Вороний пир / #50 / prepod100500

Птицы густо облепили ветки деревьев. Казалось, что здесь собрались пернатые со всей округи: черные и серые вороны, грачи, галки. Поначалу хватало и более мелких птиц, но крупные представители семейства врановых отогнали шумных и непоседливых конкурентов вглубь леса и снова вернулись на свой пост, где застыли немыми изваяниями. Иногда какая-нибудь из ворон позволяла себе переступить озябшими лапками по холодной древесной коре или расправить затекшие крылья, но не более. Стая вела себя как единый организм, пристально наблюдавший сотней черных глаз-бусинок за разворачивающимися событиями, и ждала своего часа. Бегущие по лесу люди и периодически раздающиеся выстрелы означали, что сегодня птицы наедятся досыта и нужно только дождаться, а ждать они умели.

***

Ночью потеплело и падающие с неба крупные хлопья мокрого снега затрудняли бег, одинаково усложняя жизнь как Тимуру, так и его преследователям. Разрыв между ними был все еще существенным, но каждый раз, когда просека делала поворот, и Литвиненко бросал быстрый взгляд через плечо, он убеждался, что расстояние неуклонно сокращается. Несколько раз Тимур останавливался и доказывал, что является более метким стрелком, чем участники погони. За все время он ни разу не промахнулся, чем сократил количество преследователей с двенадцати до пяти, но их было все еще много, а сил оставалось чертовски мало. Еще десять лет назад он не дал бы к себе даже приблизиться на расстояние выстрела, а сейчас ему практически дышат в затылок. Безжалостное время. Годы закалили его разум и отточили навыки, но ослабили тело. Даже будь у него сейчас обе ноги, он не поставил бы на себя и сотню вечнозеленых. Но судьба не оставила ему выбора и теперь он бежит, пытаясь не замечать, как противно щелкает протез, а крепления натирают голень. Можно было бы подтянуть ремни, но для этого пришлось бы остановиться, что ни в коем случае делать нельзя, если он хочет сохранить дом.

Когда пришло уведомление о выселении, мужчина объездил все имеющиеся в области банки, но холеные менеджеры с сочувствующими улыбками каждый раз уведомляли его, что, несмотря на отличную кредитную историю, банк не может выдать нужную сумму, и половину нужной тоже, и даже четверть. Тимур их отлично понимал. Сорокалетний инвалид, работающий на полставки школьным учителем, несмотря на все былые заслуги, вряд ли сможет заработать в месяц тысячу долларов, необходимую для регулярных выплат по кредиту, но надежды не терял.
Распечатав письмо из последнего банка, Тимур по первым фразам узнал шаблонный отказ, и сила ушла из его рук. Плотный конверт, а вместе с ним и последняя надежда, выскользнул из пальцев и упал на пол. И как часто бывает в таких случаях, к отчаявшемуся человеку явился Дьявол.
Тимур был глубоко погружен в свои мысли и не сразу заметил, что над ним навис темный силуэт. А когда поднял взгляд, первым делом заметил кривые желтые зубы и налитые кровью глаза. Дьявол пришел в обличии Вацлава Возняка.

- А, это ты, - тихо произнес Тимур. У него уже не осталось сил удивляться. - Как ты меня нашел?
- Нужные люди шепнули, что ты испытываешь финансовые затруднения, и я подумал, а не согласится ли теперь друже Тимур на мое предложение.

Все предложения, которые когда-либо исходили от Вацлава Возняка, были или незаконными, или аморальными, однако его коррупционные связи каждый раз позволяли ему выходить сухим из воды, попутно подмачивая репутацию окружающих. Сам факт разговора с ним мог испортить карьеру порядочному человеку, но свою карьеру Тимур испортил сам еще десять лет назад, когда сел за руль в пьяном виде, и упасть ниже, чем он был сейчас, уже не мог.

Толстый поляк и ранее делал Тимуру разные «деловые» предложения, но тогда у Литвиненко еще оставались кое-какие запасы, как денежные, так и гордости. Сейчас же он готов был продать даже душу, если бы за нее дали пятьдесят тысяч долларов.

- Я слушаю, - хрипло произнес Тимур, и Дьявол снова обнажил свои прокуренные зубы. Намечалась выгодная сделка.

Позже Литвиненко задумывался, мог ли он отказаться? Конечно, мог, но тогда его семья лишилась бы крова над головой. Вероятно, в мире есть люди, которые ставят общественную мораль выше личного счастья, но, похоже, он к таким не относится. Десять лет он вел жизнь порядочного человека, но обстоятельства заставили его вернуться в этот грязный бизнес, причем в наиболее темную его форму. И теперь он бежит, стреляет и снова бежит, попутно убеждая себя в том, что у него просто не было другого выбора.

Когда Возняк озвучил свою задумку, Тимур сначала рассмеялся и спросил, в курсе ли поляк, что ноги у людей (несмотря на постоянные надежды представителей медико-социальных экспертных комиссий) обратно не отрастают.

- В том-то и дело, друже Тимур, - ответил его незваный гость, - тебя никто не будет воспринимать всерьез.
- Начнем с того, что таких как я вообще туда не берут, - парировал Тимур, для убедительности постучав костяшками пальцев по своему протезу.
- Не брали, потому что желающих не было. Хотя правилами не запрещается.
- И давно это такая сволочь, как ты, интересуется правилами?
- С тех пор как понадобилось их обойти, - засмеялся Возняк, прищурив от удовольствия свои покрасневшие глаза, - не беспокойся, друже Тимур, я обо всем позабочусь.

И он позаботился.

Очередной поворот и быстрый взгляд направо. Преследователи еще больше приблизились, теперь их отделяла лишь сотня метров и легкая взвесь кружащегося снега. Мужчина скрипнул зубами. Плохо, очень плохо…

Погнались как-то пятеро молодых парней за одноногим мужиком… Чем не начало анекдота? Но сейчас Тимуру было несмешно. Если расстояние между ними еще сократится, ему придется проглотить содержимое нагрудного кармана куртки. И будь что будет.

Он ускорился и тут же почувствовал, как сбилось дыхание, а в голове застучали молоточки. Силы катастрофически таяли. Тимур на бегу смахнул пот со лба и продолжил монотонно переставлять ноги. Еще один поворот и будет поляна, на которой все решится. Следующие пять минут он двигался как в бреду и не сразу понял, что лес закончился.

- А вот теперь постреляем, - произнес Тимур вслух и хищно улыбнулся.

До того, как из-за линии деревьев показалось пять темных силуэтов, Тимур успел добраться до середины поляны и взять в руки винтовку. Anschutz Steyr, машинка малознакомая, но принцип стрельбы тот же.

Внезапно усилившаяся метель размыла границы окружающих предметов. Тимур лег на снег, отщелкнул защитные крышки канала ствола и диоптрического прицела. Вынул и присоединил последний магазин. Пять пуль, пять целей – простая арифметика победы. Уставший инвалид прижал холодный приклад к щеке и замер.

Ветер дул прямо на него. Снежинки щекотали лицо и залепляли окуляр. Дольше тянуть было нельзя. Он набрал в грудь воздуха и на выдохе потянул за спусковой крючок. Хлопнул выстрел. Одно из темных пятнышек перед ним исчезло. Осталось еще четыре.

Выстрел.
Выстрел.
Выстрел.

Совсем рядом заскрипел снег. Тимур периферийным зрением уловил движение, услышал знакомые торопливые щелчки. Время для него остановилось. Пропали звуки, и даже снежинки как будто зависли на мгновение. Тимур отчетливо увидел последний темный круг, перевел на него прицел винтовки и нажал на спусковой крючок. Цель закрыта. Победа. Он бережно положил винтовку на присыпанный снегом коврик и, подхватив лыжные палки, побрел к финишу.

Биатлон как секс, если не попал, то скорость уже не поможет. У него все с точностью до наоборот. Тимур поразил все мишени, а соперник – нет. Однорукий голландец бежал быстро, но плохо стрелял и получил несколько «штрафных кругов», этой форы будет достаточно, чтобы одноногий спортсмен успел доковылять до финиша раньше других участников гонки преследования.

По пути Тимур расстегнул нагрудный карман куртки и достал небольшую таблетку. Возняк советовал разжевать ее сразу после старта. Именно эта опасная фармакология должна была принести Тимуру золотую медаль в своем классе параолимпиады, а подлому поляку большой куш на спортивном тотализаторе. Но Тимур справился своими силами, не прибегая к допингу, чем сохранил себе здоровье и остатки чести. Хотя в одном Возняк был прав – никто не воспринял одноногого спортсмена всерьез. Да и конкурентов по классу у него не было: инвалиды с поражениями нижних конечностей всегда выступают сидя на монолыжах, а не стоя как он. И теперь специальные формулы, разработанные Международным параолимпийским комитетом, умножат его результат на повышенный коэффициент. Возможно, своими действиями он создал опасный прецедент, и теперь правила будут откорректированы, но золотую медаль у него уже никто не заберет. Тимур опустил руку и незаметно выкинул таблетку в снег.

***

Солнце клонилось к закату. Яркие автобусы развозили по гостиницам последних болельщиков. Волонтеры уже собрали и упаковали спортивный инвентарь и сейчас помогали сотрудникам службы кейтеринга и торговцам сувенирами опускать ролеты ларьков. Возле самих ларьков и в фан-зоне осталось много мусора, но его приедут убирать не раньше завтрашнего утра. Пока же обертки от чипсов, стаканчики из-под кофе и недоеденные хот-доги яркими пятнами выделялись на утоптанном снегу.

Одна из птиц слетела с ветки и осторожными прыжками приблизилась к картошке фри, рассыпанной чьим-то неаккуратным ребенком. Янтарные палочки уже промерзли насквозь, но ворону это не расстроило. Она принялась разбивать их крепким клювом на крупные куски и с аппетитом заглатывать. Успех товарки был по достоинству оценен всей стаей. Птицы десятками планировали с деревьев, чтобы полакомиться остатками еды. Они долго ждали, и теперь будут пировать до самой темноты. Пировать как настоящие победители.