Нашла ВК, очень тронуло

Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.
— Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет — костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.

— Д-даю уроки, — запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. — Н-на дому. Вас интересует литература?
— Интересует, — кивнул собеседник. — Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия.
«Задаром!» — едва не вырвалось у Андрея Петровича.
— Оплата почасовая, — заставил себя выговорить он. — По договорённости. Когда бы вы хотели начать?
— Я, собственно… — собеседник замялся.
— Первое занятие бесплатно, — поспешно добавил Андрей Петрович. — Если вам не понравится, то…
— Давайте завтра, — решительно сказал Максим. — В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.
— Устроит, — обрадовался Андрей Петрович. — Записывайте адрес.
— Говорите, я запомню.

В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.
— Вы слишком узкий специалист, — сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. — Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники — вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век… Как вы полагаете?

Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд. Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их.

Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем… Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом — затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский — две недели. Бунин — полторы.

В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг — самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак… Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.

«Если этот парень, Максим, — беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, — если он… Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду».
Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть.

Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту.
— Проходите, — засуетился Андрей Петрович. — Присаживайтесь. Вот, собственно… С чего бы вы хотели начать?
Максим помялся, осторожно уселся на край стула.
— С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили.
— Да-да, естественно, — закивал Андрей Петрович. — Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных.
— Нигде? — спросил Максим тихо.
— Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия — в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты… — Андрей Петрович махнул рукой. — Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим?
— Да, продолжайте, пожалуйста.

— В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал — стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем — люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше — за счёт написанного за двадцать предыдущих веков.
Андрей Петрович замолчал, ут

Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб.

— Мне нелегко об этом говорить, — сказал он наконец. — Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете… Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим!
— Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам.
— У вас есть дети?
— Да, — Максим замялся. — Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня?
— Да, — сказал Андрей Петрович твёрдо. — Научу.

Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился.
— Пастернак, — сказал он торжественно. — Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела…

— Вы придёте завтра, Максим? — стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович.
— Непременно. Только вот… Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, — Максим обвёл глазами помещение, — могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит?
Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром.
— Конечно, Максим, — сказал он. — Спасибо. Жду вас завтра.

— Литература – это не только о чём написано, — говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. — Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте.

Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть.
— Пушкин, — говорил Андрей Петрович и начинал декламировать.
«Таврида», «Анчар», «Евгений Онегин».
Лермонтов «Мцыри».
Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий…
Максим слушал.
— Не устали? — спрашивал Андрей Петрович.
— Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста.

День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий.

Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн.
Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков.
Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый.
Классика, беллетристика, фантастика, детектив.
Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо.

Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил. К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону.
— Номер отключён от обслуживания, — поведал механический голос.

Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю?

Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу.
— А, Петрович! — приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. — Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём.
— В каком смысле стыжусь? — оторопел Андрей Петрович.
— Ну, что этого, твоего, — Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. — Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался.
— Вы о чём? — у Андрея Петровича похолодело внутри. — С какой публикой?
— Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал.
— С кем с ними-то? — взмолился Андрей Петрович. — О чём вы вообще говорите?
— Ты что ж, в самом деле не знаешь? — всполошился Нефёдов. — Новости посмотри, об этом повсюду трубят.

Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей. Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами.

«Уличён хозяевами, — с трудом сфокусировав зрение, считывал с экрана Андрей Петрович, — в хищении продуктов питания, предметов одежды и бытовой техники

Домашний робот-гувернёр, серия ДРГ-439К. Дефект управляющей программы. Заявил, что самостоятельно пришёл к выводу о детской бездуховности, с которой решил бороться. Самовольно обучал детей предметам вне школьной программы. От хозяев свою деятельность скрывал. Изъят из обращения… По факту утилизирован…. Общественность обеспокоена проявлением… Выпускающая фирма готова понести… Специально созданный комитет постановил…».

Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол.

Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота.

Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил.

Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё.

Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше.
— Вы даёте уроки литературы? — глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка.
— Что? — Андрей Петрович опешил. — Вы кто?
— Я Павлик, — сделал шаг вперёд мальчик. — Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса.
— От… От кого?!
— От Макса, — упрямо повторил мальчик. — Он велел передать. Перед тем, как он… как его…

— Мело, мело по всей земле во все пределы! — звонко выкрикнула вдруг девочка.
Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку.
— Ты шутишь? — тихо, едва слышно выговорил он.

— Свеча горела на столе, свеча горела, — твёрдо произнёс мальчик. — Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить?
Андрей Петрович, цепляясь за дверной косяк, шагнул назад.
— Боже мой, — сказал он. — Входите. Входите, дети.

Майк Гелприн, Нью-Йорк (Seagull Magazine от 16/09/2011)

Сильно. Почему-то сижу и плачу...

Сама минут десять сидела и ревла... У меня дочь растет и я очень много ей читаю, но что-то в этом есть, во всяком случае днем Маше слушать сказки неинтересно, благо хоть перед сном приучила и что-то в ней растет хорошее: сочувствие, нежность, восприятие красоты верное, вот все-то у нее "клясивое, лябимае, маленькое, а киця нежная и луна таааак висако") В общем, надо!

У меня три дочки - от 6 до 13 лет, пока старшие были маленькие - я им много читала, а сейчас их не заставить взять в руки книгу. Даже по школьной программе все норовят не полностью произведение прочитать, а только выжимки из хрестоматии. Грустно. Сама читаю с 4 лет, не по требованию родителей, а "по велению души", мне всегда было интересно именно читать, даже случалось, что меня наказывали за чтение (когда ночью, под одеялом с мааахоньким фонариком)). А вот детям не смогла привить.

Вот-вот, сама в детстве всю школьную библиотеку перечитала (разумеется, что по возрасту дозволено было), потом мидела у мамы на уроке (учительницей английского она тогда работала) и рассказывала двоеничнику за последней партой курочку рябу наизусть, причем с подробностями и пояснениями... Долго мама меня подкалывала потом, мол, "и тогда я поняла, что Лере нравятся брюнеты")))в старших классах тоже взахлеб читала, на учебу ездила, в электричку или маршрутку брала с собой что-то, теперь вот тоже стараюсь привить это дочке, надеюсь, получится) Кстати, и у вас все может еще не потеряно, многие в более зрелом возрасте начинают стремиться к знанию, развитию и т.д. Все будет.

Я надеюсь, конечно, на то, что у моих появится потребность читать "для себя", а не из-под палки. А сейчас просто не хочу своим настойчивым навязыванием заставлять их - может ведь получиться наоборот - отобью вообще любую охоту читать. Пока младшая сама тянется к книгам, смотрю, не только картинки рассматривает, немного читает, особенно если я специально на полуслове прерываюсь) А ей ведь интересно, что там дальше)) А старшие пока больше к другому стремятся - Даша в свои 13 лет стала на кукол одежки шить (тоже нужно. пусть учится), а Маша - в готовку ударилась. Приятно, когда прихожу с работы, а у меня на кухне миска пирожков с капустой, корявенькие, но вкусные!!!! Меня вообще удивило, что она смогла самостоятельно вымесить дрожжевое тесто, дать ему подойти и сделала пирожки). Так что, думаю, и они придут к пониманию того, что читать просто необходимо.

Придут обязательно, впрочем, видите, какие-то ценности в них уже заложены - главное, правильная база))) девочки умнички однозначно и мама тоже)

Ой, как знакомо - с фонариком под одеялом! А потом звонок будильника - в школу! Помню, что запоем стала читать с Робинзона, и думаю, а если бы я до этого пересмотрела варианта четыре к/ф, пару мультов и поиграла на компе в него - захотелось бы мне его читать не отрываясь? Может дело в этом потоке информации, и современным детям книга уже кажется сложным источником для ее получения?

Очень трогательно. На какой-то момент, когда Макс пропал - показалось предсказуемым завершнение. Но всё равно, дочитала с восторгом)) Автору плюс

А я вот никак не ожидала, что он роботом окажется, правда, то, что погиб мне стало ясно сразу, как и связь его исчезновения с литературой тоже.

Слезы наворачиваются на глаза...
Сижу и думаю: а ведь все к тому и идет...

Потому и разместила здесь... Столько всего на глаза попадается, а мало что такт цепляет. Не хотелось бы, чтобы будущее было таким - там будут наши дети и внуки.

классно!

+++

правда я не знаю почему все плачут, меня что-то на слезу совсем не пробило. Если честно, не вижу причин для слез))) Я тоже люблю читать и делаю это по возможности. Кто не любит - того и не заставишь. Вот муж мой за всю жизнь прочитал 2 худ. книги, но назвать его глупым язык не повернеться. Ему больше по душе аудиоформат.
А так, мне просто понравился стиль написания, да и сам рассказ очень интересный!

Нашла единомышленницу, ух). Думаю, чего меня не тронул этот опус? Не знаю...

Будет ли ребенок читать или нет, зависит, в первую очередь, от родителей. И не важно, что они проели плешь ребенку, говоря об этом. Часто ли малыш видит маму с папой за чтением книги? Когда познакомили своего ребятенка с первой книгой? Наверное, может случиться, чтоб ребенок увлечется возрастом в более старшем возрасте, но это мало вероятно. Культура чтения не сформирована, а источников, где можно почерпнуть информацию, полно. Причем, более привлекательных, по мнению, простите уж великодушно, современных Недорослей. От этого грустно...

Не тронул? это нормально, у всех разное восприятие и свои чувствительные точки...

Для меня в рассказе больше опорных точек, чем просто "будет читать/не будет". Больше всего зацепила история робота, который уловил то, что сердца детей черствеют без книг, после чего совсем не хочется говорить, что он утилизирован, нет, для меня он погиб (такой вот дисонанс внутренний у меня получился - машина погибла, потому что смогла испытать то, что не смогли люди). Профессор, который столько лет носил в себе столько знаний и сохранил любовь к тому, что, увы, никому не нужно, жил в нищете, ждал ученика, уже начал забывать, по сути, что все еще чего-то ждет и вот.... робот погиб во имя добра, по сути. Дети пришли к профессору по его просьбе, но и по собственному веления сердца - они и сами уже хотели эти уроки, стихотворение это здесь очень символично, "свеча горела на столе, свеча горела".... Максим - просто робот, сам избрал свою миссию, наверняка понимал, что хозяева его потуг не оценят, а тем временем уже "свеча горела" - в детских душах и это прекрасно. Можно еще продолжать, но честно,сейчас уже лень - спросонья кофе мне ближе будет)

Согласна)

Вторая часть моего поста уже просто касалась вопроса чтения детьми, без привязки к сюжету повествования. В нем же, без сомнения, важных и опорных моментов гораздо больше, полностью согласна с Вами, Лера)

Ну как же приятно общаться с адекватными и развитыми людьми))))

:)

А меня пробило на слезу. Дело не в чтении (вернее, не только в чтении). А в Великом и Прекрасном, чему нет названия. Что живет в нас вопреки всему.

Ну, заморочка с роботом - ход не новый, но я его люблю. В мировой классике живет несколько десятков ужЖЖЖасно симпатичных роботов. Почему они нравятся - еще одна шкатулочка с секретом. Есть робот, который был пьяницей и "бякой" в маленьком городке, т.к. социологи установили норму негодяев в социуме на определенное количество людей, но в какой-то момент он не справился с ролью, провалил миссию - совершил хороший поступок. Есть робот у Саймока в "Городе" (Ричард Дэниел), есть роботы Азимова, "Сказки роботов" у Лема...

Язык, на мой взгляд, подкачал. Он хуже сюжета, однозначно. Плоский, невкусный, шаблонный. Но - дочитала и на слезу пробило!

Верю... Сама иногда задумываюсь над тем, почему некоторые вещи, сюжеты, ситуации вызывают слезы... Вроде не горестно мне и не весело до слез, а вот просто что-то шевельнулось внутри и все - потекли слезы.

У Джанни Р. еще был симпатичный робот, который вдруг захотел научиться спать)))

Это да, но согласитесь, истории не испортил... это я к тому, что бывает читаешь и начинаешь о слова в буквальном смысле спотыкаться, о конструкции, которые не поддаются пониманию с первого раза, а тут просто сухой, "неиспорченный" богатым лексическим запасом язык)) Мда, тем более что главная фраза в конце: "Майк Гелприн, Нью-Йорк (Seagull Magazine от 16/09/2011)". Полагаю, что оригинал вполне может быть лучше - это ведь перевод. Но суть сохранена - это главное, иначе рассказ был бы бессмысленным.

Не знаю, не знаю... Читаю очень часто. Предпочитаю книгу телевизору. Старший сын (ему 13) в детстве раннем любил картинки разглядывать и слушать сказки. Сейчас не заставишь книгу в руки взять. А пример у него есть) И где логика?

Где логика... А папу часто с книгой видит? Да и потом, Марина, http://advego.ru/blog/read/fre...780228/#comment53523

"может случиться, чтоб ребенок увлечется возрастом в более старшем возрасте, но это мало вероятно".
Не согласна. Встречала детей, увлекшихся чтением в подростковом возрасте. Да далеко ходить не надо - мой сын с класса так 4 не прочел толком ни одной книги (представляете, как я переживала: я - библиотекарь) Так хотелось заставить!:) Теперь думаю, хорошо, что удержалась от авторитарного "прочти!". Лет с 15 начал читать, сначала фантастику (Стругацких), потом современных авторов (Быкова, Пелевина). Сейчас ему 17, читает много.

Я же не утверждаю, а высказываю ЛИЧНУЮ точку зрения, подкрепленную наблюдением. К тому же, в ЛЮБОМ правиле есть исключения)

Понимаю, что личное наблюдение, но говорю о своих личных вкупе с профессиональными наблюдениями. И говорю - нет такого правила. Есть, правда, другое: большинство детей, читавших взахлеб с 7 до 10-11 лет перестают читать к 5-6 классу. А вот позже тяга к книгам либо возвращается и уже навсегда, либо не возвращается, но... в любой момент может вернуться. Самое главное, мне кажется, осторожно, деликатно так, ребенку время от времени напоминать (без всякого нажима, боже упаси) о существовании книг. Как? Ну тут уж советовать родителям никто не может (все библиотечные методички (ха-ха, сама писала) бесполезны), потому что каждая мама/папа лучше знают, какую и когда и в каком виде информацию он "скушает" и она усвоится, а какая пролетит мимо ушей, да еще и навредит: "из чувства протеста не буду читать".

Спорть не буду,хотя с Вами в корне не согласна, ну а насчет "каждая мама/папа лучше знают, какую и когда и в каком виде информацию он "скушает" и она усвоится"не могу промолчать. К превеликому сожалению,сейчас РЕДКАя папа/мама (ну и далее по тексту). К примеру, один из родителей, пришедший с ребенком на занятие-презентацию и объятый горячим желанием записать малыша в мою студию, интересуется, не пора ли познакомить малыша с книжками?(мальчугану 4 года). И это - не частный случай, а тенденция. Засим спешу откланяться и пожелать всего наилучшего)

Видимо, наблюдаем мы разное:) Вам всего хорошего!

+

Не могу удержаться от комментария. Сижу и слезы катятся.

++++

Ох... мурашки по коже.. сильно написано.

Вот и меня пробрало, редко таскаю найденное из темки в темку, а тут руки сами копировать/вставить сделали - вещь, в общем.

я даже к себе на страничку утащила, в одноклассники)

Спасибо, Лера (я не ошиблась?), Вы очень молодец, что поделились!

=)) Не ошиблись, рада, что не мне одной понравилось)

З.Ы. со мной можно просто на ты)

Какая прелесть. Где это ВКонтакте такое водится?

В основном, больше историй интересных, такое - редкость. Всегда обращаю внимание на рассказы, размещенные в одних группах со ссылкой на другие (для переходов и пиара) на новые паблики или недостаточно раскрученные - там и постят самое интересно, что привлечь/завлечь и т.д.)