента предъявил ее при покупке билетов на самолёт, кассир отсканировал код, с умным видом покивал и пробил скидку пятьдесят процентов.

До отправления оставалось еще восемь дней, но что-то никак не давало покоя. В бездумных брожениях по городу мужчина снова вышел к давешнему зданию.

Здорово ведь помогла тогда эта уборщица! Поблагодарить хоть…

Он потоптался у входа, вернулся к перекрестку и выбрал в ларьке три длинных, алых, как рассвет коммунизма, розы.

Валькирия была на месте, словно и не уходила никуда. Снова курила, задумчиво выпуская густой дым в и без того многострадальное стекло.

– Здравствуйте, – сказал Семён.

– О-о, получил справку-то?

– Получил. Я, собственно, поблагодарить вас пришел... – бунтарь Иванов протянул даме розы и покраснел, как мальчишка. А потом неожиданно для самого себя выпалил:

– А вы в Мурманске никогда не были?

– Не была ещё. Но отчего бы и не побывать? – женщина задумчиво огладила рукой швабру.

«Вот прямо щас и полетим», – отчетливо понял Семен. – «Интересно, метла двоих поднимет?»

– Я только инструменты в подсобку уберу, – прервала его мысли уборщица, – и пойдём прогуляемся. Меня, кстати, Маша зовут.

***

Бунтарь Семён и валькирия Маша под ручку вышли в серый ноябрьский день.

Карман согревала полезная справка, а душу – предвкушение неизведанного.