Кукла / #55 / 5 место / NinaGulimanova

Блаженную тишину раннего субботнего утра вспорола телефонная трель. Номер был незнакомый. Чертыхнувшись, Вика ответила.

Телефон прокурлыкал что–то невразумительное, из чего она смогла разобрать две вещи: звонил мужчина и «…уля умерла». Потом связь прервалась. Кто-то явно ошибся номером.

К своим тридцати Вика твёрдо уяснила: чтобы быть красивой, нужно высыпаться. Она хотела выключить звук и доспать, но тут дилинькнул ватсап. «Вика, прости, я тебя, наверно, разбудил, – писал незнакомец. – Давай позже созвонимся. Кукуля умерла».

Спать расхотелось. В памяти поплыли воспоминания. Вот маленькая Вика играет с соседскими ребятами возле дома. Вот мимо них медленно проходит Кукуля – городская сумасшедшая, женщина неопределённого возраста, всегда одетая в чёрное и что-то бормочущая. Мальчишки вскакивают и бегут за ней, дразнят, дёргают за одежду. Вике не хочется отставать от друзей, она тоже бежит, кричит какие-то глупости и хохочет. Вдруг Кукуля резко поворачивается к детям. Ребята бросаются врассыпную, а Вика останавливается как вкопанная. Чёрная старуха приближается. Худая рука протягивается к Вике и выхватывает у неё из рук куклу. «Злая девчонка! – шипит Кукуля. – Я забираю твоё счастье! Злые не должны быть счастливыми!» Вот расстроенная мама утешает Вику, говоря, что купит ей новую куклу и что нельзя обижать таких людей, как Кукуля, они и без того несчастны.

Новые куклы у Вики потом были, а вот счастье куда-то и впрямь запропастилось.

Но кто же ей звонил и писал? Вика увеличила фото в профиле. Симпатичный брюнет держал на руках очень похожую на него девочку в школьной форме. Оба радостно улыбались. Ну, конечно, у Олега-то Кукуля счастье не забирала. Он вообще в Викин город приехал и в их класс пришёл лет через шесть после того случая на улице. А вот надо же, не забыл Викиных откровений на выпускном, после пары бокалов.

Вика нажала на значок звонка.

Через два часа разговорчивый таксист вёз её в аэропорт. Вика вежливо улыбалась и отвечала невпопад. В кармашке спортивной сумки лежал перочинный ножик с пластмассовой ручкой в форме зайца – давнишний подарок Олега.

Родной город встретил Вику серым небом и порывистым ветром. В снятой на двое суток квартире они с Олегом перекусили, потом обсудили несложный план действий: пробраться, как стемнеет, в дом Кукули и найти куклу. Вика даже подремала немного по настоянию Олега: ночь предстояла бессонная.

До самой смерти Кукуля обитала в деревянной пристройке к полуразвалившемуся двухэтажному особняку на окраине города.

В безлунную ветреную ночь приближаться к дому было жутко. На фоне смутно белеющих на нём остатков штукатурки пристройка выглядела чёрной дырой. Где-то там внутри может быть Викино счастье… Вика прибавила шагу.

Дверь в пристройку была приоткрыта и устрашающе скрипела на ветру. Молодые люди осторожно вошли и, миновав коридорчик, попали в единственную комнату. Фонарики выхватили из темноты разбросанные тряпки, осколки посуды на полу. Убогая мебель была сдвинута со своих мест, шкафчик возле печки опрокинут. Олег присвистнул:
– А мы-то тут не первые!
– Олеж, а что у неё искать-то? Она же всю жизнь была нищей.
– Не всю, Вик. Рассказывали, у неё когда-то муж был, профессор. И от отца ему досталась коллекция золотых монет, царских ещё. Очень дорогих. Из-за этих монет его и убили. Причём он так и не признался, где коллекция. Кукуля после этого умом тронулась, её в покое оставили. А теперь вот, видишь, кто-то решил клад всё-таки найти.
– Кошмар какой, – протянула Вика. – А мы, дураки, дразнили её…
– Да чего уж теперь, – отозвался Олег, осторожно вороша вещи. – Давай найдём твоё счастье и уберёмся отсюда. А то как бы кладоискатели не вернулись.

В ближайшие полчаса комната и коридор были обысканы вдоль и поперёк. Куклы не было. Вика уже рисовала в воображении картину больше чем двадцатилетней давности: отобрав у неё куклу, старуха сворачивает за угол, и там Викина Жанна с атласными ленточками в смоляных косичках летит в первый же мусорный бак.
На глаза навернулись слёзы. Дура наивная!

– Вик! Здесь ещё дверь! – донёсся голос из коридора.

Небольшая дверь была сделана вровень с деревянной стеной со стороны особняка. Загороженная шваброй с изодранной тряпкой и лохматыми мётлами, она была практически незаметна. Олег возился с замком.

– Надо что-то типа ножика…

С замирающим сердцем Вика достала из кармана перочинный нож.

– Надо же, сохранила! – удивлённо-обрадованно сказал Олег.

Ещё несколько усилий – и замок поддался. Они переглянулись. Олег, пригнувшись, вошёл первым, Вика за ним. Дверь закрылась, мягко стукнув. Фонарик осветил керосиновую лампу, стоявшую на небольшом столике. Олег щелкнул зажигалкой, и лампа ожила.

– Обалдеть… – только и смогла произнести Вика, оглядывая наполнившуюся светом комнатку.

Два мягких кресла с широкими деревянными подлокотниками, шкаф, полный книг в сафьянных переплётах. В углу на гвозде – чёрный плащ с капюшоном. На стенах – фотографии под стеклом. С одной из них на непрошеных гостей смотрела молодая пара. В очаровательной юной женщине с трудом можно было узнать Кукулю.

Вика, переполняемая горечью запоздалого раскаяния, всхлипывая, уткнулась Олегу в грудь. Олег осторожно, как маленькую, гладил подругу по спине. Вдруг его рука остановилась, и он отстранился.

– Вик, посмотри вон туда.

На нижней полке шкафа, куда не доставал свет лампы, в уголке сидела кукла. Не веря своим глазам, Вика отодвинула стекло и достала игрушку. Это была Жанна.

– Ну вот, миссия выполнена, – деликатно помолчав, подытожил Олег. – Теперь ты у нас со счастьем, и нам пора отсюда убираться.

Блестя заплаканными глазами и прижимая к себе куклу, Вика кивнула. Олег погасил лампу, и они сделали шаг к двери.

В эту секунду снаружи раздался шум подъехавшей машины. Хлопнули дверцы – раз, другой.

– Чёрт, не успели! Помоги! Надо дверь замаскировать! – метнулся Олег.

На их счастье, дверь открывалась внутрь. Нащупав в коридорчике швабры и мётлы, они загородили дверной проём. По двору уже метались приближающиеся пятна света: к пристройке шли двое. Бесшумно закрыв дверь, Олег и Вика замерли.

Входная дверь ударилась о стену. Заскрипел пол, потом скрип стал глуше, переместившись в комнату.

– Старая ведьма, где ж ты спрятала монеты? – мужской голос выматерился.

Услышав его, Вика едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Это был голос её бывшего мужа.

– Толян, ну чё ты? В хате их точно нет, мы ж тут всё перерыли. Ты ж сам говорил: в колодце надо искать.
– Чё, Саня, в штаны наложил? – заржал Толик.
– Да иди ты! Страхово тут. Говорят же, они ещё долго не уходят. А уж если клад сторожат – тем более.
– Ладно, пошли. Верёвку взял?

Шаги протопали на улицу, голоса стали удаляться. Олег осторожно выглянул. Пятна света бродили за пару десятков метров от пристройки – там, где стоял заброшенный колодец.

Олег и Вика шёпотом обсудили своё положение. Путь к бегству был отрезан, пока эти двое не уедут. В то же время прятаться и дальше было рискованно: Толян с дружком запросто могли вернуться, ещё раз обыскать жильё и обнаружить их. От этой мысли у Вики заныл шрам на затылке и второй – на животе.

– Я, кажется, придумала, – спустя минуту сказала она. – Там возле печки на полу свечка валяется. Найдёшь?

В это время Толян спускался в колодец. Глубиной тот был метров десять. Конечно, для надёжности следовало бы привязать верёвку, но вбитого гвоздя не оказалось, а шуметь не хотелось. Поэтому верёвку держал Саня.

Добравшись до дна, Толян начал сгребать сапёрной лопаткой мусор, накопившийся в колодце за годы бездействия. Саня светил сверху фонариком и поминутно спрашивал: «Ну, чё там?» Толян огрызался и продолжал освобождать место для раскопок.

Вдруг сверху донёсся сдавленный крик, за ним удаляющийся топот. Прошуршав, в колодец упала верёвка. Хлопнула дверца машины, взревел мотор, и вскоре всё стихло.

– Чё за… Эй! – заорал Толян. – Саня, придурок!

Сначала вверху было тихо, затем он услышал шорох камней под чьими-то ногами.

Над краем колодца склонилась чёрная фигура в капюшоне. Перед лицом, не давая рассмотреть его, металось пламя свечи. Толян вжался в стену.

– Что, наследнички? – раздался страшный скрипучий голос. – Клада моего захотели? В аду гореть будете, твари ненасытные!

– Просыпайся, соня! – разбудил Вику голос Олега. – Я завтрак приготовил и кофе сварил.

На кухонном столе лежала газета.

– Я в магазин смотался, пока ты спала, – пояснил Олег. – На последней странице читай.

«С сегодняшнего дня посетители городского краеведческого музея могут ознакомиться с уникальным экспонатом – коллекцией дореволюционных золотых монет. Коллекция была передана в дар музею двадцать лет назад жительницей нашего города Клавдией Куколевой, но, по просьбе дарительницы, хранилась в запасниках до её смерти».

– Ну, всё, Олеж, – пряча глаза, заговорила Вика, когда объявили посадку на самолёт. – Спасибо тебе. Пиши, звони, не пропадай.
– В смысле – всё? – засмеялся Олег. – Я скоро приеду. Дела кое-какие улажу и приеду. Я тебя больше ни за что не потеряю.
– Так… у тебя же семья? Дочка… на фото?
– На фото?? А, это Лиза, племяшка моя!

Олег провожал взглядом самолёт и думал, что никогда не расскажет Вике, как после выпускного он решился пойти к Кукуле. Конечно, никакой куклы у неё не было. Женщина посокрушалась, напоила гостя чаем и напоследок взяла с него слово никому ничего о ней не рассказывать.

Вскоре Олег ушёл в армию. Вернувшись, узнал, что Вика успела выйти замуж, развестись и исчезла из города. Месяц назад он чудом нашёл её. И начал искать в интернете куклу Жанну из Викиного детства. Известие о смерти «безумной» старухи замкнуло круг.

Через полчаса после взлёта девочка лет пяти в соседнем кресле начала капризничать. Вика со вздохом достала из сумки Жанну.

– Смотри, что у меня есть! Хочешь поиграть?

Малышка заулыбалась и взяла куклу.

– Её зовут Жанна. Когда я была маленькая, как ты, у меня была такая же, – продолжала Вика. – Только ленточки у неё были не красные, как у этой, а сиреневые. И тапочки тоже.

И Вика, улыбаясь, отвернулась к иллюминатору, окрашенному лучами заходящего солнца.