Упоительная тишь Полесья или неожиданное преображение Безымянного Пассажира / #139 / DELETED

Стоит лишь вспомнить о родных местах, как, словно от вращения какого-то невидимого калейдоскопа, начинает мелькать перед глазами мозаика из радужных образов. Много ярких и памятных воспоминаний… Что наиболее значимо? О чём рассказать, чтобы передать очарование и волшебство родного белорусского Полесья?

Кручи над берегами Сожа, тенистые аллеи парка, сосновый бор на окраине города наполнены величаво-упоительным спокойствием. И все же, оставим их на откуп живописцам – пусть прославляют природные красоты сочными пейзажами. Сие же скромное повествование – о моих земляках, потомках древних радимичей. Ибо только познавая особенности жизни населения, ощущая национальный колорит, знакомясь с культурными традициями, можно проникнуться сутью того, что местный народ называет своим Родным Краем.

Для знакомства читателей с жителями белорусского Полесья как нельзя кстати будет занятный и поучительный случай, увиденный мною намедни в общественном транспорте.

Действующих лиц в этой спонтанно отыгранной пьесе немного. В полуденное время ехали в одном троллейбусе обычные горожане (не более десятка человек), компания из парней-индусов (их немало учится у нас в медицинском университете, возможно, и эти ребята направлялись на очередную лекцию) и, наконец, центральное действующее лицо сценического действа – мужчина, одиноко стоящий у поручня в конце салона.

Ничем его вид не приковывал к себе внимание. Как настоящий белорус нашего времени, Пассажир был погружён в серость будничных забот, и от того будто бы весь его облик был окутан неким серым туманом, обволакивающим непроницаемым коконом настоящего живого человека. Человек неопределённого возраста, невзрачной внешности, одетый во что-то незаметное и скромненькое, с отсутствующим взглядом на уставшем лице… Мне, как женщине, и в голову бы не пришло украдкой взглянуть на безымянный палец его правой руки и поинтересоваться наличием золотого колечка (каюсь, годы замужества не смогли навсегда изгнать из моей души такую привычку, ставшую рефлексом – ох уж это неуёмное женское любопытство…).

Казалось, ничто не могло вывести Безымянного Пассажира из вечной спячки. Но таинственный автор лихо повернул сюжет. Остановка. На асфальте – с опаской взирающая на ступеньки немолодая женщина с тросточкой в руках. Пассажиры-белорусы никак на это не реагируют: своих забот полно, что нам до незнакомой бабушки?

Один из индусов подходит к двери, помогает гранд-даме подняться в салон, проводит до сиденья – и возвращается к друзьям. Все это – за считанные секунды, с улыбкой на лице, не прекращая диалога на своем тарабарском языке. По нынешним временам такой поступок – мини-подвиг. Но парень помог женщине так непринужденно и просто, что очевидно, для него это – в порядке вещей, с детства приучен он так поступать и не задумываться над этим.

Случай так и бы и канул в трясину полесских болот, словно в Лету, не замеченный моими полусонными согражданами. Но действия юноши неким чудом сумел узреть Безымянный Пассажир.

Увиденное так глубоко потрясло мужчину, что мысли, стремительным потоком забурлившие в его сознании, стали отчетливо проступать в затуманенном доселе взгляде, становившемся с каждой секундой все осознаннее. Весь его вид говорил: «Что ж это такое? Чтобы Беларусь была культурной страной, к нам должны приезжать хари-кришны разные? А сами мы как, ни на что настоящее не способны? Нет, брат… Я и сам – о-го-го…. Стоит только захотеть – всем смогу помочь!».

Активная заинтересованность происходящим лихо преобразила облик пассажира. Из некого среднестатистического существа он молниеносно превратился в мужчину средних лет, довольно еще молодого и интересного, чуть выше среднего, одетого в выглаженные чёрные брюки и классическую бежевую рубашку.

Идея о том, что каждый из нас может сделать доброе дело, была для Пассажира таким же откровением, как научное открытие для измученного экспериментами и ошибками исследователя или священное видение для монаха, годами молящегося в келье. Но что идея, не апробированная на практике… Наш герой стал лихорадочно осматриваться, кому бы помочь. Вскоре ему предоставился шанс.

Мама с дочкой-подростком, державшие в руках по паре табуреток каждая, встали и собрались направиться к выходу. Пассажир среагировал так молниеносно, как не каждый голодный кречет смог бы наброситься на добычу. Ринувшись навстречу выходящим, мужчина стремглав выхватил у них из рук табуретки и выставил на асфальт. За доли секунды успел вернуться в салон. Протянул руки опешившим женщинам, чтобы помочь спуститься по ступенькам. Хотя скорее он вцепился в их руки и потащил к выходу, ибо дамы, явно не заметившие происшествие с олд-леди и индусом, застыли в растерянности от непонимания ситуации. Затем Пассажир заскочил в троллейбус и, сияя от удовлетворенности своими действиями, занял прежнее место у поручня.

Троллейбус поплыл по заданному маршруту дальше. Я смотрела на мужчину и понимала, что ежедневный маршрут его жизни сегодня, может быть впервые за долгие годы, будет нарушен. Его нынешний вечер не будет схож с иными монотонными вечерами, проводимыми у телевизора. О, как многое может сделать человек, обуреваемый жаждой жизни! И пусть это будут не великие пафосные свершения, а простые человеческие поступки: душевное общение с женой, звонок давно уж позабытому другу. Но ведь именно из таких незамысловатых пазлов и складывается, в итоге, наша жизнь.

Дорогой читатель, не спеши недоумённо вопрошать: а где же обещанное знакомство с жителями Полесья? Безымянный Пассажир – он самый и есть, найтипичнейший пример во всей своей многогранности и неоднозначности.

В глубине души каждый из нас – добрый человек, искренне и трогательно относящийся к своим близким, желающий добра другим. Но суетность жизни загоняет наше естество под непроницаемый покров равнодушия. И мы не замечаем чужих проблем, хамим порой совсем незнакомым нам людям, как многое мы не замечаем, как бездарно тратим драгоценные минуты жизни, отпущенные нам по строгому лимиту кем-то свыше… От неожиданных происшествий, жизненных потрясений мы ненадолго выныриваем из будничного потока серости, оживаем на время, а затем – снова погружаемся в поток суеты…

И все же именно эти тихие, словно усыплённые тишиной неподвижных болот, убаюканные шелестом вековых дубрав, жители Полесья бесконечно милы моему сердцу. Ведь именно они и есть мой Родной Край.