Щенок и зелень / #76 / Konstantin77

Огонь жадно глотает темноту и вытесняет ярким светом ночь. Глаза Джека горят яростью. В них скачут языки пламени. Они пожирают собой не только огромное поле пшеницы, но и остатки человечности в суровой душе фермера.

Прошлогодний урожай погиб от засухи. Чтобы выжить, Джеку ничего не оставалось, как взять ссуду в банке под залог земли и дома. И снова беда — пожар. Кто поджёг его поле? Фермер знает ответ на этот вопрос. Банк выдаёт заём, урожай сгорает — банк забирает землю и продает. Выгодное дельце. Частенько для такой грязной работёнки нанимают аутло — людей вне закона. Уже завтра утром они постучат к Джеку в дверь с «законным» намерением вышвырнуть его из собственного дома. Нет, просто так он им не уступит.

— Помчишься на моём Ахиллесе, он быстрее. Доберешься до города и продашь его. Меньше чем за триста не уступай, — голос скрипит подобно несмазанному колесу повозки, Джек смотрит жене в глаза. — Вот деньги, всё что осталось. Их хватит тебе на полгода. Купи билет на субботний поезд и езжай к матери. Если до Рождества я не появлюсь — устраивай свою жизнь заново.
— А ты? — Мэри пытливо смотрит на мужа. Она знает — землю заберут за гроши, а его ждёт тюрьма или долговая яма.
— Я их встречу с присущей Догстерам гостеприимностью. Ты знаешь, своё я без боя не отдам.

Джек обычно скуп на ласку, но обнимает жену на прощание.

— Ты — лучшее, что я видел в этом скверном мире! – вырывается у Джека, но он тут же осекается. — Ну всё, тебе пора.

На коне она другая, как дикая амазонка, восхитительная и опасная.

— Задай им жару, — она пытается улыбнуться. — Я буду ждать тебя.

Мэри ударяет задниками сапог Ахиллеса в бока, и тот срывается с места. Джек долго провожает её взглядом. То единственное хорошее, что было в его жизни, медленно тает в клубах седой пыли.

***

А за что ещё ему зацепиться? Кто был в его жизни? Прошлое набрасывается на Джека рваными воспоминаниями.
Любимое дело - мастерская по изготовлению и ремонту замков? Так её сожгли конкуренты. Оказывается, огонь — это его вечное проклятье.
Мама… Измотанная заботами, она не баловала его.
Братья? Они его считали слабаком, и от них Джеку доставались только тумаки.
Отец? А он, когда был трезв, часто повторял:

— Нет, этот щенок не моей бойцовской породы. Что за взгляд у тебя, сучонок? Мы, Догстеры, смотрим не так, а исподлобья, чтобы было непонятно, то ли мы в горло готовы вцепиться, то ли какую другую подлость выкинуть. Нет, ты не мой сын.

Взгляд у младшего из братьев и правда был другим — прямым и открытым. Джек вырос, стал суров, иногда даже жесток, как и все мужчины в их семье, но вот совершить подлость — это не про него. Отца он лишился в тринадцать — тот пил как чёрт и однажды пьяным сломал себе шею, свалившись с необъезженного жеребца. Старший брат Билл в свои двадцать пять отсидел уже дважды — год за конокрадство и потом еще три за ограбление дилижанса. Средний брат Роб — мошенник. Брал деньги у доверчивых простаков под большие проценты и исчезал. Когда посадили Билла, мать плакала целую неделю, а когда арестовали Роба, у неё не выдержало сердце. Слишком сильно любила она своих сыновей. Джек схоронил мать и возненавидел братьев. Так разошлись их пути.

***

Утреннее солнце прячется за тучи — боится смотреть на пепелище. Двое всадников неспешно подъезжают к калитке и останавливаются, держа ружья наизготовку. Джек встречает гостей, прицеливаясь из двустволки сквозь приоткрытое окно, и кричит:

— Проваливайте, если жизнь дорога!
— Джек, это ты? — удивленный забытый голос Билла только добавляет ярости фермеру. Раздается выстрел, ковбойская шляпа Билла слетает в придорожную пыль.
— Джек, дьявол, постой, это мы — братья! У тебя что, память отшибло? — кричит второй всадник. Он слезает с коня и отбрасывает ружье в сторону. Билл делает то же самое, и оба медленно идут брату навстречу.

С ружьём в руках Джек ждёт их у порога.

— Да убери ты ствол, мы не бабы, чтобы в нас тыкать. Ну, извини! Не знали мы, что это твоё поле, — Билл криво щерится.
— Правда, брат, — Роб наигранно тянет к Джеку руки. — Может, обнимемся?
— Стоять! — Джек им не верит. Минуту назад он готов был их застрелить, а сейчас в замешательстве. Он смотрит им в глаза, пытаясь понять, что их привело — подлость или случайность.
— Джек, не тупи. Тебе повезло, что именно мы пришли, — говорит убедительно Роб. — Другие быстро бы поджарили тебя вместе с домом и таким образом замели бы все следы. Не сегодня так завтра к тебе придут другие черти.

Старшие братья нерешительно переглядываются, и Билл предлагает:

— Двигай с нами. Есть верняк, — его фразы короткие и быстрые как выстрел. — Банк «Вест». Мы его возьмём.
— Да, братишка, — Роб его поддерживает. — Там куча зелени. Тебе треть в качестве извинения.

Джек медлит, но опускает ружье и пытается изобразить улыбку.

— Гори она черным пламенем, эта земля! Ладно, я с вами, но мы ограбим не жалкое отделение банка, а поезд. В нем хрустящие бумажки со всего Юга.

Братья удивлены.

— Вот пёс! Да у него штаны-то полны шерсти! — Роб довольно смеется. — Выкладывай.
— Главное — выбрать правильное место захвата. Есть тут тихий участок в горах родной Пенсильвании.

***

Путь над ущельем очень извилистый, и поезд ползет со скоростью сухопутной черепахи. Редкие сосны торчат на плешивом склоне, но для дела нужно не больше двух, они и перегораживают путь паровозу, именуемому по давней привычке «Сыном дьявола». Он трусливо гудит и дрожит нечеткими очертаниями в густом тумане раннего утра. Черным дымом выплевывает из себя остаток хода и останавливается. Тишину разрывает грохот выстрелов — это патроны в разгоревшемся на уступах хворосте. Братья добавляют шуму и без устали палят из револьверов, громыхание такое, будто состав окружен огромной бандой головорезов. В вагонах суета и паника.

Джек ловко взбирается на локомотив и нацеливает револьверы на машиниста с кочегаром, те, не раздумывая, сдаются, и Джек быстро их связывает.
Первый вагон — почтовый, набитый мешками банковской зелени. Она-то и нужна братьям. Билл проворно крепит динамит к бронированной двери и запаливает шнур. Роб и Джек держат на прицеле окна. От взрыва дверь срывает с петель, и она отлетает, освобождая проход. Едкий дым заполняет вагон. Братья палят из двустволок в серый туман. Оглушенные охранники даже не пытаются оказать сопротивление, трусливо жмутся к стене. Лишь один нервно трясет пустой револьвер и упорно щелкает курком. Роб наносит крепышу увесистый удар прикладом, и охранник падает. Бандиты всех крепко связывают.

От количества шуршащей зелени сводит зубы. Столько денег им не унести. Мелочь летит в воздух и устилает пол бирюзовым ковром. Старшие братья набивают сумки крупными купюрами, а Джек возится с сейфом, тот с трудом, но поддается. Новоявленный налётчик незаметно хватает с нижней полки маленький мешочек и ловко прячет его в карман:

— Парни, живей сюда.

В сейфе лежат два слитка золота.

— Вот чёрт! Вот это удача! — Роб кричит от восторга.

Не прошло и четверти часа, как братья всё провернули.

— Билл, послушай, когда мы будем карабкаться в гору, наши спины будут хорошей мишенью для этих баранов, — Джек указывает в сторону пассажирского вагона. — Нужно прошмонать их и отобрать оружие.

Узкая тропа на крутом склоне горы уходит вправо и тянется вверх как раз над окнами второго вагона. Джек прав.

— Что, у братишки намокли штанишки? Не кипишуй, никто не шмальнет по нам, — Билл сплевывает под ноги. — Но, пожалуй, мы зайдем к ним в гости.

В густом воздухе пассажирского вагона звучит убедительный голос Билла:

— Это ограбление! Хотите жить — слушайте меня. Если есть оружие — то сдаем. Кидаем его в проход. Предупреждаю, если у кого в купе найду ствол — изрешечу к чертовой матери! Даю минуту! — Билл усмехается, а в коридор уже летят дамские пистолеты и несколько револьверов.

Роб идет первым и собирает с пола оружие. Мужчины трусливо прячутся в своих купе, а женщины с любопытством выглядывают и провожают бандитов взглядом. Одна красивая особа в ярко зеленом платье от волнения теряет сознание и едва не падает на Джека, он подхватывает ее и сажает на сиденье. Она приходит в себя и краснеет.

- Хватит щупать девку! Уходим! — кричит ему Билл.

Джек догоняет братьев. Бандиты с сумками наперевес спрыгивают из вагона, усердно карабкаются в гору и скрываются в расщелине. Там, за горой у реки их ждут верные кони. Почуяв хозяев, они радостно ржут в предвкушении бега.

Билл и Роб внезапно направляют револьверы на Джека.

— Медленно бросай стволы и сумку сюда, щенок, — Билл зло ухмыляется. — Сам понимаешь, два слитка на троих не делятся.

Джек стискивает зубы, подлость братьев его приводит в ярость, но он подчиняется.

— Передавай полиции привет, братишка! — Роб довольно смеётся и спускает курок.

Грохот ударяет о высокую гору, и невыносимая боль пронзает правую ногу Джека. Он падает и, теряя сознание, чувствует, как грубые руки обыскивают карманы.
Земля взрывается от тёмных копыт, глаза застилает туман и силуэты коней и всадников исчезают в дымке.

***

Первый снег лениво падает, тает и лишь редко белеет на стылых камнях. Густая вода глотает рыхлые хлопья и монотонно журчит — река готовится к спячке. Хмурые снежные облака, вытесняя небо, наседают на верхушки далёких гор и медленно сползают на голый предзимний лес. Джек сидит на берегу — провожает осень. Хорошо, что в тот день у реки была спрятана лодка. На ней бывший фермер, терпя страшную боль, смог добраться до хижины, в которой он когда-то провел самый счастливый месяц с Мэри. Но чертова нога не заживает и не даёт ходить, придется зимовать здесь. Вот только спички и соль на исходе. Снегопад усиливается, влажно бьёт по щекам. Вдруг чьи-то теплые ладони закрывают глаза. Джек оборачивается.

— Мэри! — он удивлён и обескуражен.
— Я надеялась, что ты здесь, — Мэри не сдерживает радость. — Братьев поймали, а тебя нет.

Его глаза еще не верят, но руки уже обнимают, а губы ищут, находят и не могут оторваться. Она плачет.

— Как ты? — его голос стирает с её лица слезы.

Она уже смеётся.

— Джек, мы богаты, безумно богаты! Камушки в мешочке — настоящие алмазы, ужасно дорогие!

Он смеется:

— А тебе идет зеленое платье!