Дикий / #21 / Al-X-imik

В курятине и мясе Дичайший знает толк.
Он крупный аки панда, и грозный аки волк.

Народное творчество.

***
В шумных джунглях Полинезии ни один вечер не обходится без истории об аистах. Каждый житель стаи верит, что после смерти непременно превратится в божественную птицу, которой дозволено жить, есть и спать на вожделенном резиновом колесе. А перед сном когтистая лапа старейшины снова начертит на песке странную фигуру, утверждая, что это та самая часть суши, на которой стоит великий город Л.

***
Л. – ничем не примечательный провинциальный городишко, на въезде в который стоит шинный комбинат, окруженный редким лесом, а через дорогу – мемориал “Вечный огонь”. Собственно, это все, что можно сказать о городе Л.

***
Переезд

Дверь с шумом задвинулась, машина буркнула и тронулась с места. В целом здесь было неплохо: мягкий матрас, набитый соломой, да пара одеял. Лишь тонкий металл корпуса отделял зверя от крупных, широких, покрытых затейливыми узорами, колес! Передвигаться на них Дикий считал крайним расточительством.
Машина покачивалась, и, сделав пару кругов на матрасе, он с шумным выдохом рухнул, с наслаждением потянулся и тут же уснул – сказался куриный суп и дротик с успокоительным, выпущенный ветеринаром еще в лесополосе.

***
Два лагеря

После того как Dicus Polinesius поселился на въезде в город Л., его жители разделились на два лагеря. Первые, преимущественно рабочие шинного комбината, уже неделю стояли под окнами Дома Правительства с требованием убрать “животину” и “дать жить нормально”. Причина протеста была, в общем, обоснована. Дикий съел мастера из цеха подготовки, забежавшего в лес “для употребления спиртосодержащего вещества”.
Двумя днями позже пропала нормировщица – пышная дама свободных взглядов, известная своей любовью к прогулкам по этому же лесу. Преимущественно после ночной смены и в сопровождении какого-нибудь харизматичного вулканизаторщика.
Во втором случае вина Дикого была косвенной. Нормировщица пропала бесследно, но в предрассветном тумане Вечный огонь полыхал особенно ярко, шкварчал, а по округе разносился аппетитный запах жарящегося мяса. Весь следующий день зверь спал крепко и сладко, причмокивая и блаженно покачивая кончиком хвоста. От обеденного супа он тогда отказался…
Второй лагерь, называющий себя элитой и светлыми умами, настаивал не трогать Дикого. Случай появления Dicus Polinesius в городе Л. уникален и не имеет объяснений! Самые просветленные даже предлагали отдать себя на съедение Дикому – для науки. Группа энтузиастов привязала себя к деревьям, облилась куриным бульоном и почти сутки стояла на поляне, где обычно кормили зверя. Dicus пришел, обнюхал людей, лизнул самого крайнего и... удалился.
Наутро ветеринар потребовал всем убираться, а лизанный еще 2 недели не умывался.
Первый лагерь победил. Утром к митингующим вышел человек в сером костюме и в манере Левитана зачитал: “Сегодня в 12.00 животное транспортируют на Берег. В закрытую территорию. Прошу всех разойтись”.
Последние слова утонули в волне оваций вперемешку с восхищенной бранью.

***
Берег

День у Сани явно не задался. Вместо того чтобы слить солярку и забыться пьяным сном, ему пришлось пилить на Берег, чтобы передать Дикого экологам, которые уже ждали его в гигантском вольере с куриным супом в термосах и кусками сырого мяса. Надо ли говорить, что он был ярым активистом 1-го лагеря, и на уникальность этой мохнатой зверюги в фургоне ему было откровенно плевать. Выругавшись, он задвинул дверь и угрюмо сел за руль. Дверь давно уже не фиксировалась, но Сане было не до того.

***
Шлеп-шлеп – звонко и ритмично раздается в лесной тишине. Прямая асфальтированная дорога, влажная после недавнего дождя. У красного домика направо и снова по прямой. Уже в сумерках Дикий почуял знакомый запах горячей резины и увидел дым труб над лесом. Пасть растянулась в подобии клыкастой улыбки.

Зверь приближался к городу Л.