Фуко / #47

В то утро, словно предвещая беду, громко звенел колокольчик, оповещая жителей Парижа о приближении повозки со свежим домашним молоком. Цок-цок-цок. По улице бежал мальчик. Его обувь издавала ритмичный стук, как это бывает у всех, кто несется по булыжной мостовой, пытаясь обогнать сам ветер. Месье Жером, с натянутыми поводьями в руках, громко выкрикивал:

— Фуко, мальчик мой, куда же ты так спешишь? Успеешь, обязательно успеешь, — улыбался молочник, и казалось, что его улыбка светилась в каждом окне, затмевая лучи утреннего солнца.

— Покажи, покажи! Все говорят, что ты поймал радугу и спрятал её в своей шляпе!

— Я?!

— Ты, ты! Говорят, что ты доил корову и увидел, как она вместе с травой зажевала конец радуги. Чтобы спасти радугу, ты спрятал её в шляпе!

— Ха-ха, Фуко, я в жизни не слышал ничего смешнее этой истории, — громко засмеялся месье Жером. — Садись рядом и выпей тёплое молоко с каплей радуги, сказочник!

Месье Жером похлопал рукой по козлам, приглашая Фуко присесть рядом. Затем он достал из своей кожаной сумки деревянную кружку и, открыв вентиль на небольшой бочке, наполнил её свежим молоком. Оно чудесно пахло и пенилось. Фуко жадно выпил молоко, словно это был самый вкусный напиток, который он когда-либо пробовал.

— Спасибо, месье Жером! — воскликнул мальчик, вытирая рукавом губы, и начал рыться в карманах своих штанов, пытаясь найти несколько монет, чтобы расплатиться за удовольствие. Но карманы оказались пусты, в них гулял ветер, который догнал Фуко по дороге к молочнику. Ему было неловко, и он покраснел.

— Денег не нужно, мой мальчик. Ты и пол су не выпил.

Мальчик икнул.

— Спасибо, месье Жером! — воскликнул Фуко, продолжая икать. А потом засмеялся и, почесав затылок, добавил: — Извините, никак не могу остановиться.

— Не беспокойся, Фуко. Давай я расскажу тебе одну историю. Это отвлечет тебя.

Фуко кивнул, стараясь справиться с икотой, и уставился на молочника.

— Давным-давно, — начал месье Жером, — на одном конце радуги жили бедные, а на другом — богатые. Бедные трудились день и ночь, чтобы выжить, а богатые купались в роскоши, не зная нужды. Но однажды сильный ураган разорвал радугу на две части, и бедные остались без надежды, а богатые — без счастья. Видя это, я решил спрятать радугу в своей шляпе.

Фуко смотрел на месье Жерома, не мигая, и его икота постепенно стихала.

— Я же говорил, что ты спрятал её в шляпе! А зачем? — спросил мальчик.

— О-о-о. Это было давно, когда на моей голове кудрились волосы, а на День Святого Людовика детей угощали сладостями. Неудивительно, что я всё забыл. Наверное, хотел напомнить людям, что надежда и счастье должны быть общими. Когда ты счастлив, не держи это в себе; делись радостью с теми, кто имеет лишь надежду.

Фуко задумался, а затем выкрикнул:

— Я понял, месье Жером! Мы дадим всем людям молоко с каплей радуги, чтобы вернуть надежду и счастье!

Жером ласково похлопал мальчика по плечу и улыбнулся.

— Именно так, Фуко! Именно так! Кто знает, возможно, однажды ты станешь тем, кто вернёт радугу на небо.

В этот момент на улице появились солдаты короля, за которыми плелся седовласый мужчина, кричащий сквозь сжатые зубы, словно обиженная обезьяна:

— Это они! Это они прятали порох! — взволнованно выкрикивал мужчина, указывая на мальчика и месье Жерома пальцем. Фуко застыл от страха, когда солдаты подбежали к ним и начали рассматривать бочки. Жером попытался объясниться, сохраняя спокойствие:

— Это всего лишь молоко. Не пугайте мальчика, прошу вас.

Но один из солдат, раздраженный нескончаемыми доносами и бесконечными поисками, в порыве ярости ударил Жерома, и тот рухнул на землю. Кровь начала пропитывать его рубашку.

— Месье Жером! — закричал Фуко…

***

Прошли годы, и многое изменилось... В это утро громко звенел колокольчик, оповещая жителей Парижа о приближении повозки со свежим домашним молоком. Фуко выглядел задумчивым, погруженным в свои мысли, а его друг Гаспар был бодр и энергичен. Погоняя лошадей, он воодушевленно обратился к Фуко:

— Наконец-то, Фуко! Сегодня мы покажем этим богачам, что народ больше не будет терпеть их произвол! День Святого Людовика они запомнят надолго!

Гаспар всегда был вспыльчив и непримирим, словно дитя огня, выкованное в горниле бедности. Выросший среди лачуг и голодных взоров, он видел, как страдания близких отпечатались морщинами на их лицах, подобно узорам на старинных гобеленах.

Фуко нахмурился, его мысли были похожи на ветви деревьев, расплывающиеся в утреннем тумане, такие же неясные и неопределенные.

— Не знаю, Гаспар. Может, лучше всё отменить? Я сомневаюсь, что это сработает.

Гаспар, глядя на него с удивлением, энергично возразил:

— Не сомневайся! Это правое дело!

Повозка выехала на перекресток улиц Рю Сен-Антуан и Рю де Туренн и остановилась, пропуская карету баронессы де Монпансье. Фуко увидел, как из проезжающей кареты показалась женская рука, небрежно выбросившая огрызок яблока на мостовую. В одно мгновение дети, находившиеся поблизости, бросились к огрызку, вступив в отчаянную схватку за крошечный шанс на сытую жизнь.

Фуко смотрел на это с ужасом и печалью. В его глазах вспыхнула злость, но её мгновенно погасила броская вывеска над детскими головами. Совладав с эмоциями, он сказал:

— Гаспар, а в чем смысл бочек с порохом? Они не накормят этих детей.

Гаспар, глядя на зрелище перед собой, сжимал кулаки в ярости.

— Смысл?! Смысл в том, чтобы положить конец их страданиям! Богачи должны понять, что их власть не вечна!

Фуко покачал головой, его голос был полон сомнения.

— Но насилие не решит эту проблему. Мы не можем кормить детей ненавистью.

Гаспар взбесился, его лицо покраснело от гнева.

— Ты трус, Фуко! Борьба требует жертв! Если ты не готов бороться, убирайся к черту с моей повозки!

Фуко достал из своей кожаной сумки деревянную кружку и, открыв вентиль на небольшой бочке, наполнил её свежим молоком. Медленно слез с повозки и в последний раз посмотрев на друга, произнес:

— Надеюсь, ты передумаешь.

— Надеюсь, в других бочках порох, — сказал недовольный Гаспар.

Повозка умчалась прочь, оставив Фуко на дороге вместе с облаком пыли и эхом цокота копыт. Недолго думая, он направился к детям и, подойдя к ним вплотную, с улыбкой сказал:

— Это не та пища, которую стоит употреблять в столь юном возрасте. Лучше выпейте теплого молока с каплей радуги.

Над головой Фуко красовалась броская вывеска мастерской печатника "Импримери Ла Радуга", и казалось, что в ней можно разглядеть наполненные животики и сияющие от радости детские лица.

Сев на тротуар рядом с детьми, Фуко неторопливо продолжил:

— Однажды, один молочник, месье Жером, доил корову и увидел, как она вместе с травой зажевала…

Отправить донат автору