«Тоже мне – Иисус Христос! Судьбы она детям строить собралась!» - врач-онколог коротко и неприязненно взглянул на меня поверх очков. «Твое дело – трусы им стирать! А судьбы их до тебя уже определили!» - добавил он, протягивая мне направление на операцию.
Я шла по шумной улице, забыв, что у больницы ждет служебная машина, присланная мужем. Навязчивая мысль пульсировала, как заезженная пластинка, повторяясь снова и снова: «Все. Завтра. Рак». А сознание истошно кричало, отказываясь принять неизбежность предстоящего ухода. От детей, от любви, от жизни.
Наркоз холодной могильной плитой накрыл сознание, придавив и расплющив все чувства и мысли. Пустая вязкая темнота втянула меня. Все перестало быть.
«Что Я? Где Я?» - хрустальные, легкие, удивительно быстрые и прозрачные мысли возникали и тут же исчезали, не дожидаясь ответов. Огромный тоннель, тускло освещенный жемчужно-серым светом, с мерным металлическим гулом вращался, образуя гигантскую спираль, окончание которой терялось где-то в необозримой дали. Молочно-белые шары быстро проплывали мимо и уносились по грохочущему тоннелю, исчезая в монотонной круговерти.
Смутное чувство тревоги, заставляя сопротивляться навязанному ритму, быстро переросло в панику. Отчаянно рванувшись куда-то в сторону и прорвав тонкую кожистую стену тоннеля, Я вывалилось вовне. Бесконечно долгое мгновение потребовалось, чтобы стряхнуть с себя остатки лопнувшей собственной оболочки. Единственное желание горячей волной накрыло очнувшееся от забвения Я – скорее прочь отсюда! Извиваясь длинной бледной кишкой, вибрировал яйцевод, соединяющий Место изоляции с невообразимо далеким безжалостным Судилищем. Мои огромные черные крылья расправились и ощутили спасительную упругость Структуры. Время теплым потоком текло сквозь меня, оживляя и наполняя энергией. Собрав всю силу своего пока еще не осознанного тела, Я рванулось в мягкую бархатистость черного Пространства, стремясь раствориться в нем и скорее покинуть это жуткое место с его хрупкими иллюзорными конструкциями и жалкой имитацией Жизни.
«Ты изменилась» - сказал врач, удаляя нитки из послеоперационного шва. Он впервые смотрел мне прямо в глаза. В глубине его зрачков металось чувство вины за неудавшийся побег. «Да» - ответила я. Теперь мы понимали друг друга.
Большое спасибо за отзыв. Это было только первое путешествие. И в тот, первый раз, действительно под наркозом. Гораздо сложнее осознавать себя во время клинической смерти.
Публикация комментариев и создание новых тем на форуме Адвего для текущего аккаунта ограничено. Подробная информация и связь с администрацией: https://advego.com/v2/support/ban/forum/1186
