Всё по-взрослому / #59 / birzhamimov2424123Aa

Сердце стучало часто и гулко, словно барабан на поле боя, каждый удар раздавался эхом между висков. Грудь захлестнуло адреналином, лёгкие жадно глотали воздух, кусачий мороз обжигал горло. Я забежал за высокий сугроб, прижался спиной к ледяной глыбе и перевёл дыхание. Горячими руками сгрёб и растёр по лицу спасительно холодную горсть снега. Талые капли стекали по щекам, приносили прохладу и ясность мысли.

Время неумолимо уходило — убийцы нашли меня, вот-вот окружат, словно стая голодных волков настигает изможденного, затравленного оленя. Не спеша, с осторожностью профессионала, я слегка выглянул из укрытия. Пятеро преследователей двигались ко мне, стараясь не хрустеть снегом, словно призраки в ночи. Их бледные холодные руки сжимали тяжёлые чёрные автоматы.

Мне страшно хотелось жить. Зубы сжались до хруста, в груди поселился ужас, от которого слабели колени, дрожали плечи, темнело в глазах. Только тяжесть пистолета в руке придавала уверенность, последнюю надежду на спасение. Перекрестившись, я выглянул снова и трижды выстрелил. Три сухих щелчка раскатились эхом по снежной равнине, три тела рухнули, окрасив сугробы алыми пятнами, словно художник разбрызгал красные кляксы на белый холст.

Что-то внутри подсказало прятаться. Стоило снова нырнуть в укрытие, в воздухе засвистели пули. Одни пролетели мимо, чтобы исчезнуть вдали, другие увязали в снежной толще, словно мухи в тягучей паутине. Я оставался живым, пока — живым.

Мысли путались, врезались друг в друга, словно испуганные птицы в клетке. Троих удалось пришить, но радоваться не стоит — то были зелёные новички. Остались двое, матёрые старые лисы, привыкшие действовать наверняка. Этих легко не возьмёшь. Только высунись — мигом наделают дырок в башке. Оставалось только одно — бежать к спасительной полоске леса. Далековато, метров двести, но это — единственный шанс. Сломя голову ринулся вперёд, петляя, как бешеный заяц, что на ходу путает следы. Снег хрустел под ногами, воздух звенел в ушах. Я несся так быстро, что не заметил, как выронил в снег толстую угловатую ветку…

Десяток-другой пуль успели просвистеть мимо, когда одна всё-таки ударила в спину. Я молча упал на колени, схватился за грудь, вслушиваясь в последние удары сердца — раз, два. Повернулся к убийцам — страстно хотелось пришить хотя бы одного. Внутри нарастала ярость и вместе с ней — смирение.

Вдруг я ощутил неприятную, почти острую пустоту в руках, там, где ещё недавно сжимал угловатую ветку, с трудом отломанную от мёрзлой осины. Осознав поражение, я закричал сквозь смех: «Парни, ребята, сдаюсь! Я пистолет потерял!».