Тайна, скрытая за дверями / #67 / Glay_Ri

«Только для художников», — гласила табличка.

17-летняя Кэти стояла перед старинной деревянной дверью, излучавшей зеленоватое свечение. Класс родной академии и преподаватель по графике — вот и все, что помнила девушка. Указка в тонких кистях мисс Доусон обводила очертания гипсовой розетки причудливой формы. Руки учительницы порхали в воздухе, время от времени убирая со лба непослушную прядь волос. А потом все погрузилось во тьму.

***

«Неужели опять?», — с испугом отметила девушка. Голову сжимали тиски, за ребрами щемило сердце. Она обернулась: ничего, лишь узкая бетонная лестница, уходящая глубоко вниз, в чернильную темноту. Слышно только собственное дыхание и глухое падение капель где-то за дверью. Кап. Кап. Кап.

Спускаться по крутой лестнице без перил, еще и в кромешную черноту совсем не хотелось. Значит, оставался только один вариант. Кэти повернула ручку и открыла дверь.

— Боже, сколько картин! — воскликнула девушка. Картины ютились по углам, прижимаясь друг к дружке, занимали стены, свисали с люстры. Но между этим залом и мастерской художника не было ничего общего. Каждую картину покрывала болотистая слизь, а стены были забрызганы алой краской. Будто огромный маляр махнул на все это рукой-кистью и ушел, так и не завершив дело. Шторы и мебель, сошедшая с картин Дали, плавились по стенам, растекались по полу, зеленая люстра застыла в воздухе, так и не долетев до середины потолка. На нем чернилами кто-то написал:

Иллюзия — высшее наслаждение
Вольтер

В конце зала, на единственной чистой стене висела незапятнанная картина — островок теплого света в этом пространстве. Кэти подошла поближе.

— «Крик» Мунка… Почему она здесь? Ей следует быть в галерее Осло вместе с картинами Киттельсена. Не может же она быть подлинной.
— Может, Кэти, еще как может, — раздался голос позади нее.

Девушка вздрогнула и резко обернулась.

— Но ты верно определила ее законное местонахождение: она должна быть в Норвегии. Старушка Грант гордилась бы твоими познаниями, — добавил мужчина в твидовой жилетке и шерстяных брюках. Он стоял у другой двери — и как Кэти ее не заметила? — и по-отечески улыбался, будто видел девушку не впервые. Ухоженная седая борода, скрывавшая шею, замшевые мокасины, перстни поверх кожаных перчаток, браслеты — он явно не страдал от плохого вкуса в одежде.

— Простите, сэр… Здравствуйте. Мы знакомы?
— Скорее да, чем нет, — ответил мужчина, медленно приближаясь к ней. — Грант часто говорила о тебе. Она тоже обучала меня живописи много лет назад, мы были очень близки.
— Мне очень жаль, мистер… ?
— Гэлбрейт.
— … мистер Гэлбрейт. Она была лучшим преподавателем в Академии. Многие с восхищением отзывались об ее коллекции картин, но она никогда не приглашала нас к себе. Думаю, это был ее личный секрет.
— Конечно, но от меня она ничего не скрывала. По крайней мере, я так думал до ее смерти. Я был ей как сын. Не сосчитать сколько дней мы провели у нее дома. Мы часами говорили о живописи, смотрели каталоги будущих аукционов, — теперь мужчина стоял в полуметре от нее. — А потом она умерла. Взгляни вокруг — вот, что осталось от старушки Грант, ее коллекция без чуткого присмотра умерла вместе с ней. Еще можно было бы все восстановить, но через три дня после ее кончины адвокат сказал, что в завещании как наследница указана ты, — последние два слова он процедил сквозь зубы.
— Что?! Но я же…

Мужчина в мгновение ока оказался позади нее, левой рукой обхватив ее за шею, а правой прижимая платок с хлороформом к ее лицу. Краем глаза Кэти заметила, как одна из плиток на полу распахнулась — под ней оказалось пустое пространство. Гэлбрейт подтащил ее ближе. Сознание покидало девушку, сил для сопротивления уже не осталось. Шаг… и оба провалились в бездну.

***

— Кэти, очнись, Кэти! — звенели женские голоса.

Девушка с трудом открыла глаза.

— Ты снова потеряла сознание! Это уже четвертый раз за этот месяц, — взволнованно сказала мисс Доусон.
Кэти попыталась приподняться на локтях, глаза слезились от люминесцентных ламп.
— Мы вызвали врача, тебе нужно сдать кровь. Ты слишком похудела за последний месяц. Может, у тебя анемия? Надеюсь, ничего серьезнее этого.

Дверь открылась, и в класс вошел мужчина средних лет. Белый халат, медицинская сумка и кольца поверх кожаных перчаток.

— Добрый день! — бросил он и быстро приблизился к Кэти. Он опустился на колени и стал проверять ее пульс.
— Вы сказали, что это четвертый обморок за этот месяц, верно, мисс Доусон?
— Да, мистер… ?
— Гэлбрейт. Мы отвезем ее в больницу, нужно сдать анализы, — врач перевел взгляд на Кэти и ободрительно улыбнулся. — Все будет хорошо, Кэтрин, мы со всем разберемся, — в его глазах мелькнул зеленый огонек.