|
Муха и Кенарь / #96
/ Keflavick
|
На подоконнике одном стояла мирно клетка,
В той клетке, непустой притом, была бузины ветка,
Но дело вовсе тут не в ней, а в кенаре взгрустнувшем,
Сидит один он, нелюдим, задумавшись, раздувшись.
А клетка так себе, ничто, ее не украшает,
Ее гламур, коль был когда, для кенаря все тает…
Открыта дверца, но зачем, в нее лететь впустую?
Коль тут кормежка и уют в минуточку любую.
«И что-то петь совсем не в кайф…» – подумалось ему.
Вдруг муха в форточку окна спросила: «Почему
Сидишь, грустишь и не летишь, и песни не поешь?
Ужель совсем тебе не в кайф своею песнью дрожь
В траве и в листьях, и в цветах нежданно пробудить,
Чтоб грусть, что гложет злобно их, разрушить и разбить
Оков, созрели что во тьме, бездумья оборот,
Которых хватит, чтоб дробить, лет этак на пятьсот.
Что ж в прутья ты вцепился и сидишь, и чуть не плачешь,
Быть может, хочешь жить ты как-то все ж иначе?»
И муха все жужжит, не в шутку распаляясь,
Не слушая ответ, коль нет его, совсем тому не каясь:
«Ах, грубый канарей, я вовсе не кокетка,
Пусть Муха-Муха я и жгучая брюнетка,
Но мне претит молчать, коль мне жужжать пристало…»
А кенарь ей в ответ: «Ну, полно! Так меня, ничто не доставало!»
Рванул вперед, рванул он ввысь, расправив гордо крылья,
Что клетка, прутья, палка в ней, покрыты грусти пылью,
А мухам, что жужжат вослед, не нужны ведь медали,
Остались в грустном прошлом все сомненья и печали!
Жужжанье Мух толкает ввысь: «Свобода – окрыляет!»
И слышно гордое: «Борись!» Преграды тают-тают…
/blog/read/basni/2270151
2270151
|
