Всему свое место / #323 / DELETED

Шел 2218 или 2219 год, неважно. Миранда давно не зацикливалась на такой мелочи. В конце концов, что есть года — всего лишь субъективная точка отсчета времени.
За окном занимался рассвет. Сегодня она попробует еще раз, попробует доказать, что имеет право. Миранда застыла, отрешенно уставившись вдаль. Да, человечество многого достигло. Выросли земные полисы и космические города, снова возродились дикие джунгли и прерии, ожило уже не первое поколение роботов. Многие были убеждены, все это стало возможным благодаря глобальной перемене в 2100-х годах. Лучшие умы наконец убедили человечество в главном — всему свое место. Эта простая истина вобрала в себя результаты многолетних исследований ученых всего мира, историков и психологов, антропологов и математиков, инженеров и педагогов.
Всему свое место. Это значит, ты рожден химиком — и будешь им. Ты болен космосом — ты будешь там. Ты не способен на подвиги — от тебя не потребуют их. На перестройку массового сознания потребовалось несколько десятков лет, куча человеческих и материальных ресурсов, но оно того стоило. Земля процветала, а люди были на своих местах.
Миранда была настроена решительно. Сегодня последний шанс, уже завтра истекает срок, когда она должна дать ответ по рабочему запросу от аэростанции. Игнорировать его нельзя, стать ненужным обществу — самое тяжкое преступление и оно же наказание на новой Земле.
В этом до стерильного скрипа распланированном мире была только одна отдушина — искусство. Лишь оно оказалось неподвластно никаким алгоритмам. Оно просто существовало, покуда жили люди, его питавшие.
Невесомые двери бесшумно разъехались, пропуская Миранду в просторный зал. Народу было не так уж много, зато колоритность собравшихся с лихвой компенсировала малочисленность. Такие разные и такие похожие — Его величество Танец объединял всех. В этом и была прелесть искусства, им мог заниматься кто угодно, не взирая на склонности и профессии.
Костюм. Грим. Вызов. Сцена. Вдох. Танец. Выдох.
Комиссия пораженно смотрела на Миранду, внимая отголоскам мощи и отточенной техники. Пару лет назад ей бы польстила такая реакция, сейчас она лишь устало обвела их взглядом.
К столу, суетясь, подбежал ассистент, передавая какие-то бумаги. Миранда опустила глаза. Восторженное оцепенение судей развеялось.
— Ваше имя?
— Миранда.
— Пожалуйста, полное.
— Миранда 0715 серии 190, — отчеканила она, смысла скрывать уже не было.
Председатель поморщился.
— На что вы рассчитывали? Уже шесть проб в других полисах! Поймите, наконец, искусство — для людей. Кем вы должны стать? Механиком, навигатором?
— Инженером по разработке проектов воздушных… — начала Миранда.
Председатель махнул рукой:
— Неважно. Вот видите? Вы не можете танцевать, это против вашей природы, да что там! Это против алгоритма! Это не ваше место.
— Но я хочу! Я могу! Я чувствую!
Жажда танца горела в Миранде вечным голодным огнем с самого пробуждения. Сначала она не могла понять, как заглушить этот зов. Первый раз, робко выполнив простую связку, она едва осмелилась осознать, что это именно то, что ей нужно. Миранда понимала, что люди не могут тягаться с ней, что ее возможности всегда будут выше даже предельных человеческих. Ей не грозили травмы, изнурительные многочасовые тренировки — тело было совершенно, понимало и знало все. Но вот чувства, наполненность, эмоции, нарочитое несовершенство — все это приходилось непрестанно усердно взращивать внутри себя и вкладывать в каждый шаг, каждый взмах, каждую секунду танца. Люди не ценят этого, их тела нестабильны и слабы, но в их сердцах зарождается волшебство. У Миранды сердца не было, но она была с этим категорически не согласна.
Всему свое место. Но кто распорядитель?