Усы / #80 / DELETED

Тихая музыка, то ли где-то в углу, то ли в моей голове, раздражала меня. Я не могла сосредоточиться на документации. Наконец, я не выдержала и рявкнула:

– Да вырубите вы эту гадость!!!

Коллега справа вздрогнула, с других столов послышались нервные смешки. Но музыка не прекратилась. Только Володя Михеев, сидевший напротив, посмотрел на меня собачьими глазами и виновато заозирался вокруг:

– Выключите, – промямлил он.

– Так, господа, – включился шеф, – я понимаю, мы все тут на нервах, но давайте соблюдать взаимное уважение. Тем более нам всем ещё предстоит долгое общение с полицией.

В глазах его неожиданно промелькнуло какое-то злобное торжество. «Рад, что не в его отделе, – поняла я. – Но как же не хочется ввязываться в эту мерзость!»

Я украдкой посмотрела на Михеева. Обычно это зрелище не доставляло мне никакого удовольствия, а, учитывая давнюю и безнадёжную влюблённость Володи в меня, то и приводило в бешенство. Но после вчерашнего я смотрела на всё другими глазами.

«Володь, – кинула я ему в почту, – выйди на минутку. Надо поговорить».

Михеев прочёл, вскинул голову и восторженно осклабился. Через минуту мы с ним уже стояли вдвоём на чёрной лестнице, он так волновался, что даже дышал с присвистом. Рыжие усы ходили ходуном.

– Вов, – спросила я, – слушай, а вчера я… сильно была пьяная?..

– Ну что ты, Любочка, – начал Михеев, но я перебила его:

– Понимаешь, какой-то отрезок я совсем не помню. Ну, кончилась плёнка. У меня такое бывает. Но теперь я не знаю, что говорить следователю… Если спросит.

– Так я же всё время был с тобой! – обрадовался Володя. – Глаз не спускал! Были вместе…

– Ээээ… – испугалась я, - между нами что, чего-то было?!

Володя покраснел так, что аж затрясся:

– Ну что ты, Любочка! Просто я боялся, что вдруг тебе станет плохо… Или тебя кто-нибудь… ну, обидит… И оберегал…

Я немного выдохнула. Хотя бы одна проблема была отчасти решена.

– Слушай, – вдруг спросила я неожиданно для себя. – А ты слышишь музыку?

– Какую музыку?

– Ну вот сейчас например… Тихо-тихо… Не могу даже понять, что это...

– Никакой музыки нет, – прошептал Володя. – Ты просто перенервничала…

Он несмело погладил меня по плечу. В другое время он получил бы за это по щам с ноги, но после нынешнего утра, которое мы ещё не совсем пережили всем офисом, я и сама готова была скулить от жажды человеческого тепла. Хоть даже и Володиного.

– Люб, а можно я тебя сегодня провожу? – как будто словил мои мысли он. Я пожала плечами:

– Если меня в тюрьму не посадят…

Счастливый Володя вприскачку побежал на своё рабочее место. Я выкурила два айкоса подряд и тоже вернулась – не торопясь, думая о своём. Это «своё» было немного грустное, но уже гораздо более позитивное, чем раньше.

Почему бы и нет, думала я, украдкой поглядывая на своего воздыхателя, который от неожиданного счастья с новой силой углубился в работу, – почему бы и нет? Мне ведь уже за сорок, и кавалеры под окнами не толпятся. А он так давно меня любит. Конечно, он далеко не принц, но в конце концов… Если отмыть, причесать и приодеть… Снять с него эту отвратительную майку…

Я прищурилась, пытаясь представить Михеева с новой стрижкой, стильно одетым и без усов. Да, усы – это то, с чего следует начать. Именно они делают его похожим на главного героя какой-то советской кинокомедии. А ведь он, придурок, даже младше меня. Сколько ему – 36? 37? Надо запросить в кадрах личное дело…

Правда, пахнет от него не очень-то… Ну да ладно, подарю какой-нибудь парфюм. Хороший мужской парфюм – моя слабость. Тем более если переодеть в натуральные ткани вместо этой вечной синтетики, которую он ещё и не снимает месяцами. Но это же просто потому, что не хватает женской руки…

От этой мысли я даже растрогалась и посмотрела на Володю уже как на своего. Как раз в эту секунду он тоже взглянул на меня и, видимо, что-то уловил, потому что снова покраснел до слёз и счастливо затрясся. Впервые в жизни это вызвало у меня не дикое бешенство, а чувство странного, давно забытого тепла.

Какую-то минуту я и сама чувствовала себя почти счастливой. Вот если бы только не эта музыка. Тихая, нехорошая… Как-то обидно сойти с ума накануне собственной свадьбы. И даже если мне не мерещится, даже если эта музыка действительно где-то есть, от этого не легче. Поскольку моя реакция на неё явно неадекватна. Казалось бы, ну что такого – музыка?! Тихая ведь!

Усилием воли я заставила себя отвлечься от неприятных мыслей и переключиться на работу. День пролетел быстро. Полиция до нас так и не добралась, и шеф с досадой сказал, что документооборот всегда унижают. Всё до нас доходит в последнюю очередь – и плохое и хорошее. Даже батареи в комнате до сих пор холодные, хотя по всей конторе уже затопили…

Эти слова заставили меня задуматься о том, что приближается зимний сезон. А значит, скоро Володя сменит свою летнюю форму одежды – нейлоновую рубашку, оставшуюся от отца (нет-нет, старик живёхонек, просто рубашка вышла из моды) – на зимний вариант: жёлтую водолазку-стрейч. Этого нельзя допустить. Надо будет купить ему какой-нибудь стильный свитер…

Но сначала испытаем Володю в деле. Я уже твёрдо решила, что сегодня отдамся ему. А там и посмотрим. Если, конечно, он не оробеет и сам не даст заднего – с такими рохлями это бывает…

Но никакого заднего Володя давать не стал. Мы начали целоваться ещё в прихожей, не успев включить свет. Это оказалось не так уж и противно: если подтянуть технику, с ним вполне можно иметь дело. Только вот немного раздражало покалывание усов. И эта музыка… эта ужасная тихая музыка… Да-да, она преследовала меня даже здесь!

Я из последних сил оттолкнула его. Он весь дрожал и дышал тяжело, с присвистом. Но я не собиралась так этого оставлять:

– Музыка, – сказала я. – Ты слышишь её, Володя? Музыка!

– Какая музыка? – пробормотал он, пытаясь снова привлечь меня к себе. Но я вырвалась:

– Музыка, Вова! Она всё громче!

– Ты сходишь с ума… Я и сам схожу…

– Нет, – сказала я. – Со мной всё в порядке. Погоди, я зажгу свет.

– Не надо…

– Я зажгу свет!!! – заорала я и вправду щёлкнула выключателем. При вспыхнувшем свете ярких неоновых ламп я увидела встрёпанного, трясущегося Володю. Его глаза были воспалены, кривоватые зубы оскалены. А в штанах что-то оттопыривалось. Но не то, что вы подумали. Оно было квадратное. Я быстро сунула руку в его карман и вытащила оттуда то, что там лежало.

Это был радиоприёмник. Маленький, самодельный, тоже наверняка доставшийся Володе от отца. А из него доносилась тихая музыка. Я покрутила колёсико и наконец-то услышала, что это было – «Радио Джаз».

И тогда я всё вспомнила.

Володя солгал мне. Мы были вместе не весь вечер. Почти, но не совсем. Была минута, когда я осталась одна, в чужом отделе, пьяная и почти ничего не соображавшая. А мне жутко хотелось в туалет, но я не знала, где он. И тогда я начала толкать все двери, одну за другой. Но они почему-то не впускали меня.

А потом одна всё-таки открылась. Но это оказался не туалет. Это была просторная светлая комната, наверное, какого-то начальства, но сейчас там были двое, мне сначала показалось, что они занимаются любовью. Под «Радио Джаз», этот ненавистный «Радио Джаз». Я даже узнала лежащую, судя по костюму, это была толстая Рита из конструкторского. Но тут мужчина медленно поднял голову, и я увидела, что это Володя. Совсем такой же, как всегда. Только его усы были в чём-то красном…

Теперь и я медленно подняла голову. И посмотрела на Володю. Вернее, на его усы. Он уже, конечно, успел отмыть их. Но на самых маленьких ворсинках по краям я всё-таки разглядела запёкшуюся кровь. Поймав мой взгляд, Володя виновато развёл руками, как бы извиняясь за сделанное. И за то, что ещё только собирался сделать…

И тогда я закричала.