Симулятор / #60 / DELETED

Будильник вибрировал и мигал изумрудом под кожей уже минут пять. Марк усмирил его, сомкнув указательный и большой пальцы, но нырнуть обратно в сон мешал свет искусственного солнца. Надо вставать. Снилось что-то теплое и желто-оранжевое, что-то из детства. Он все еще слышал запах осенних листьев, почти как в симуляторе.

Интересно, какой аромат ближе к настоящему: из сна или в «симе»?! Сравнить уже невозможно, теперь только одно время года – зима. Вечный мрак, ледяной холод и пустота, ничего живого, если не считать наш Купол – жалкое убежище для остатков человечества.

Да… не тем занимались люди последние сотни лет… Распылялись по мелочам. И хотя последние лет сорок перед Взрывом строили Купол, подготовиться основательно так и не успели.

Когда все полетело к чертям и свершилось то, что некоторые считали лишь потенциальной угрозой, не было готово многое. Не успели «заселить» флору и фауну, создать достаточный запас ресурсов, много чего не успели. Проект был очень хорош, но...

Население Купола: строители, разработчики и другие сотрудники, находившиеся в роковой момент на объекте, их дети и внуки, рожденные уже здесь. Благодаря тому, что людей гораздо меньше, чем было запланировано, ресурсов и энергии ядра хватит еще на пару сотен лет, но не больше. Планета умирает, человечество обречено.

Марк родился до Взрыва. Все его ровесники погибли, а он в этот день оказался здесь, с родителями. Ему было три.

Он был модифицирован во младенчестве. До Взрыва таких «киборгов» было немало, хотя это могли себе позволить лишь состоятельные люди, либо избранные участники госпрограммы. Спецификацию выбирали родители: наноботы, сенсоры и схемы интегрировались в подушечки пальцев, под кожу рук, в бедра, во внутренние органы.

Под Куполом Марк был «вымирающим видом» и единственным носителем самого «свежего» оборудования. Технологии эти были утеряны, да и проку от них в нынешних условиях мало. Кому теперь нужна связь с несуществующей Глобальной Сетью или с мертвыми космическими станциями? Кому нужны датчики здоровья, когда от былой медицины мало что осталось?

Отец однажды рассказал про нефункционирующий нейросублиматор, вживленный Марку в мозг. Какие функции в него были заложены и почему он нерабочий, он обещал объяснить, когда сын повзрослеет и будет способен понять. Но отец внезапно умер, когда Марку было 12. Выяснить, что это за штуковина, теперь невозможно.

С недавних пор Марк чувствовал, что в организме что-то не так: иногда он ощущал мелкие сбои: помехи в глазах, легкие покалывания в пальцах, слабый шум в ушах. На медпостах с этим помочь не смогли бы – просто не знают, как.

Иоттабайты знаний, накопленных человечеством, исчезли вместе с Глобальной Сетью. Осталось лишь то, что смогли рассказать выжившие, да небольшое количество носителей, не использующих Сеть. В том числе симуляторы снов. Эти сны нежно любили все под Куполом, к симуляторам относились очень трепетно, ведь никто понятия не имел, как сделать копии.

Доступ к искусственным снам можно было получить раз в месяц, часового сеанса каждый человек ждал с нетерпением, а после вспоминал с нежностью и печалью. Говорят, раньше были симуляторы чего угодно, осталась только природотерапия.

Прежняя Земля. До Взрыва. Шедевр Вселенной! Если бы Марк мог провести Вечность, наблюдая за океаном, вдыхая запахи растений, слушая пение птиц, он бы это сделал... Хорошо бы еще Лея была рядом... Марк уже четыре года был тайно влюблен в оператора снов, нежную фею с лучистыми серыми глазами. Но открыться не решался, слишком молода для него.

Сегодня у Марка был долгожданный сеанс. Сначала он увидит Лею, а потом насладится сном, таким реальным, что на час забудет кто он и где. Сегодня будет удивительная Исландия: бирюзовые льды, зеленые долины, мох ковром на скалах…

Проснувшись, он двумя пальцами неловко почесал висок, поднимаясь с кресла, и тут почувствовал что-то странное: теплая волна в голове, будто кровь отхлынула от виска, щелчок внутри. Лея заметила его замешательство:

– Все в порядке?
- Конечно. Можно воды?

Он взял из ее рук стакан и увидел, как серые глаза девушки округляются. Следуя за ее взглядом, Марк посмотрел на стакан. Прозрачная стенка медленно покрывалась зеленой субстанцией. Что-то знакомое… Мох… похожий на тот, что он видел через линзы симулятора. И он рос! Лея не сразу обрела дар речи:

- Что… это?
- Кажется, исландский мох. Симулятор сломался?!
- Сломался? Но мы видим это оба, а линзы только у вас.

Лея еще что-то говорила, в комнату вбежали люди, они тоже говорили, кричали. Но Марк не слушал. Он осознал что-то глобальное. Прижав к виску пальцы, стал думать про бирюзовый лед, который видел пять минут назад. Теплая волна, щелчок в голове… Посмотрел на правую руку, где обычно светились параметры тела и окружающей среды, там скакали изумрудные цифры в неизвестной ему последовательности… Бирюзовый лед был в стакане. А еще через минуту там плавал росток можжевельника.

- Главное сейчас – не думать о слонах, – улыбнулся Марк.

Мир ждали перемены…