Посвящение / #53 / kharkevich

Юнга восхищённо озирался: подумать только, он на настоящем корабле и будет служить короне! Первый выход в море – какая ответственность! Какое благородство! Всякие высокопарные мысли роились в его голове, когда ему в голову влетела мокрая тряпка. Ему приказали вычистить палубу.

- Так точно, сэр! – с энтузиазмом крикнул парень. И с юношеским рвением приступил к делу. Часы грязной работы чередовались со скромными перекусами и сном. Прошло несколько дней, парень уже изрядно поднадоел радостным настроем начальству, вокруг которого слишком часто вертелся. Несколько раз ему давали перерыв, только бы он перестал маячить в глазах какого-нибудь важного пэра. Но он не особо хорош был в тонкостях английских намёков и с гордостью отказывался прерывать работу. Пэры со скуки злились, да и наказали ему торчать только на нижних палубах, где грязи больше. Уязвлённый мальчишка увидел вдруг, что господа эти намного толще, чем ему казалось, да и не занимались они столь важными вещами, а просто чай друг с другом распивали. «Да они захотели меня не видеть, только бы им не было стыдно, что кто-то работает, пока они… » - грубо завершив фразу в нескольких вариантах, решил так юнга.

В связи с этим он не был в гуще событий, когда их корабль столкнулся с пиратами. Полный готовности пренебречь любыми обязательствами, лишь бы увидеть настоящих морских бандитов, он промчался мимо матросов, заряжавших пушки. Он схватил старую шпагу его дяди, которую он взял в плавание. «Идут на абордаж!» - услышал он крики сверху. Сердце бешено забилось. Воображение судорожно думало, с чем ему придётся столкнуться. Он, всё ещё не поднявшись на верхнюю палубу, увидел перед собой полуразложившиеся затхлые трупы. В сопровождающем их тумане они наступали на него медленно, но верно. Три гнилые рожи, позеленевшие, покрытые водорослями и ракушками, надвигались на него. Он робко замахал перед собой шпагой, когда, наконец, со стыдом додумался, что сам их выдумал. «Мерзкие пираты! Здесь никого нет!»

Сверху над ним поднялся шум рукопашной драки. Он, расхрабрившись, пошёл к лестнице, и она была справа от него, когда стал спускаться теперь настоящий пират. Одетый в нищенские ошмётки, он немного походил на только что исчезнувшие иллюзии, только в толщину был много больше.

- Бугага! - рассмеялся тот, перепрыгнув перила лесенки, и вмиг они оказались друг напротив друга. Округлив глаза, юноша нехотя отошёл на несколько шагов и споткнулся. Распластавшись на полу, он заметил качающуюся из стороны в сторону бутылку и сделал первое, что пришло в голову.

- Рому? – насмешливо спросил он, хватая стекляшку за горло и со всех сил кидая в пирата.
- От такого никогда не отказываюсь! – флибустьер ловко поймал её к огорчению нападавшего, зубами вытащил пробку, отпил и тут же, с выражением невообразимых страданий, отбросил в сторону. Он прохрипел: - Это что, вода?!

За это время на ступени замертво упал пехотинец, ненароком выстреливший из револьвера, повисшего в одеревеневшей руке. Выстрел пришёлся прямо в лоб здоровяка, и тот звучно свалился на блестевшие от чистоты доски. Выживший взбежал к опердеку.

Бой внезапно окончился. Наполовину вылезши, он только частично видел, как какая-то особа женского пола, одетая в кожаный корсет поверх рубахи цвета вина, в штаны, заправленные в высокие сапоги, крикнула в лицо английскому капитану: «Договорились!» Сзади стоящий солдат хотел схватить даму за руки, но одно резкое движение – и след её каблука отпечатался на обуви несчастливчика, чуть не порвав плотный материал. Она скрестила руки и, в последний раз переведя взгляд с пиратской команды на презренного ей важного командира, прошла за ним. Пираты отплыли. Человек в треугольной шляпе с отбывающего судна смотрел ей вслед.

Девушка на борту, да ещё и с характером, - это давало повод почесать языками. Тем более, что той ночью произошло нечто крайне скандального характера, из-за чего гостью чуть ли не из личных апартаментов капитана перевели в камеру где-то в недрах корабля.

Юноша всё вспоминал незнакомку. В его голове варились разные мысли: он пытался сопоставить её образ – чистый, немного надменный, тонкий, гордый – с тем, что подставляло его воображение, вскормленное байками, и эти противоположности должны были влиться в единственное понятие «пират». Он много думал всю эту ночь, так же как и весь последующий день. В итоге что-то произошло с юным моряком. Что-то такое, после чего тот твёрдо решил, что освободит девушку, чем бы это для него не обернулось. Решение принято – спонтанное рискованное решение преступить черту.

На корабле тем временем, в честь удачной стычки с пиратами (то, что им дали уйти, было не важно), устроили санкционированную попойку. Это была следующая ночь после той встречи. «Удачно», - независимо друг от друга подумали оба. Юнга шёл к пленнице с едой. Двое солдат, охранявших её, о чём-то оживлённо спорили. Завидев его, один, тыча пальцем, воскликнул:

- Салага! – он воодушевился, обратился ко второму: - Он за нас посторожит, всё будет в порядке!
- Как это безотве… – поражённо зашевелил юнга губами, но тут же осёкся: - Конечно! Я согласен.

Он заметил, что второй подозрительно относится к этой идее, и стал с энтузиазмом лепетать о короне, долге и о том, что нет ничего важнее для государства, чем вовремя отдохнувшие счастливые служащие. Насмехаясь над наивностью мальчишки, они ушли, передав ему ключи. Он остался наедине с девушкой, стоящей посреди клетки со скрещенными руками. Она заинтересованно сверкала глазами, оценивая ситуацию. Не успела она заговорить, как он начал:

- Помогу, если, - он откашлялся, - Если берёшь меня с собой.

- Чего ради свою жизнь бросаешь? - она слегка удивилась, тут же кокетливо спросив: - Из-за девушки?
- Что? Свобода, эти люди… – роились у него сложные мысли, не могущие вылиться в складную речь. Он возмутился так, что даже покраснел, из-за чего лишь вбросил: - Да ты всего не поймёшь.
- Куда мне, я же не сбежала сама… - саркастичным тоном начала размышления она, но опомнилась: - А, мне же наплевать. Открывай давай, по рукам.

Зазвенев ключами, он отворил замок. Она вышла, оказавшись довольно близко. «Нужна шлюпка». Пахло от неё морской солью и сладкими фруктами. Вскоре уже две фигуры крались по кораблю, отбрасывая пляшущие тени. Пришлось отговорить ещё одного солдата поддаться на грех праздности. И вот они, уже отыскав шлюпку и спустив её на воду, отплыли на некоторое расстояние, когда какая-то фигурка на корабле с внезапно проявившейся морской болезнью их заметила. Она всё смотрела на них, пыталась отогнать словно мушку, размахивая руками. Затем фигурка отошла от борта. Потом появилось много фигурок, в руках у некоторых были фонарики.

Дезертир, взявший на себя честь гребца, наблюдал сию тревожную картину, в то время как девушка, вальяжно усевшаяся напротив него, смотрела в другую сторону. Взгляд её застопорился на напряжённом лице визави, освещенного лишь луной. «Добро пожаловать в пираты», - произнесла она, и тут же послышались выстрелы.

Началась пальба - они поспешили пригнуться. Доску, бывшую здесь в качестве дополнительного сиденья, девушка отодрала и приспособила как щит. Несмотря на опасность, она всё вглядывалась в противоположную сторону. Они продолжали плыть. Заметив появляющийся из ночного тумана корабль, и даже узнав его, пиратка радостно отбросила деревяшку, после чего раздался недовольный крик о боли.

- Что, это я тебя так? Неженка! – её голос частично слился с булькающими попаданиями пуль в воду. По звукам она поняла, что можно уже выпрямиться - они все мазали. Она с раздражением взяла вёсла себе. На мгновение она задумалась: - Или в тебя попали?

Она не то забеспокоилась, не то заинтересовалась – сложно было отличить. «Так в тебя попали или нет? Ты ранен?»

***
Яркий свет, приправленный ритмичным пиканьем современных приборов, просочился к сознанию юноши. Курсант Орлов. Он слышит голоса – они знакомы ему. Только не пираты… Кто это? Он пытался прислушаться, да только не мог понять, правильно ли он слышит – кто-то сетовал на то, что не додумался украсть светофор.

- Эй, народ, Федька очухался! – слишком звонко прозвучал голос большеротого друга, который тут же широко улыбнулся. Федька слегка поморщился.

- Точно! – подтянулись другие мальчишечьи голоса. Их четверо.
- Я что, в больнице? Что за светофор?
- Воистину воскрес! – ляпнул кто-то из них и загоготал, - Выспался-то за сутки?

Парни переглянулись и спросили у пострадавшего, что он помнит. Когда он стал рассказывать про их позднюю прогулку с пивом и музыкальной колонкой, те улыбались, как авгуры. 5 августа, день пьяного курсанта. Почти ничего не пили – хватало захлестывающих эмоций.

Федька помнил, как нависший над ним Денис, взял тогда его на слабо, что он не пройдёт и нескольких шагов по забору. «Да я Орёл!» - принял он вызов. Он хватался за ветки с серебристыми от луны листьями. Он забрался на узкие брёвнышки, гордо выпрямился и рассмеялся. Он стоял там, возвысившись, вглядывался в горизонт. Он видел также девушку в черной кожанке, обходящую компашку стороной, её недовольный взгляд в сторону того же Дениса, который держал колонку. И дальше…

- Так ты не помнишь? – курсанты пришли в восторг.

- Короче, - торопясь, один взял на себя инициативу, - Там деда не помнишь? Да тише, - окрикнул он других и продолжил: - Ему наша музыка не понравилась или что…
Прервали рассказчика нетерпеливыми уточнениями: «Да не из-за музыки он, это же его участок был», «да, и яблонька его». «Нет, это груша, я сам съел что-то». - «Неважно это вообще!»

Замечания мутировали в спор, и даже мольбы лежащего не наводили порядок. Он пытался собрать информацию по крупицам. «Ты потом на камень упал, вырубился». - «Старик чокнутый. Пьяный, наверное…»

Тишина наступила только со щелчком двери.

- Чего шумим? – грозно спросил вошедший офицер средних лет с лицом пиратского капитана.
- Валерий Ильич! – тут же встали стройно все, кроме Орлова. Тот тоже дернулся по привычке, но пришлось вернуться к исходному положению. Мужчина усмехнулся, сняв строгость, отдал команду «вольно» и обратился к пострадавшему:
- С первым огнестрелом, курсант! Считай, посвящение прошёл.