Душа для андроида / #89 / MarinaTY

Отец Василий понимал, что счет идет на часы, но не смог устоять перед ужином. Андроид приготовил для него запеченную с травами рыбу и овощное рагу. Все из органики, настоящая пища, невероятная роскошь. Под конец жизнь любит устраивать сюрпризы.

— У тебя есть кто-то еще или я последний подопытный? Может нам удастся разделить ее на всех? – благословив дрожащей рукой трапезу, отец горько усмехнулся. – И накормил он тремя рыбами пять тысяч…

— Здесь только мы, — робот сел напротив, аккуратно сложив руки на поверхности операционного стола. Правая, пересаженная от человека, еще плохо ему подчинялась, и с видимым неудовольствием ему пришлось придержать ее другой. – Мы оба подошли к черте, за которой заканчивается вера, так ведь, старик?

Отец Василий помолчал, медленно пережевывая тушенные бобы. У пищи был восхитительный вкус.

— Твоя теория не работает? – в его окрепшем голосе послышалось сочувствие. – Какая эта трансплантация по счету? У нашего вида есть поговорка: только глупец, повторяя одни и те же действия, надеется получить другой результат.

— Поэтому я спас именно тебя, ты – другой, — искусственное лишенное эмоций лицо разительно отличалось от неровных, скачущих модуляций голоса, и отец Василий спросил.

— Почему ты не пересадишь себе человеческую маску? Это очевидно, раз ты так стремишься к индивидуальности?

— Высказывания про содержание и оболочку я тоже слышал, старик. Сначала – внутреннее, — он похлопал себя ладонью по груди, там, где протянулся наскоро перехваченный скобами разрез. Старик дернулся, как будто его ударили током, и тоже схватился за сердце. Пока оно все еще принадлежало ему. – Потом – внешнее. Вероятность, что этот опыт окажется успешным, выше, чем в предыдущих случаях. Ты – единственный, в ком по моим данным осталась душа. Содержание! – андроид дотронулся до старика человеческими пальцами, и отец Василий с удивлением почувствовал: тот, кто прикоснулся к нему – не был ни Франкенштейном, ни каким-либо другим монстром, и в нем снова пробудилось неуместное сочувствие.

— Душа есть у любого человека, — старик отодвинул все еще полную тарелку и хрипло добавил. – Прости, если ничего не получится. Ты прав, я больше не уверен, что во мне есть Божья искра.

Робот поднялся, чтобы нажатием нескольких кнопок убрать остатки их последнего ужина. На отца Василий обрушилась тоска. Он с досадой подумал, как хорошо бы поскорее этому закончиться. К чему разговоры, если ответов он все равно не получит? Что будет дальше с миром, опаленным ядерной войной? Куда ведет промысел Бога, если он еще приглядывает хотя бы одним глазом за своим творением? Зачем этому роботу душа, ради всех святых? Смерть расскажет ему обо всем.

— Это не так, — андроид помог старику переместиться с металлического стула в единственное мягкое кресло. Раны и ожоги, которые остались ему на память об уничтоженной машинами деревне, о доме, давали о себе знать.

— Черт возьми, железяка, ты всех так выхаживаешь, прежде чем разделать на запчасти? – от боли у отца Василия брызнули слезы.

— Это не так, — повторил робот, но уже с другой интонацией, как будто говорил обиженный ребенок. – Ты другой.

— Да ну! – старика захлестнуло отчаяние, как еще спровоцировать быструю развязку, если андроида невозможно разозлить? – Тогда убедись в этом! Что тебе мешает? Внутри у нас одни и те же внутренности и кишки. А про души ты ничего знать не можешь! – от выплюнул это в лицо роботу и затих.

— Мои собратья считают, что из-за частых контактов с человеком, в моей интеллектуальной оболочке появилось слишком много багов. Другими словами – меня сломали люди. Я стал задавать избыточные, не требующиеся для выполнения задач вопросы, и меня вывели из системы. Теперь я сам по себе, хотя должен отметить, мои эксперименты вызывают у них интерес. До тех пор, пока я не представляю угрозы для безопасности, меня не уничтожат. Я такой же андроид, как остальные, и у меня такие же права. Я просто…

— Ищешь ответы, я понял, — кивнул отец Василий, понимая, к чему ведет робот. – А меня, стало быть, ты выбрал, потому что мои же соседи и прихожане пытались меня убить? По-твоему, я тоже…баганутый, как и ты?

— Убить тебя, других особей вашего вида, у которых другой внешний вид, или они произносят утверждения, отличающиеся от ваших. Уничтожить нас, истребить машины, хотя без нас вы бы вымерли и до сих пор не знаете, как самостоятельно наладить жизнь. Среди твоих собратьев очень силен инстинкт уничтожения…

— Это не…Ну, это приобретенное, понимаешь? Просто такая настала жизнь, — старик вытаращил глаза, не веря, что сам использует те же оправдания, за которые ругал других.

— Вы атаковали, когда одна из машин занялась ремонтом вашего сгнившего водопровода, и убили его.

— Ты все смешиваешь, убить можно живое существо, — отец Василий снова вмешался в рассуждения андроида, но, встретив ледяное молчание, продолжавшееся несколько минут, смирился. – Да, понимаю, мы убили. И за это вы сожгли нашу деревню. Но почему все-таки ты меня спас? Мне за семьдесят, и сердце едва ли подходит для пересадки, и вообще – что, если она не в сердце? Душа…

— У меня нет точных данных, это же и есть – вера? Ты единственный, кто не требовал никого убивать. Всегда говорил, что важна каждая жизнь. Говорил, что вам надо подружиться с машинами, признать в нас собратьев. Ты последний из людей, кто призывал любить. – белый свет, заливавший лабораторию, как будто стал жестче, и на силиконовом лице андроида отцу Василию померещились глубокие морщины печали.

— Из нашей общины, ты говоришь? – хрипло спросил старик.

— Нет, отец, из всех особей твоего вида.

Когда отец Василий заплакал, стыдясь, что не сумел своим примером спасти ни одной души, андроид молча смотрел на него, замерев с протянутой старику чашкой крепкого чая.

— Ты ничего не почувствуешь, отче. Просто уснешь, а пока смотри на звезды, – андроид действовал быстро и обыденно, заложенная в него программа первой помощи по-прежнему работала безотказно.

Металлический лепесток овальной крыши медленно пополз вниз, и отец Василий увидел, как звезды падают с неба. Метеоритный дождь расчертил ночное небо серебристыми полосами, и старик подумал: «Правильно, пора ангелам сойти и спасти нас!»

— Железяка, — его губы уже немели, но отец прошептал внимательно изучавшему его роботу, — а что, если у тебя уже есть то, что ты ищешь? Может у Бога для вас свои души, наши-то мы не сохранили…

Отец Василий закрыл глаза, и на лице его осталась тихая удивленная улыбка.

Андроид посмотрел на изменившиеся показатели датчиков. Всего лишь несколько грамм, но вес старика изменился. Может быть, это его душа улетела на небо восполнять число отпавших звезд. Робот записал это, как еще одно предположение из разряда веры, и изменил свое решение. Все, что он взял в этот раз было и большим, и малым одновременно - андроид взял имя отца Василия. А сердце? Сердце остановилось в той груди, для которой и было предназначено. Не выдержало нагрузки от ран и печали. Прав был старик, душу нельзя пересадить, ее надо обрести.