Переговорщик / #130

27-й этаж был заперт изнутри. Окна — зеркальные, воздух — мёртвый, как в музее перед реставрацией. Трое за столом.

Инвестор — лощёный, уверенный, пахнет дорогим табаком и собственным превосходством.
Чиновник — взмокший, бледный, застрявший между обещаниями и законом.
И он — переговорщик. Человек, у которого нет имени, только цель.

На столе — папка. В папке — документ, который решит судьбу шестидесяти гектаров земли.

— Вы же понимаете, господа, — сказал он спокойно, — если мы не придём к согласию до полуночи, проект рухнет. А вместе с ним — ваши репутации.

Инвестор прищурился:
— Я пришёл не торговаться. Я пришёл брать.
Чиновник фыркнул:
— Брать можно то, что тебе дают.

Воздух загустел. Переговорщик почувствовал — начинается игра.

Он не говорил. Он позволил им говорить. Первое правило профессии — пусть человек услышит себя. Инвестор повышает голос, чиновник сжимает кулаки. Отлично. Чем выше температура, тем пластичнее металл.

— Вы оба ведёте себя, как дети у сломанной игрушки, — наконец произнёс он. — Один хочет починить, другой — выбросить. А игрушка — это город. Он не ваш. Он живёт, пока вы спорите, кто из вас Бог.

Оба замолкли. Он поймал момент — время тишины. Пауза — его оружие. В ней люди слышат не слова, а собственную уязвимость.

— Давайте говорить честно, — продолжил он. — Вы оба против соглашения, но хотите, чтобы виноватым был кто-то другой.

Чиновник встал.
— Вы не понимаете, на нас сверху давят, всё на волоске!
Инвестор усмехнулся:
— Знаю я ваши “давят”. Ваша власть кончается у ворот.

Переговорщик поднял руку.
— Тише. Мы сейчас договоримся. Не потому, что вы хотите, а потому, что другого выхода нет.

Он выдвинул папку к центру стола, повернув её так, чтобы текст был виден обоим.
— Подпишите. И вы оба выиграете. Каждый по-своему.

— Что это? — спросил чиновник.
— Новая редакция соглашения. С пунктом, который ни один из вас не осмелился бы предложить первым.

Инвестор быстро пробежал глазами текст. Улыбнулся.
— Интересно. Теперь доля распределяется 60 на 40 в мою пользу. Смело.
— Зато проект стартует завтра, — сказал переговорщик. — Вы станете героем новостей.

Чиновник метнул на него взгляд:
— А я что получаю?
— Спокойный сон, — ответил он.

Тот колебался, потом расписался. Щёлкнула ручка. Бумага стала оружием. Всё. Они вышли, хлопнув дверью.

В офисе остался один человек.
Он достал из портфеля другой экземпляр соглашения — настоящий, без “правки”, где доля распределялась 50 на 50. Тот, что они подписали, был психологическим макетом — наживкой, чтобы заставить стороны перестать спорить и начать действовать.

Утром оба получат по экземпляру верного договора и даже не заметят, что их переиграли. Главное — переговоры состоялись, репутации обеих сторон остались целы.

Он закурил, глядя на потолок. Дым шёл вверх, как сигнал успеха.
"Я дал им поиграть в победу, - подумал переговорщик. - Каждому по игрушке: 60 на 40. Они грызлись за цифры, как двое псов за кость, а я просто подвинул миску чуть ближе к двери. Когда они подписали, я почувствовал привычный холод в пальцах. Так бывает, когда организм тратит энергию на удержание равновесия. Не на ложь. На правду, спрятанную в ложь. Я не раскрываю всю правду, а маскирую её, пока она не приживётся. Как садовник, который укрывает росток от ветра чужих амбиций. Завтра утром я верну договору настоящее лицо — 50 на 50. Репутация дороже прибыли, и они оба будут рассказывать, что добились своего."

В его деле не бывает трофеев, только тишина.
Он - не человек. Он - момент, в котором враги начинают договариваться.

Отправить донат автору