Путешествия Кирилла Мефодиева между строк / #36 / Olga_Gennadievna

Студент университета Кирилл Мефодиев шёл быстро, он опаздывал на первую пару. А старик, шаркавший через дорогу, видимо, задумался или спал на ходу. Мелкие медленные шажки, стук отполированной временем палки скрипели и тикали, растягивая минутный переход на полжизни. Машин не было, но вдалеке из-за горки показался грузовик. Парень прибавил шагу. Грузовик нёсся стремительно, грохотал пустым кузовом, ревел прогоревшей выхлопной трубой. Кирилл побежал и, оттолкнувшись от бордюра, прыгнул к старику.

«Успел!» - подумал он радостно. Но в последний миг почувствовал мощный, болезненный толчок в спину. Асфальт в грохоте и вое взлетел и расправил серые крылья над головой.

Шум в ушах стал стихать, а чернота посветлела. Приятный запах ладана плыл вокруг, успокаивал, приводил чувства в порядок. Молодой человек открыл глаза и увидел, что сидит на скамейке, а над собой - улыбчивое бородатое лицо. Старик погладил парня по голове как второклассника и поцеловал в лоб.

«Ну, сынок, я вижу, ты в порядке. Спасибо тебе. Пусть твоё самое заветное желание сбудется. Вот тебе подарок. Возьми. А я пойду. Очень спешу». Старик положил студенту в ладонь округлый предмет, повернулся и снова зашаркал через дорогу так медленно, будто спешить значило оставаться на месте. Парень вздохнул и посмотрел на подарок. Это была строительная рулетка.

Голова болела. Торопиться на учёбу уже не было никакого желания. На пару он всё равно опоздал. Профессор, желчный ехидный тип, снова скажет: «Вам, молодой человек, никогда не стать хорошим специалистом, потому что вы хотите, чего угодно, только не этого, а профессионал должен везде успевать, всё видеть и считывать правду между строк». Кирилл хотел стать профессионалом. Очень хотел. Он всегда стоял горой за правду.

«Эх! Знать бы что за правда там, между строк…» - подумал он, разглядывая стёртую, жёлтую этикетку на рулетке. Он поднёс предмет поближе и, вдруг, это приближение стало ускоряться. Кирилл отдёрнул руку с рулеткой, опасаясь ударить себя. Но приближение не остановилось. Он с ужасом наблюдал, как жёлтый фон этикетки раздвигается, а буквы растут вширь и вверх, становятся объёмными, как дома. Через мгновение всё остановилось. Молодой человек оказался в странном городке с жёлтым пластиковым полом и буквами-домами. Здания были довольно ветхие, кое-где - обрушенные сверху. Буквы крайней улицы – заголовок – возвышались над остальными. Последняя короткая улица-строчка «Сделано в Китае» заканчивалась круглым высоким пнём точки. Кирилл решил всё изучить и записать. Он быстро обошёл не населённый никем пункт, рулеткой измеряя расстояние между строчками и записывая показатели на диктофон мобильника. Слова этикетки – простые строительные сооружения – имели знакомые параметры шрифта из компьютерного редактора, которым Кирилл часто пользовался. «Техническая информация, мёртвые интервалы, слова-кирпичи…» - думал он рассеянно. И тут услышал голоса. Будто разговаривали разом десяток людей. Молодой человек остановился и притих. Голоса раздавались из-за стены слова «Китае». Кирилл постоял немного, явно различая звуки чирикающей китайской речи и заводской шум лязгающих станков. «Устал я, – подумал он, – хочу назад». И тут же снова оказался на скамейке.

Размышления не отпускали парня до позднего вечера. Наконец, он решил, что всё произошедшее не последствия утреннего падения, а реальность. Глупо не воспользоваться случаем, и не проверить то, что интересовало его больше всего: как выглядит заповедное междустрочье в художественной литературе. Он решительно взял с полки книгу русских народных сказок, открыл наугад и громко сказал: «Хочу увидеть междустрочье!»

Книжный лист тотчас понёсся навстречу быстрее давешнего грузовика. Кирилл падал, буквы и слова приближались, приобретали объём, качались, извивались. Тяжело бесшумно взмахнуло крыльями и полетело наперерез серое мягкое слово «сова». Сделало круг перед падающим человеком и ушло вниз. Туда, где должен был быть пол.
Никакого пола под буквами не оказалось. Все эти конструкции словно висели в полупрозрачном киселе. Кирилл понял, что не упадёт, а пролетит мимо, в бездонные неизведанные глубины киселя. Он испугался и в последний момент ухватился за ветки слова «лес». Падение прекратилось. Кирилл стоял на выпирающем корне. Слово «лес» было лесом. Шумело и качало кронами, пахло грибной сыростью и малиной. Солнечные блики, точно, как на картинах Шишкина, приветливо сияли там и тут. Лес на секунду притих, пошевелился и, вдруг, с хрустом и шелестом выкашлял крикливую стайку птиц.

Перед лесом, в соседней строчке, занавешенной зыбким туманом, Кирилл различил дорогу и огромный камень на обочине. Он долго всматривался и, наконец, закрепив на ветке крючок измерительной ленты, отправился туда. Перламутровый кисель стоял кругом. В его глубинах плавали хвостатые косматые девушки, которые неожиданно превращались в корабли с крыльями, в смешные музейные сапоги или в ковры, вышедшие из моды ещё в начале двухтысячных. Кирилл шёл, глядя на камень. Как только он отводил взгляд, сразу же погружался в кисель и идти становилось труднее. Рулетка потрескивала, разматывалась. До камня он добрался почти по пояс в сакральной субстанции. Парень оглянулся. Слово «лес» стало городом. Башни колоколен сияли сусальной позолотой. Слышались залихватские крики и лай собак, доносилась музыка. А стайка оказалась ребятишками в школьном дворе. Только старое дерево, на корне которого он стоял, по-прежнему оставалось на своём месте. Кирилл удивился, что принял этот город за лес. Он перевёл взгляд на камень и вздрогнул. Вместо валуна перед ним высился огромный современный автомобильный навигатор. Рулетка показывала 4 мм. Измерять параметры бездонного междустрочья ему расхотелось. «В мире, где всё зыбко и изменчиво, останутся ли постоянными величины моих замеров?» - подумал он и вернулся в привычный мир.

Пять дней и ночей ушло у Кирилла Мефодиева на раздумья о параллельном мире, существующем между строчками. Вопросов меньше не стало. Их стало больше. Ответов не знал даже Гугл. На шестой день исследователь решил, что важнее всего узнать, как в междустрочье выглядит одно слово. Он выдернул из папки лист, напечатал слово и замер. Затем оглянулся, схватил с полки рулетку. Взлохмаченный, неопрятный, он стал пристально смотреть на бумагу и волнуясь вскричал: «Хочу в междустрочье!». Стены комнаты растворились. Кирилл оказался в космосе. Он увидел одновременно слово на бумажном листе, Землю, себя на Земле, и всю Вселенную до самого дальнего закоулка бесконечности. Он видел всё, что было до Большого взрыва и сам взрыв, и всё, что будет потом. Он легко дышал и парил. Зрение его стало пониманием. Междустрочье, бесконечное, неизмеримое, распространилось всюду, не оставив пустоте ни одной точки себя. А слово было его началом.