И жизнь пронеслась… / #15

При странных обстоятельствах профессор Калугин попал в космос.

Сидел он в библиотеке научного института; повадился он в нее ходить и часами просиживал за трудами светил науки. Периодически у него начинал урчать живот. Тогда он, весь скрючившись, привставал, с гримасой «я очень тихо, никого не потревожу» отодвигал стул, хватал двумя пальцами пакет и на цыпочках выходил из зала. Спускался ниже на лестничный пролет, прислонялся к подоконнику, закоченевшими пальцами разворачивал бутерброд, откусывал его и, уставившись в окно, медленно жевал, запивая горячим чаем.

Библиотечная прохлада способствовала чтению серьезной литературы, а эти перекусы имели свою прелесть – можно отогреть замерзшие конечности.
И вот в очередной раз спускаясь по лестнице, он споткнулся и полетел вниз головой.

Если бы он был тучным, то, скорее всего, в конце лестницы остановился бы, и на этом бы приключение закончилось. Но профессор Калугин был тощ и ребрист, как стиральная доска советских времён, а разгон взял приличный – затормозить нечем. Приложился головой о стену.

Всю жизнь он рассматривал под микроскопом мельчайшие организмы – и нате! На старости лет заворожённо смотрит в стекло скафандра на планету Земля размером с футбольный мяч. Хорошо-хорошо, с футбольное поле.

Он неуклюже машет руками и ногами, пытается повернуться сначала в одну сторону, потом в другую. Отведя взгляд от планеты, вглядывается в бездонную черноту.
И вдруг его пронзает мысль:

«А вдруг зеленые человечки на своей тарелке подлетят и перекусят ножницами тот трос, который, как пуповина, связывает меня с кораблем?» Он хихикает. Мимо проносятся воспоминания: как со старшим сыном пересматривал все серии «Утиных историй», потом со средним, потом и с младшим – одним глазом читая диссертацию, а другим подмигивая ему и делая вид, что смотрит полюбившийся детям мультсериал.

«Счастливое было время, – думает он. – Сколько было сил и энергии. Хватало времени и на семью, и на изучение английского, и на томик Пушкина».
Однажды приснился ему сон будто летит, барахтается ногами и руками, чтобы придать ускорение своему телу. Ничего не выходит. Расслабляется, успокаивает свои мысли, думая о морской глади, и начинает взлетать все выше и выше. Помнит, как приходит страх, так как он уже так высоко, что ещё мгновение – вылетит за околоземную орбиту, а там ищите-свищите Калугина, да и воздуха навряд ли ему надолго хватит.

Как обрадовал его этот сон! Он ведь из детства пришёл. Только в этом сне он не помнит, как выглядел, а в детском – на нём была длинная белая рубаха в пол и копна рыжих волос. Копна рыжих волос – его особенно веселила. Сейчас он седой, а в детстве был брюнетом.

Эх, детство золотое, юность счастливая, семейная жизнь – бурная, как речной поток, разная, но, с оглядкой на нее, – прекрасная.

И вот снова пришел страх.

«Вот лечу я сейчас в космосе, а навстречу движется …нет, не астероид, а гора космического мусора. И прилетает мне точно по стеклу скафандра какая-нибудь железяка, треснет стекло, и я из скафандра с ужасом наблюдаю, как трещина эта расползается. За долю секунды из-за резкой нехватки воздуха глаза мои выпучиваются, рот раскрывается, как у рыбки, и в следующий момент я отдаю Богу душу, далее наблюдаю себя со стороны: всклокоченные седые волосы, выпученные глаза и открытый рот… Не дай, Бог!»

«Ребятки, ну что ж вы там с мусором-то этим космическим не разберётесь? Придумайте авоську или невод, сгребите всё в кучу и тяните на Землю. Уж раз напакостили в космосе, что ж за нами всё зеленым человечкам подчищать?!»

Профессор Калугин открыл глаза.

Вокруг столпились какие-то люди. Он сидит на полу и, ничего не понимая, вертит головою. Ощущение того, что он только что летал в космос, воочию видел планету Земля и с негодованием рассуждал о потоке космического мусора, было настолько явственным, что он готов поспорить с кем угодно – всё это произошло взаправду.

- Было, было, – прошептал кто-то профессору Калугину в ухо. – Но такая нелепая смерть никому не нужна.

Отправить донат автору