Сумки / #110

У Марины засосало под ложечкой. Она смутно представляла, где эта ложечка находится. В животе? Но точнее состояние было не описать. Именно засосало. А еще её бросило в жар, но может это потому, что она с морозной и вечерней улицы зашла в жаркий подъезд хрущевки и тащит наверх две тяжелые клетчатые сумки? Нет, не поэтому. Ей стало попросту страшно.

— Вот так это и закончится, — прошипела где-то в Марининой голове та часть сознания, что отвечала за выживание.
— Даже не хочу слушать, что, — закатывая воображаемые глаза, ответила оптимистичная часть.
— Жизнь наша.
— С чего это вдруг? Что с нами сделает эта бабушка? Вон у нее какая одышка.
— Бабушка может и ничего не сделает, а ты уверена, блаженная наша, что она одна живет в квартире?
— А если и не одна, то что?
— Сама прекрасно знаешь что, просто не хочешь озвучивать. Ладно, я скажу. Всё будет как в той истории, когда старуха искала жертв для своего сынка-маньяка и заманивала их в его квартиру. Вот точно так же, как сейчас нас, просила помочь с сумками.
— Мы читали про это, верно, но сейчас никаких поводов для беспокойства нет.
— Бережёного Бог бережёт. Скажем ей сейчас, что времени нет, поставим сумки и бегом вниз.
— Это жутко неудобно, очень жаль бабушку. Как она их сама потащит? К тому же мы уже взялись помочь.
— Неудобно! А по частям в сумке будет удобно лежать?!
— Не нагнетай. Просто донесем, два этажа всего осталось.
— Хотя бы спроси её, живет ли с ней кто-нибудь.

***

— Простите, а что вас никто не встречает? Такие сумки тяжёлые.
— Да некому, дочка. Хоть и не одна живу, а что с него толку?
— С кого?
— Да сынок мой великовозрастный, только ест, спит, да гуляет.

***

— Господь Иисус! Сейчас же бросаем эти чертовы сумки и бегом на улицу? Чего ты ждешь? Уже почти до четвёртого этажа дотащили!
— Это немного пугающий ответ в контексте нашего с тобой диалога, но если взглянуть на ситуацию как бы с высоты…
— С небесной высоты будем смотреть на весь мир, после того как встретимся с её сыночком!

***

— Петровна, опять тебе девчонка сумки тащит, хоть бы мужиков просила, — мимоходом обронила соседка, идущая навстречу.
— Да ну их, я боюсь. Девушка-то меня не обидит, да и никого не обидит.

***

— О, девушки у неё частые гости, как интересно. А что ты не спросила, заходят ли они в квартиру на чай к благодарной бабуле? Выходят ли или там остаются?
— Это, правда, слегка странно, но может бабушка боится одна в подъезде с мужчинами быть. Ты же тоже всего боишься, вот и она.
— Да пусть сынок таскает её сумки или соседка эта, наше-то дело здесь какое?!
— Может и надо тебя послушать, не думать, что обидим бабушку, тут уже и остался всего один пролет, сама дотащит.

***

— Извините, пожалуйста, меня тут время поджимает, можно я сумочки до вашей двери донесу, а сама побегу?
— Ох, дочка, не бросай меня старуху, у меня сердце слабое, видишь, как задыхаюсь, я так боюсь, что сплохеет мне, упаду на лестнице и всё, а никого нет рядом, так и помру.

***

— Да плевать на эту бабку, помереть она боится, а мы тоже боимся помереть!!! Ужасной смертью и в криминальные сводки попасть. Бросаем котомки и уносим ноги!!
— Ты права, высока вероятность, что дело нечисто, и мы в опасности, но я не могу. Ты видела, она чуть не плакала, такая несчастная. Я не смогу её бросить. Все будет хорошо.
— А-ха-ха-ха, если бы у меня были глаза, то дергались бы от твоего непробиваемого и идиотского оптимизма сразу оба. Ты сведешь нас в могилу! А скорее всего у нас её вообще не будет, не буду объяснять почему. Нам и тридцати лет нет, мы жить только начали, пожалей!

***

— Вот спасибо тебе, доченька! Вот выручила, да погоди ты, не убегай, дай тебя хоть отблагодарить, — проговорила старушка, открывая дверь в квартиру.

Но Марина, прыгая сразу через три ступеньки, а в конце лестницы — через четыре, была уже на два этажа ниже.

— А ты куда намылился, охламон? — прокричала женщина на рыжего десятилетнего кота по кличке «Сынок», который радостно побежал на самовыгул.

Отправить донат автору