За предел / #63 / DELETED

Луч фонаря тонул в бездонном мраке и, не находя себе опоры, бессильно исчезал. Холодное дыхание бесконечности билось космическими образами в ограниченный разум. Сердце сжалось и подступило к горлу от одной только мысли, что телу сейчас предстоит сделать следующий шаг. За спиной слышалась возня и крики, но я уже был слишком далеко, решительно двинувшись вперед. Мысли исчезли, рука потянулась вперед и ладонь крепко сжала тяжелое кольцо старинного фонаря.

***

Телеграм в смартфоне буднично пикнул сообщением, внося в ленивое утро дополнительную мотивацию к пробуждению. Карась взволнованно и сбивчиво сообщал о том, что столкнулся с чем-то необычным, он буквально требовал вылетать в Берлин. После получения отметки о прочтении, сообщение было сразу удалено. Я положил смартфон на тумбочку и уже было снова заснул, однако новое сообщение меня разбудило окончательно.

Текст был краток, тем не менее, Карась показался мне весьма убедительным. Сообщения были снова удалены, но это как раз не удивляло, он слыл мнительным параноиком среди нашего курса студентов-археологов. То, что он не изменился за эти годы после окончания универа – это факт, удивляет другое - почему этот зажатый тихоня решил вдруг переть на меня таким буром? Он официал – работает в академии наук, я – ну скажем так, известный в узких кругах любитель. Ближайший самолет на Берлин был через два с половиной часа, я повесил бронь, кинул сменку в собранный рюкзак, вызвал такси.

В Берлин-Бранденбурге я отписался о прибытии, на что Карась ответил, чтобы я садился в машину с номером B 352 415 и тут же удалил сообщение. Вся эта конспирация начинала немного выбешивать, но я решил пройти этот квест до конца. Грязный фольксваген ждал меня на парковке аэропорта, за рулем, естественно, сидел Карась.

Он был взволнован, в глазах плясали безумные огоньки, так что я попридержал свои дежурные подколы, коротко и сухо поздоровался. В свою очередь Карась сунул мне под нос экран своего смартфона.

- Ну знак «Аненербе», и что теперь. – голос переполняло равнодушие, но растущий во мне азарт от предвкушения опасности не ускользнул от Карася.
- Ты знаешь, я люблю прикупить разный хлам, антикварка, макулатура, на аукционах чего только не выставляют, – Карась закурил, выдохнул дым в приоткрытое окно, продолжил. – Хозяин особняка в Мариендорфе выставил на продажу содержимое своего подвальчика. За сто евро я вывез кучу всего, высыпал в гараже, спокойно разобрал. Как оказалось, прошлый хозяин – полковник в отставке. Обладатель нескольких медалей и отличительных значков, короче обычный, заурядный вояка…
- Карась, ты что, ради этого меня подорвал? – для пущего эффекта я слегка повысил тон и, чиркнув зажигалкой, тоже закурил в окно.
- Ну короче, среди всех фотографий была одна с каким-то дедом, на обороте по-немецки написано «Одна кровь – Один путь». Я копался дальше, нашел старую пустую шкатулку, и она оказалась с секретом. Когда открылось второе дно, там оказался небольшой ключ и клочок бумаги с координатами GPS. На поверку это оказалось место на старом немецком кладбище, точнее, точка в тридцати метрах севернее от границы.
- И? - я уже не скрывал раздражение.
- Я выкопал металлический люк с залитым свинцом замком. Ключ подошел, и я открыл крышку врытой в землю небольшой автоцистерны, – Карась смачно затянулся, прекрасно понимая, как меня увлек этот рассказ, улыбнувшись посмотрел, как я пожираю его взглядом и продолжил. – Внутри оказался старый схрон. Там было много всего: оружие, антикварные вещи, атрибутика. Кругом статуэтки, книги, карты, флаги, у меня просто глаза разбежались…
- Почему мы еще не там? - я почти кричал.
- Погоди, - Карась закурил новую сигарету и продолжил. - Я был там недолго, взял со стола планшет, вылез, закрыл люк и забросал место листьями и ветками. На следующее утро все местные каналы раструбили про взрыв газопровода. Я не обратил бы на это внимание, если бы меня не было на этом месте прошлой ночью.
- Братан, тебе реально повезло, там по-любому все было заминировано, просто с запозданием рвануло, покажи хоть папку.
- Да, ты прав, я тоже об этом подумал, поэтому тебя и вызвал, - сказал Карась, протягивая планшет.

На коричневой папке обтянутой воловьей кожей среди нарисованных рун и странных знаков отчетливо выделялся орел со свастикой в когтях. Внутри оказалось несколько документов напечатанных готическим шрифтом на дорогой бумаге. Также имелась карта с приложенной к ней схемой.

- Я перевел это дело,- несколько надменно и в тоже время обыденно сказал Карась, пока я рассматривал документы. - Короче, тут говорится о некоем сокровенном месте и находящемся в нем предмете. Также упоминается о том, что доступ может быть предоставлен только представителям высшего командования, прошедшим специальный обряд инициации.
- А что за предмет? - я не отрывался от папки.
- Написано очень странным языком, дословно можно перевести как «Великое Ничто», также сказано, что это надлежит сохранить любой ценой, поскольку от этого зависит будущее государства.

Понять, сколько сейчас меня окружает людей, очевидно, невозможно. Легкий полумрак неуверенно вскрывают многочисленные свечи висящие по всему периметру черных стен. Величественные статуи рыцарей как бы нависают над группой собравшихся, облаченных в черные мантии. Всеобщее внимание было всецело поглощено оратором, стоящим за обитой серебряными рунами трибуной.

Выступал не кто иной как сам Гимлер. Он вдохновенно рассказывал о войне, кричал о близкой победе, переходил на пренебрежительный шепот, упоминая мир. Ему внимали в полной тишине, благоговейный трепет исходящий от присутствующих неприятно электризовал атмосферу, пронзая холодом все тело. Короткие паузы этой громкой и пафосной речи заполняло лишь тихое потрескивание множества свечей.

Карась завел машину, мы поехали, я продолжал изучать документы, пока в какой-то момент все не перевернулось с ног на голову. Я слышал звук выстрелов, отчетливо видел, что Карась обмяк в кресле, и как лобовое стекло брызнуло осколками во все стороны. Последнее, что я помню – это как было трудно дышать и грудь нестерпимо раздавило немыслимой силой.

Свет настойчиво заливал белую комнату, он буквально резал непривычные к нему глаза, грубо наталкивая на пространные воспоминания. Я поднял голову, прищурившись стал различать стоящее рядом медицинское оборудование. Очевидно, что я в реанимации, в голове туман, а тело будто заполненный болью сосуд.

Я с трудом поднялся, вынул иглу капельницы из вены, встал на холодный кафель и направился к прозрачной двери. За ней сидел мужчина в строгом деловом костюме, очевидно, ждал моего пробуждения. Времени на раздумья не было, я взялся за капельницу и с грохотом обрушил ее на пол, сам же прислонился к стене возле двери. Мужчина тут же оказался в палате. Он видел, что медицинская кушетка пуста, он безусловно понял, что падение капельницы – просто ловкий трюк. Возможно за эту бесконечную секунду он мог бы успеть обернуться, или хоть как-то среагировать, но мой сокрушительный удар локтем в затылок прервал ему сознание.

Я переоделся в костюм своего охранника, завладел его кошельком, табельным оружием и не оглядываясь покинул палату. «Почему здесь оказался офицер БНД? Зачем в нас стреляли и как попасть на точку раньше спецслужб?» - задавая себе эти вопросы я уже ловил такси в квартале от больницы.

- Шлосс штрассе 1, - сказал я водителю и закрыл за собой дверь. Он в свою очередь удивленно на меня посмотрел и выдал следующее.
- Там с самого утра оцеплен весь район. Говорят, что был взрыв, есть жертвы, - Голову сдавило болью, я судорожно закрыл глаза.

Все двенадцать адептов ордена начинающих «Великий ритуал» были в масках, под капюшонами черных мантий. Они стояли кругом в просторном зале, в центре которого располагался необычный фонарь. Этот массивный предмет в ярко освещенном помещении, странным образом источал из себя темноту. Адепты синхронно начинают непонятные песнопения. Они слегка покачиваются в своем ритме, их голоса звучат все громче и тверже. Старинный фонарь в такт мелодии пульсирует тьмой, он манит и зовет к себе, его голос непереводим, но почему он мне так близок и понятен?

На этот раз авианалет обрушился прямо на наши головы. Стены дрожали, осыпая адептов осколками кирпича. Участники, не сговариваясь, направились каждый к своему из двенадцати коридоров. «Я должен это уничтожить» - последнее, что я подумал перед падением от взрывной волны. Меня подхватили солдаты саперного взвода, они через бесконечный коридор вынесли меня на улицу. Я оглянулся. Ну конечно.

- Минденер штрассе 13, - я уверенно посмотрел в зеркало заднего вида, и мы молча поехали к указанному дому.

Со времен войны все сильно изменилось, но я легко нашел скрытый от всего мира вход. Незаметные растяжки и хитрые ловушки остались позади, я уверенно двигался вперед. Я был уже практически у цели, как вдруг сзади раздался механический голос из мегафона.

- Немедленно возвращайтесь к выходу, иначе мы будем вынуждены применить силу.

Конечно, они отследили смартфон своего сотрудника и отставали от меня всего на несколько минут. «Зачем я в это влез», - думал я, тем не менее рука уже тянулась к кольцу фонаря. Под ногами хлопнула газовая граната и через секунду грянул оглушительный взрыв.

Телеграм тихо пиликнул взволнованным сообщением от Карася. Он мне не писал уже много лет, но я даже не удивился. Буднично подумалось: «Да пошел он со своим Берлином». Я выключил телефон и продолжил спать.