Аборигены H-116 / #119 / DELETED

На этой планетке он крутился уже 3 месяца. Ничего! Никаких форм жизни. Воздух абсолютно прозрачный, почти без примеси азота. Равнина, редкие холмы и на севере одна гряда невысоких гор.

Он работал в отряде активного поиска внеземных цивилизаций, но считал себя скорее наблюдателем, чем «активным поисковиком». Наступишь на какую-нибудь бабочку невзначай… Он хорошо усвоил уроки прошлого.

Везде на глаза ему попадались скопления каких-то камней: довольно большие, гладкие, песочного или голубоватого цвета. То есть камнями их можно было назвать только условно. Конечно, сначала захотелось разрезать, разбить – исследовать, короче говоря. Но он подержал в ладони это странное явление природы, почувствовал его обкатанную гладкость, несоизмеримую с размерами тяжесть… и осторожно положил на место.

Скопления камней попадались везде – от полусотни до двух сотен. И было ощущение, что они брошены чей-то сильной рукой. Или сами размножились.
Короче говоря, рано или поздно он сообразил, что они-то и есть аборигены планеты. Ни формы деятельности, ни контактов – ничего этого даже предположить было невозможно. И вот однажды на ясном рассвете он вдруг понял, что они для него, пришельца, прикинулись мертвыми. То есть они не функционируют, как им свойственно, потому что он здесь топает, как слон в посудной лавке. Ну, нам к этому не привыкать: человек везде ищет аналогий со своей жизнью и правилами.
Что ж, прикинемся мертвым, это мы тоже умеем.

Он наладил аппаратуру слежения – фото и видеокамеры, себя подключил к системе жизнеобеспечения и ушел в глубокий анабиоз на 3 дня. Он тоже лежал на земле, как камень, правда, совершенно на них непохожий, но «каменность» была того же качества. Все системы были под землей, в его жилище, где располагался пульт управления, связь с Землей, приборы, лаборатория и жилой отсек. Все это управлялось очень просто, при необходимости – одним голосом, но он не любил производить шума на этой планете, даже у себя под землей. Он лежал прямо над люком входа, и ему нигде «не жало», все системы были сделаны с большим умом и мастерством, предусмотрены на все случаи, какие только могут встретиться поисковику.

К жизни он возвращался медленно – сознательно не торопился. Уже полностью работало сознание, тело было абсолютно послушно. Но шевелился он чуть-чуть. Сначала кончиками пальцев, потом ступнями… Он давал возможность аборигенам понять, что он возвращается к жизни.
И вот вскочил. Кинулся к компьютеру, стал осматривать материалы. Да, это было кино!
Таймер показал, что 20 часов ничего не менялось. И вдруг, в мгновение ока, камни превратились в огромные объекты – почти правильные пирамиды, тетраэдеры, шары… И эти объекты вели между собой разговор, его поймала одна из частот. Он записал звуковую дорожку и долго ее расшифровывал.
«Мир всего един и никогда не меняется. Раз произошло изменение, случилось что-то важное, нам надо это понять. Думайте, ловите сигналы из космоса. Если опять что-то изменится, мы снова будем общаться короткими сигналами…»

Они почуяли его возвращение к жизни часа за четыре – и опять мгновенно превратились в поляны камней.

Он бродил по пустым пространствам, бережно обходя «камни» и думал. Думал просто так, о жизни, ее непредсказуемости, о том, что он может или должен сделать. Или не сделать. Недеяние, как известно, - самый эффективный способ существования.

И все-таки он был человеком дела, он не мог быть просто созерцателем за тысячи парсеков от Земли.
Несколько дней он производил, опять же с помощью своей умной аппаратуры, большие арт-объекты: белые шары, конусы, пирамиды и все, что взбредало в голову. Потом он на большом пустом пространства, подальше от своего лагеря, разместил эти объекты и ушел. Даже улетел на другую сторону планеты. Там было небольшое озеро с кристальным белым песком, единственное, можно сказать романтическое место на всей планете. Может, из этих кристаллов песка аборигены построили свои тела? Вроде мы все знаем о кристаллах… Но всего знать нельзя. Даже в глубине вот этой песчинки может храниться великая тайна.

На озере он провел еще 3 дня, ни минуты не сомневаясь, что все его передвижения отлично известны аборигенам. Теперь он понял, что хотя и был для них чужаком, неожиданным «изменением» в их неизменном мире, сенсоры ловили каждый его вздох, а, может быть, и каждую мысль.

Потом он вернулся. И встал на своей поляне. Его объекты остались на прежних местах, но рядом с ними появилась конструкция из камней, очень напоминающая фигуру человека.

«Ты пришел. Может быть, ты уйдешь снова. Но мы теперь знаем, что ты есть» - как будто говорили ему аборигены.