Красная трава возвращается

Раз пошла такая пьянка...
В рассказе нет волшебства, написан был как вольная вариация на тему "Красная трава" (https://advego.com/blog/read/freestyle/3769581/), но ввиду моей тогдашней скромности увидела его только автор темы. Замечания были, одно из них учтено, остальные проигнорированы.
С комментами типа "мило, симпатично" прошу обходить стороной, только хардкор! :D

================

Красная трава

I

Двое с корзинками наперевес шли по высокой траве. Большой человек отмерял свой путь уверенными размашистыми шагами. За большим человеком плелся маленький. Немного отстав, он переходил на бег, и тогда его корзинка весело стучала по траве, а нож в голенище сапога больно натирал ногу. Догнав отца, Женька снова плелся, настроение было ни к черту. Предмет его восхищения — настоящий индейский лук, почти как у Чингачгука — продолжал торчать в сельской лавке, хотя самое место ему на Женькином плече. «Какой же индеец покупает лук в магазине? — хитро прищурился тогда батя. — Сам сделай». А мамка просто сказала: «Нет».

— Устал? - обернулся отец, — ничего, пришли уже. Видишь вон те елочки? Давай к ним!
Незадачливый чингачгук молча шмыгнул носом в ответ, посмотрел вслед удалявшейся батиной спине и направился в другую сторону.
— Кто последним найдет гриб, понесет корзинки! — донеслось слева.

Солнце уже светило вовсю, заливая своим светом и елочки, и траву под ними, и рыжики, которые где-то здесь должны были прятаться. Пригибая ногами травинки к земле, Женька представил, что выслеживает изворотливого гурона, и что от этого зависит жизнь Светки — стало не так скучно. Однако ни грибов, ни гуронов обнаружить не удавалось.

— Ого! Вот это да! — маленький следопыт и не заметил, как обогнул полянку и чуть не споткнулся о батину корзинку, которая была уже почти полна. — Ты это как?
— Глазами, — отец смеялся. Довольный, он курил на замшелой валежине. — У тебя что? Хвастай.
Настроение упало до нуля: кроме иголок и сухих листьев, Женькиной корзинке похвастать было нечем.

— Да у тебя ж под ногой рыжик! Стой, не шевелись! — охваченный азартом охотника, отец кинулся за трофеем и вдруг охнул. Он медленно разгибался, сжимая одной рукой вторую, а Женька округлившимися глазами смотрел на струйки крови, сбегавшие с папкиных рук в траву. «Нож! Нож в сапоге! Вот я дурак... Чингачгук, блин!»

Он украдкой взглянул на батино лицо, боясь молчаливого укора, но оно было таким же, как всегда. Если бы не глаза. Немая сцена длилась не дольше секунды, но за эту секунду Женька каким-то звериным чутьем уловил, что не так. В глазах отца не было привычной уверенности. И как ни странно, именно это придало сил.

— Стой так! — взревел Женька не своим голосом. — Подними руки выше!

Индейцы не знают, что такое пуговицы. И рукавов у их рубашек наверняка нет. Пуговки горохом брызнули в траву, а вот рукав поддаваться не спешил. Изо всех сил вцепившись в ткань пальцами и зубами, горе-чингачгук взвыл от бессилия.

— Нож, — тихо сказал отец.
— Что?
— У тебя есть нож, отрежь, — он улыбнулся. — Не спеши. Нормально.

Двое шли по высокой траве. Большой человек нарушил долгое молчание:
— Достанется же нам от мамки за рубашку.
Маленький старательно пыхтел, две корзинки вытягивали руки.
— Скажу ей, пусть купит тебе лук.
— Сам сделаю, — буркнул Женька.

II

— Побудь еще немного, — она ласково прижалась к нему.
— Не могу, — виновато вздохнул он. — Еще Наташку с кружка забирать.
— Ей тринадцать, взрослая девка!
— Там дворами идти, темно уже. Не сердись, — он неловко отстранился и стал одеваться.
— Жень!
— Ну что ты, Светуль? Забегу завтра.
— Она тебе даже не дочь!
Он резко обернулся на пороге, словно хотел ответить, но смолчал.
— Ну и иди жену свою... — ее крик застрял где-то в квартире за захлопнувшейся дверью.

Женька сбежал по ступенькам, выскочил из подъезда и глубоко вдохнул в себя прохладную осеннюю улицу. Вытряхнул из пачки последнюю сигарету, закурил и быстро зашагал к ФОКу.

— Давно ждешь?
— Нет.
— Что рисовали сегодня?
— Вчерашнее, — Наташка немногословна, это ему на руку, самому есть о чем помолчать.

Они шли дворами, так намного быстрее. Их район никогда не считался опасным, большую часть населения составляли старушки-одуванчики. Днем ими были усыпаны все скамейки, а вечером улица пустовала. Но не в тот день.

Со скамейки справа поднялись двое, еще троих Женька заметил левым глазом. Школота, конечно, но пять... Шесть... Семь.
— Идешь прямо, не останавливаешься, — тихо сказал он. — Потом бежишь. Усекла?

— З-закурить не найдется? — юная пьяная морда нахально улыбалась.
— Да, ребят, сейчас. Иди, я догоню, — он рассеянно хлопал по карманам, разглядывая землю под ногами. — Сейчас-сейчас, ребят... Беги! Живо!

«Ребята» не стали ждать, пока Женька найдет несуществующие сигареты. Увернувшись от удара справа, он инстинктивно отскочил в сторону, и еще двое промахнулись, столкнувшись лбами. Эта заминка дала возможность подхватить с земли камень и швырнуть его в пацана, побежавшего за Наташкой. Попал.

«Это хорошо», — подумал Женька, проваливаясь лицом в траву.

***

Двое шли по высокой красной траве. Маленький человек старался идти в ногу с большим, а большой делал вид, что не замечает этого.
— Как сам? — спросил большой. Маленький поднял на него глаза. Высокий, сильный. Не старый еще, лет сорок. Так много рассказывать... А надо ли?
— Нормально, — просто ответил он.
— Мамке позвони, чингачгук — проворчал большой. — Да не смотри на меня так. Живой ты. Спасибо скажи своей художнице, бегает быстро, — улыбнулся и с размаху влепил по щеке.