То ли девочка, а то ли... / #16 / LOTEA

Андрей выбежал из арки и нырнул в очередной тускло освещённый двор. Он оглянулся посмотреть и вдруг заметил, а скорее почувствовал, что наступила осень. Почему сейчас? От пьянящего медно-табачно-кровавого запаха у него едва не закружилась голова, словно вихри жёлтых листьев перед глазами заплясали подобно языческому хороводу вокруг погребального костра.

- Сука, так и знал, что подстава будет! – подумал Андрей, остановившись за какой-то мусоркой, чтобы отдышаться.

Гулкие шаги преследователей канонадой разнеслись по двору, распугав ворон. Виски пульсировали, лёгкие готовы были выпрыгнуть наружу. Было непонятно, сколько человек и откуда они бегут.

- Менты, походу, — Андрей сплюнул.

Он прижал украденную коробку покрепче и рванул дальше.

Стоял промозглый вечер, со всех сторон мрачно топорщились холодные, полузаброшенные дома, наблюдая сотнями равнодушных окон – район был старый, отдалённый и Андрею почти незнакомый. Темно и неуютно.

По спине пробежали мурашки. Андрею показалось, что кто-то схватил его за плечо. Тело вора всегда знает – не видит угрозу, но чувствует её скрытое приближение, как дыхание смерти.

Он миновал ещё пару домов, детскую площадку с горкой и ржавыми качелями, прошил насквозь ещё один переход и спрятался за стенкой с водосточной трубой.

Отстали? Нет, эти псы так просто не уйдут. Местные, они этот район как свои пять знают. Андрей уже был на пределе. Он никогда не мог похвастаться выдающейся силой и выносливостью, всегда делал ставку на проворство и чуйку. И работало! Хороший вор доверяет своей чуйке.

Наверное, именно поэтому он решился на это «плёвое» дело – спереть антиквариат из дома какой-то полуслепой и глухой бабки. Наводка была верной. Но что-то пошло не так – то ли ждали его, то ли по чистой случайности менты проходили мимо. Пришлось драпать.

Какое-то странное любопытство заставило его заглянуть в коробку – там был небольшой ларец. Выглядел дорогим. В ларце лежало что-то наподобие амулета. Скорее просто безделушка - верёвочка, а на ней какой-то дурацкий символ, похожий на спираль. Только необычную, кривую. Материал Андрей не определил. Кость, кажется.

- Ну и хрень же, — Андрей надел амулет на шею, — так было удобнее.

Внезапно тишину застывших во времени дворов разорвали шаги и крики преследователей.

- Толян, Макс, — вы слева обходите, он далеко свинтить не мог! – рявкнул голос из тени.

Ну всё, кранты. Андрей осмотрелся – бежать было особо некуда. Нейроны засуетились, начали метаться, словно крысы. Что делать? Думай.

Вернее, не думай. Тело охватила дрожь. Неведомая сила, будто молох, понесла его прочь. Непонятно куда, главное - подальше отсюда, подальше от этого богом забытого места, домой, в тёплую ванну и кровать.

Он выронил ларец. Плевать. Возвращаться слишком опасно.

Упорное бегство, правда, продолжалось недолго. Андрей нашёл очень узкий, как будто спрятанный от всех проулок и проскользнул через него.

А за проулком тупик. Приехали. Шаги и крики ментов были всё ближе. Андрей нутром чуял, что ещё минута-две, и он у них.

Разваленные трёхэтажки жались друг к другу, сгибаясь так, словно хотели укрыть Андрея, дать ему пристанище.

Чудо ли? Дверь одного из домов приоткрылась, и из неё высунулась девочка в рваном белом платьице. На вид лет пятнадцать. Чумазая, неухоженная, она жестом позвала Андрея внутрь. Ни секунды не колеблясь, он принял приглашение.

В доме почти не было света.

- Тсс, — девочка поднесла палец ко рту, — иди тихо, а то все спят уже.

- Вечным сном, видимо, — попытался сострить и снять напряжение Андрей, поднимаясь по скрипучей лестнице на второй этаж и попутно осматривая это ветхое строение.

Девочка никак не отреагировала. Было в ней что-то необъяснимое, подозрительное, хотя с виду обычная пигалица.

- Ты одна живёшь? – спросил Андрей, едва ли не на цыпочках заходя в квартиру.

- Да, и давно, — как-то сухо ответила она.

В квартире у неё было грязно и пахло мертвечиной, но Андрей решил ничего не говорить и не расстраивать свою спасительницу. Да и какое-никакое тепло дома уже успело слегка размягчить и расслабить его, колени подкашивались.

Они подошли к закрытой двери.

- Фух, ну ты меня спасла, сестрица, — Андрей улыбнулся и почесал затылок.

Только сейчас его чуйка вернулась и заорала «удирай, идиот». Но было поздно.

- Да нет, это ты меня спас, — девочка улыбнулась в ответ и щёлкнула пальцами.

Недоумённо ответить на это Андрей уже не смог – невидимые руки схватили его, затащили в комнату и словно пригвоздили к полу. Он лежал в ритуальном кругу из свечей, на полу была кровь, а на стене тот же самый знак, что и на амулете из бабкиного дома.

- Что ж, ты будешь первым, — девочка снова ухмыльнулась, — Прошу, не усложняй всё и не верещи.

Андрей и не смог бы, потому что незримая рука заткнула ему рот.

Плавно и грациозно она проплыла к центру комнаты и стала над Андреем.

- Приступим, — она начала говорить.

Говорила очень быстро и неразборчиво, будто произносила заклинание. Поток неизвестных, жгучих слов проник Андрею в голову и барахтался там десятками ножек как сколопендра.

Дикий, древний, нечеловеческий язык, даже не понимая смысла, Андрей каждой клеточкой ощущал могущество этих слов – они терзали его, меняли саму его суть. И тут он испытал невыносимую боль: его грудь буквально полыхала, на ней вырисовывался тот самый знак – зловещая, демоническая спираль.

Девочка экстатично затряслась и подняла голову вверх, но читать заклинание не перестала. Из всех слов можно было различить только «хефна», оно повторялось чаще всего.

Андрей провалился в прошлое. Видение было обрывочным.

Давно. Очень давно. Большой костёр. Вокруг люди в татуировках и шкурах животных. Вопят. Улюлюкают. Танцуют. Стучат в барабаны. Празднуют. А над костром на плетёном троне сидит девочка в белом платье, на голове оленьи рога. Это она. Жертва. И она его видит, смотрит на него сквозь века, оставляя ему шрамом-клеймом напоминание о некогда свершившемся зверстве. Ещё до своего рождения он принадлежал ей.

- Узри, невыразимый, всем сирым и убогим подарю я свободу, всем богомерзким отродьям, каждому сыну и каждой дочери твоей. Ступай же, мой верный слуга, пожри этот мир.

Андрей вдруг понял, что хватка ослабевает. Чуйка заорала, что сейчас или никогда. Не помня себя, он вырвался, разбил окно и прыгнул на улицу.

Не приходя в сознание, он пробежал немного и завопил на весь район что-то нечленораздельное. А потом и вовсе забился в конвульсиях, как раз когда его настигли те самые преследователи.

- Ой, ой, ой, белены объелся, что ли? – спросил первый опер.

- Пьяный, наверное, или обдолбанный, — сказал второй.

- Да стрёмный он какой-то, глядите, штука эта у него на груди, — третий показал на символ.

- Блин, шли за «ведьмой», а получили психа, — заключил четвёртый, — Ладно, пакуй его, там видно будет.

Андрей уже успокоился и не сопротивлялся.

Она отпустила его, дала уйти. Перед глазами у него всё стояла её последняя, теперь уже благосклонная улыбка, а в ушах звенели слова «ступай и пожри этот мир».

В груди что-то заклокотало.