Пустая колыбель / #80 / SilentParagon

Скрипнула калитка, оповещая о приходе социальной работницы. Елена вздрогнула, нервно одернула халат и поспешила открыть. В глазах молодой женщины, державшей в руках потрепанный портфель, читалось сочувствие, смешанное с профессиональной отстраненностью.

"Елена Петровна, здравствуйте. Я пришла навестить Ваню. Как он?", - ее голос звучал мягко, словно стараясь не спугнуть.
"Ванечка спит, - прошептала Елена, пропуская гостью в дом. - Устал очень. Мы с мужем его с катка еле увели."

Комната Вани была на втором этаже. Пока они поднимались по лестнице, Елена рассказывала, как мальчик меняется, как расцветает в их семье. Как будто пыталась убедить в этом не только социальную работницу, но и саму себя.

Ваня и правда спал. Щеки горели румянцем, светлые волосы разметались по подушке. Социальная работница наклонилась, чтобы лучше его рассмотреть.

"Какой красивый мальчик," - прошептала она. - "А вы знаете, что он вам совсем не родной?"

Елена напряглась. Эта фраза звучала как-то… зловеще.

"Да, конечно, мы его из детского дома взяли. Он сирота..."
"Не совсем так," - перебила ее гостья и, достав из портфеля старую, перевязанную бечевкой книгу, начала читать: "Жили-были муж с женой. И все у них было, только вот детей…"

Елена хотела было возмутиться, но слова застряли в горле. Голос женщины звучал странно, завораживающе, а в комнате, казалось, становилось все холоднее.

"И вот взмолилась баба: "Хочу ребеночка! Хоть из муки, хоть из теста!.."

Она читала сказку, но Елене казалось, что каждое слово отзывается болью в ее собственной душе. Вдруг она ясно увидела: не милый мальчик лежит перед ней, а румяный, аппетитный пирожок.

"Не бойся, Ванечка, я тебя съем," - прошептала социальная работница, и ее лицо исказилось в хищной улыбке.

Елена в ужасе закричала, попыталась оттолкнуть женщину от Вани, но та словно приросла к полу. Ее глаза горели недобрым огнем.

Вдруг Ваня открыл глаза и, как будто не замечая происходящего, произнес: "А можно мне на улицу? Я вам песенку спою."

"Конечно, иди," - промурлыкала социальная работница, все еще не отрывая от него взгляда.

Ваня выскользнул из-под одеяла и, напевая незатейливую детскую песенку, побежал вниз по лестнице. Елена бросилась следом, но на пороге столкнулась с пустотой. Ни Вани, ни социальной работницы, ни старой книги не было. Лишь морозный ветер, ворвавшись в дом, перелистнул страницы оставленной на столе папки с документами. На первой странице, под фотографией улыбающегося Вани, чернела надпись: "ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ: склонен к побегу."