Дневник музы / #299 / DELETED

Потрепанные крылья небрежно брошены на вешалку. Серый дырявый мешок заботливо прикрывает лиру с покореженными струнами. Намедни едва вырвалась из Лондона, вождь дикого племени футуристов мистер Элиот продержал неделю под замком, потчевал вместо ужина только оксюморонами и гиперболами. Настриг перьев маховых, и теперь строчит копирайт по тридцать баксов за кило. Я так соскучилась по белым ночам, но пришлось шлепать по лужам до Офицерской улицы. Пегаса конфисковали по продразверстке, говорят, редкая помесь гужевого транспорта и аэроплана. Надеюсь, его направят на Тихий Дон целину поднимать. Но с тех пор со страхом захожу в Елисеевский, опасаюсь встретить коллегу расфасованным, герметично упакованным.

После сафари на броневике, октоберфеста изменился и город, и люди. Этот самый большой в мире транжира и хулиган стал одержим скупостью, который час ищет припрятанные гривенники. Из комода во все стороны разлетаются панталоны и лифчики, а поэт раздраженно шипит, поминая недобрым словом березовый ситец. Могла б валенки купить, а не шляться босиком, пробормотал поэт, косясь на Айседору. Она же кокетливо отставила ножку, и принялась выковыривать из грязной пятки занозы, сегодня у нее было выступление в доме красноармейцев, а уж половицы там дощатые да неструганые.

Каплями росы цветы красиво искрились, запоздалый гость застенчиво улыбался с порога и протягивал картину, предлагая уступить ее всего за трояк. Черный квадрат холста приколотили гвоздями к стене, роскошный получился тренажер для иманженистов. Чем темнее фон, тем ярче фантазия, нужно только кальяном запастись.

А я знала, что через сотню лет у души поэта будет новый дизайн упаковки, эфемерную субстанцию приватизирует Безруков, и будет она биться сквозь его оболочку, лукаво оценивая мир взглядом Саши Белого.

В дьюти фри захвалила в пару бутылок Абрау-Дюрсо, ведь завтра мне лететь к Хайяму, он до сих пор в поисках истины. Тоже мне, дегустатор жизни…