Он обещал / #133 / vita99

— Зина, слышишь? — громкий голос врачихи пробился сквозь ватное беспамятство. — Девочка у тебя, покричала маленько.

Врачиха с акушеркой шептались в дальнем углу, но Зина все равно услышала:

— Старородящая мать с малярией в анамнезе. Девочка кило девятьсот, патологий столько, что чернил не хватит описать. Жаль, красивая девка уродилась.

В дочкином лице молодая мать красоты не увидела. Последний год Зину добивала малярия, от которой спасалась хиной. Горькая отрава усмиряла приступы, но убивала плод поздней беременности. Беременность не должна была случиться, потому что ни замужества, ни детей Зина не планировала.

Еще в шестнадцать лет приняла постриг, молилась истово, постилась даже в скоромные дни, хотя грехов за ней сроду не водилось. Про революцию в ските не слыхали, но она сама нагло ввалилась вместе с веселыми, пьяненькими махновцами. Командир ихний матушку игуменью из кельи вызвал и велел убираться к чертям собачьим, отказаться от религиозного опиума и служить делу революции. Зина ничего не поняла.

Не поняла слов и покорности матушки, торопливо выводящей инокинь за ворота. Зину она старалась спиной к мужикам повернуть. Ничего не вышло. Заметили, заржали, охальными словами засыпали, а командир выдернул Зину из жалкой стайки монахинь, да обратно в скит потащил.

Вдруг в воздухе засвистело, махновцы порскнули в разные стороны, да куда там. Снаряд рванул посреди подворья, уложив десяток мужчин, не задев ни одной женщины. Командир в предсмертном ужасе смотрел на собственные кишки, а Зина стояла рядом целехонька. Только в ушах звенело.

Через пять лет Зина поднаторела в мирских делах. Даже замуж сходила. Правда муж оказался фармазонщиком. Спер вигоневую кофту, чулки фильдеперсовые и сбежал новую дуру искать. После бесславного замужества Зина мужчинам не верила.

Тяжело работала маляром на судоверфи и норму выполняла. Откуда только силы брались. Отоваривать рабочую карточку получалось редко, потому что начался в стране голод. Скудный паек делила с соседями — Матвеем, Софьей и тремя их детками. Сама Зина тоже ослабела и частенько воображаемой матушке плакалась:

— Обманула ты меня, родимая. Нет в жизни благости, а только боль и страдания. Лучше бы убило меня вместе с теми охальниками. И вдруг услышала голос матушки:

— Не плачь, милая. Потерпи, все хорошо будет, а как поднимешься, так за Матвея замуж иди.

Чего только с голодухи не привидится. Тоже мне жених нашелся — старый, крепко женатый и детей трое. Чуть погодя, оклемалась Зина. Подружка Галка помогла, от себя отрывала, но Зину выходила. К тому времени Матвей схоронил жену и остался вдовцом с тремя мальчишками.

Как-то само собой вышло, что сошлись они. Жалела Зина мальчиков, а через них и Матвея. Не любовь то была, да какая разница. Хотела Зина служения, вот и получила. Надо сказать, что жили они хорошо, даже когда война грянула. Матвей работал машинистом на паровозе, поэтому бронь имел.

Только вот подцепила Зина малярию. Болезнью задержку объясняла, а как узнала, что беременная, так и ахнула. Фашист прет, бомбы летят, а она рожать затеялась. Но больше боялась, что родится уродец, хиной травленный. Аборты запрещены, но Галка знает, как спицей вязальной ковырнуться, чтобы плод выкинуть. Только решилась на смертный грех, как снова голос матушки-игуменьи почудился:

— И думать не смей. Дите твое во спасение человеков послано. Не бойся, милая. Выносишь, вырастишь и до конца дней будешь за дитя радоваться, потому что Он обещал.

Врачиха роддомовская лишь в одном оказалась права — редкой красоты уродилась доченька. На артистку Серову похожа, только чернявая. Назвали девочку Раечкой. Пока маленькой была, отец с братьями с рук ее не спускали и баловали отчаянно. Даже куклы трофейные Зина покупала на толкучке за бешеные деньги, но никто из семьи не упрекнул ни разу.

Баловали, но ничуть не испортили. Выросла Раечка доброй и совестливой. Матери разрешила только три платья пошить. Два штапельных — на каждый день, а третье креп-жоржетовое — на выход. Не хотела, чтобы подружки завидовали.

После школы окончила курсы стенографисток на одни пятерки и устроилась на работу. Не в контору какую захудалую, а в самый Кремль. Выбрали Раю, потому что главный экзаменатор с голубыми погонами лично на нее указал.

Рассказала маме, как без запиночки отвечала на каверзные вопросы: про лидера коммунистической партии Вьетнама товарища Хо Ши Мина, про четыре принципа демократического централизма, а речь Хрущева на последнем пленуме чуть не слово в слово пересказала.

Мать про себя дивилась, сколько мусора в дочкиной голове накопилось. Раечка материны мысли будто прочитала и рассмеялась ответ:

— Да ничегошеньки я не знала из того, что отвечала на экзамене. Просто все ответы слышала прям из головы того офицера, что вопросы задавал. Он очень громко думал, мам.

Зина гордилась и тревожилась за дочь одновременно. По ночам девочку вызывали на срочные заседания, в командировки заграничные отправляли. Ни поспать, ни поесть толком. Не приведи господь, тайну какую раскроет, так это же тюрьма на всю жизнь. С другой стороны, пайком из спецраспределителя вся семья сыта и телефон провели. Плюс уважение от людей, ведь Раечка все Политбюро чуть не каждый день видит.

* * *

Стенографистка вошла в кабинет, но хозяин никак не отреагировал на ее появление. Выглядел Хрущев странно — растерянным, суетливым и неожиданно старым. Если бы не был лысым, то лучше всего подошло бы слово «всклокоченный». Рая поймала его взгляд и в голове, как обычно, зазвучали чужие мысли. В этот раз вместо размеренной речи услышала какофонию из вскриков, обрывков предложений и мата:

— И ведь все... мать вашу. Даже Анастас-колбасник и Леня — бабник бровастый. Идиотом меня считают, смеются. Выжил из ума, ботинки швыряет, страну-победительницу на весь мир позорит. Списали Хрущева? Хорошо, что Жукова снял, а Малиновский и не поморщится. Прикажу, как Трумэн, и полетят ракеты. Всех кровью умою. Хлыща этого американского и своих иудушек.

Рая не сдержалась и закричала:

— Стоп!

Старик замер, как соляной столб. Девушка подошла к нему вплотную и тихо приказала:

— Сейчас вы, Никита Сергеевич, продиктуете ответ президенту Кеннеди, в котором согласитесь на компромиссное, мирное решение. Вы поняли меня?

Рая вернулась домой под утро и все рассказала матери. Зина не охала, уточняющих вопросов не задавала, потому что слова заветные про спасение человеков хорошо помнила. Днем радиоточка голосом Левитана сообщила, что США согласились забрать свои ракеты из Турции в обмен на вывод советских ракет с Кубы.

Зина сварила на поздний завтрак любимую Раечкину кашу — пшенную, щедро сдобрила сливочным маслом и пошла будить дочку. Сегодня мать была совершенно спокойна за ее будущее. Все у Раи будет хорошо, потому что Он обещал.