Семейная рекурсия / #116 / SanzhKseniya

Гомон и смех, скрип кроссовок и стук каблучков — пятая группа сдала летнюю сессию. Пёстрая компания шла к Сержу Шумскому. Его огромная квартира могла вместить всех, хоть стоя, хоть лёжа. Впервые присоединившаяся к ним Ленка аж рот разинула, когда они входили в подъезд дома у метро Тургеневская.

— Папаша оставил, — пояснил Серж.

Три года назад его отец, напившись, попал под колёса электробуса. Глупая смерть для всемирно известного фотохудожника, но жена не удивилась. «Туда ему и дорога», — не раздумывая, сказала она.

Студенты разбрелись по любимым местам в квартире. Серж, не спеша, раздавал напитки. Его мать ещё неделю собиралась вдохновлять в Ницце очередного творца, так что попойку можно было растянуть на пару дней.

— А это твоего отца? — неумело принимая бокал, Ленка кивнула в сторону фото на противоположной стене. Оттуда на всех высокомерно глядел кудрявый черноволосый мужчина. Жилистый торс и сильные руки выделялись бледностью на фоне тёмных книжных переплётов. Он держал перед собой ещё одно фото: вид из окна на забор с нечитабельным граффити.
— Да. Это последняя его работа.
— Здесь снято? — спросила девушка, оглядывая стеллажи с книгами.
— Ага. Отснял, а потом тут же и повесил.
— А как называется?
— «Семейная рекурсия». У нас с матерью из-за названия эту мутотень не покупают: спецы говорят, что задумывалась серия, а не одно фото.
— А вы продать хотели?
— Ну, серия могла бы уйти на аукционе за пару лимонов.

Серж пошёл к остальным, а Ленка так и осталась сидеть напротив незаконченного шедевра. Она на удивление органично смотрелась в чудаковатой обстановке квартиры Шумских. Простенькая белая водолазка и джинсы подчеркивали худобу, а копна тёмных волос затейливым ореолом выделяла лицо. Парня у неё не было, насколько знал Серж, так что ночью он попытался добиться близости. «Ну а зачем ещё она пошла на общую попойку?» — думал Шумский-младший. Однако оплеухи ему хватило, чтобы не продолжать.

Рано утром Серж обнаружил на кухне Ленку. Та уже пила кофе из его чашки и делала себе яичницу.

— У меня к тебе деловое предложение, — уверенно начала она.
— Изнасилование ты мне не пришьешь.

Ленка опешила от такого предположения.

— Да нет, я о другом. Что если действительно есть ещё фото с этой рекурсией? Серию ведь можно продать?
— Можно... Но, скорее всего, отец просто не довёл её до конца.
— А ты не искал другие фото?
— Не, ну квартира, конечно, большая, но не настолько же, — Серж снисходительно засмеялся.
— А я не про эту квартиру, а про ту, что на фото в руках твоего папаши.

Юноша ненадолго задумался.

— Я не знаю, где это.
— А я такое граффити точно уже видела: английская «и» в виде башенки Кремля. Это у платформы Фирсановская. Я там комнату снимала перед первым курсом. Если бы съездить туда...
— Хм, а это мысль, — надменность в голосе Сержа сменилась любопытством.
— Только чур деньги от продажи делим пополам!
— А ты так уверена, что найдем серию?
— А вдруг?

Ещё спящие друганы не ожидали, что Серж начнёт их расталкивать в такую рань.

— Скорее, мать возвращается! Девок поднимайте. Ноги в руки и на выход!

***

— Ну всё, теперь нам никто не помешает.

Серж уже оделся и взял ключи от машины. Через полчаса они ехали в сторону Ленинградского шоссе, а через полтора — свернули на грунтовую дорогу вдоль стареньких деревянных домиков.

— Вот оно! — Ленка указывала на потёртое граффити.
— Ну, пошли проверим домик напротив.

— Эй! Есть кто-нибудь! — Лена громко позвала, приоткрывая незапертую калитку.

Из дома выглянула сморщенная старушка и стала щуриться, пытаясь разглядеть гостей.

— Бабушка, вы нас не знаете, — продолжала Лена, — мы хотели спросить, не заходил ли к вам один человек. Я покажу фото, хорошо?

Старушка наконец отыскала в кармане халата очки и подошла ближе.

— Давай, посмотрю.

Вглядевшись в экран смартфона, бабуля поджала губы, причмокнула и пригласила их войти.

— Виталик мне только фото твоё показывал. Не узнала я тебя сразу, Сереженька. Отец твой надеялся, что замысел ты его поймешь.
— А вы откуда моего отца знали?
— Помогала ему, когда он ещё студентом был. Но это дело прошлое. Сейчас принесу то, что тебе нужно.

Бабуля ушла в соседнюю комнату, а спустя пару минут кряхтения и неясного громыхания, вынесла прямоугольное нечто, завёрнутое в коричневую бумагу.

— Смотри-ка, и правда продолжение, — Шумский-младший удивленно смотрел на освобожденное фото, в точности повторяющее то, что висело у него дома, с той лишь разницей, что в этом варианте рекурсия углублялась.

Напротив граффити был заснят отец, держащий в руках очередную подсказку: стекло в каплях дождя, а за ним проглядывает невысокое здание с затейливыми буквами на крыше. И если на первом уровне художник был серьезен, то на втором улыбался уголками рта.

— Вот и очередной кусок рекурсии, — Ленка внимательно разглядывала фото, — Эрарта... — прочитала она вслух, — знаешь, где это?
— Что? Да, знаю.
— И?
— Полечу туда сегодня же.
— Мы полетим. Без меня ты бы продолжения не нашёл! Не смей меня кидать!
— Не знал, что ты такая корыстная. Ладно, полетим вместе, если ты можешь.
— Могу, — произнесла Лена уже спокойнее.
— Сереженька, забирай фото, только тебе могу его отдать, — бабуля стала аккуратно заворачивать раму обратно в бумагу.
— Бабушка, а вы ничего не можете нам ещё подсказать? — Лена испытующе смотрела на старую женщину.
— Нет, милая, это всё.

***

Во время перелета в Санкт-Петербург Ленка без остановки делала какие-то наброски в блокноте. Серж краем глаза наблюдал.

— Если так любишь рисовать, зачем учишься на юридическом?
— У меня свои цели, — процедила сокурсница, не отрываясь от черно-белой абстракции.

Серж уже бывал в той квартире, где отец снял очередной кусочек своего послания. Аркадий Шумский, младший брат художника, жил в доме напротив музея современного искусства «Эрарта». Маленький Сережа в тот единственный визит долго любовался на причудливые буквы. А ещё он помнил, что по возвращении в Москву мать устроила отцу скандал. «Ему нужны только твои деньги!» — кричала она. Больше Виталий сына к брату не возил.

***

Родной дядя был рад племяннику. Сразу проводил в кабинет, где и показал интересующую их четырёхуровневую рекурсию.

— Знаешь, что за место? — лукаво спросил хозяин квартиры.
— Нет, — Серж не представлял, где искать эти однотипные пятиэтажки.
— А у меня адресок есть! Даже два! — Аркадий усмехнулся и подошёл к письменному столу. — Записывай.

Дядя рассказал, что его вместе с Виталиком с десяти лет воспитывал отчим. Человек строгий, но любящий. «И мозги вправить, и поддержать. Как с родным отцом росли», — подытожил Аркадий Шумский.

— Но папа никогда о нём не рассказывал, — Серж с недоверием отнесся к рассказу дяди.
— Ну, зачем говорить о родственнике, с которым всё равно сына не познакомишь? Мамаша твоя была уверена, что все денег хотят. Пресекала всякие попытки с ними пообщаться. Что уж говорить о том, чтобы Сереженьку с ними знакомить, — последние слова Аркадий говорил утрированно писклявым голосом.

Дядя дал племяннику два адреса в Томске. Один — дом отчима, второй — его дочери, сводной сестры Шумских. На следующее утро Сергей с Ленкой летели на поиски очередного куска мозаики. Уже на месте выяснилось, что отчим умер пару месяцев назад. Из-за этого печального события у сводной сестры художника на хранении оказались два искомых фото.

***

— Ну понятно, то, что у отчима, ведет к сводной сестре, а куда нас отправляет её рекурсия? — Лена нарочито внимательно рассматривала очередную загадку.
— Я уже загуглил. Это Иркутск. Дом напротив театра Загурского. Лететь придётся через Москву. Заодно забросим улов.
— Ну что, остались сомнения по поводу серии? — Лена выпрямилась и победоносно сложила на груди руки.
— Конечно нет.
— Новые родственники тебе понравились? — неожиданно спросила девушка.
— Это не так важно, общаться с ними я не намерен. Даже если они не врут про высокие родственные чувства, что маловероятно, мне они всё равно чужие.
— Но кусочки головоломки они отдали без вопросов и требований.
— Уверен, отец им за это заплатил.
— А ты заметил, что с каждой фотографией он всё больше улыбается?
— Да. Видимо, он что-то хотел этим сказать.

***

— Как думаешь, это финальное фото? — на пороге искомого дома Серж не смог сдержаться и решил обсудить очередной этап поисков.
— Думаю, да.
— А почему?
— Динамика улыбки. Ему осталось только лишь показать зубы.

Ленка ступила в подъезд первая, Серж — за ней. Девушка уверенно поднялась на второй этаж и позвонила в ближайшую к лестнице квартиру.

Им открыла миловидная женщина, по виду ровесница матери Сергея.

— Леночка! Почему ты не предупредила, что... — хозяйка квартиры осеклась, увидев Шумского-младшего.
— Познакомься, мамочка, мой единокровный братишка.

В квартире Ленки действительно оказалась финальная часть рекурсии с улыбающимся во весь рот отцом. На последнем уровне он держал фото своего московского кабинета: те самые стеллажи с книгами теперь занимали ключевое место композиции.

— Блин, такое придумать мог только воспалённый мозг художника! — негодовал Серж.
— Тебя глубина рекурсии удивляет или наличие второй семьи? — Лена усмехалась, и теперь Шумский-младший видел, насколько же её улыбка схожа с отцовской.
— И то, и то.
— Ты, наверное, ещё и про мою принципиальную бабулю по маминой линии не понял?
— Какую бабулю?
— С платформы Фирсановская. Ты же не думал, что отец чужому человеку такое сокровище оставит?
— Так, я понял, у тебя всё просчитано. Но чего ты от меня-то хочешь?
— Я же говорила, продать серию и поделить деньги. Иначе последнее фото не отдам.
— Всё корысть. Всем нужны деньги, — Серж разочарованно покачал головой.
— Не только. Мне нужно ещё признание последнего шедевра отца.
— А оно тебе зачем? Он тебя так любил? — в голосе молодого человека сквозило обидой.
— Всякий художник должен быть услышан. Может, следующей буду я.

***

Год спустя.

«Бездарная дочь признанного гения Виталия Шумского вновь платит за организацию своих выставок... Поверхностные смыслы и скудные художественные навыки... — Серж читал разгромные рецензии о сестре. — Эх, папа, похоже, в нашей семье только ты говорил на языке искусства».