Вода / #135 / kasabllanka

Жара нагрела согнутые над грядками спины Ирки и Наташки, накалила железо огородной бочки. Я склоняюсь над ней.

– Сколько утопленников!

Кузнечики, осы, капустницы плавают по круглой глади. Полоть не хочется.

«Сейчас бы на речку… Но бабушке сегодня некогда».

Вчера пришло письмо из города, от мамы. Папа везет геологов из Москвы в Тыву. Уже вечером он будет здесь, а потом сразу в отпуск.

«С подарками, конечно, – я ищу травинку покрепче. – Конечно, с мешком подарков. Из Москвы же едет…».

«Мне сегодня и так везет – рассуждаю я. – Можно обойтись и без купания».

Длинная травинка в моих руках подцепляет кузнечика. Я стряхиваю его на лист лопуха. И ра–аз! Кузнечик оттолкнулся коленками и взлетел над травой. Я продолжаю спасательную миссию.

Звон щеколды в ограде и голос бабушки прерывают игру в спасателя.

«С кем это она?»

– Валя! – кричит бабушка. – Ты бы сводила их на речку. Мне-то некогда…

« А-а тетя Валя... Смена в больнице закончилась» – соображаю я.

– Ну пусть собираются, только быстро, – отвечает тетя Валя.

…В прохладе деревенского дома, у шкафа летят шорты и купальники. Младшая Оксанка тащит из кладовки надувной зеленый круг.

«Зачем он ей? Дальше, чем по щиколотку в воду не заходит, но круг свой, дурацкий, тащит…». И вообще, из нас четверых только я держусь на воде.

– Сама понесешь… – с легкой ноткой ненависти предупреждает ее Ирка.

По раскаленной солнцем ограде мы выкатываемся за ворота.

Идти недалеко. Мы обходим соседский забор. Вот она – высокая дамба. Преграда на пути крутого нрава реки. Я уже слышу ее шум. Предчувствие воды ускоряет мои шаги мимо покосившихся задов с черемухой, куч золы и хлама.

«Все таки бесконечно везет мне сегодня! А вечером еще и папа приедет… Да-а, такой день дается человеку не просто так», – думаю я и поднимаюсь на дамбу.

– Му-у! – тревожно кричит рыжий теленок на выпасе.

– Молчи, дурак! – весело кричу я в ответ.

«Э-эх! Не разбазарить бы такой день! Применить бы куда-нибудь…».

Оксанка с кругом карабкается по насыпи впереди всех и поднимает пыль в Иркино злое лицо.

Гора медленно вырастает над дамбой зелеными склонами с бархатом кустарника, с блеском слюды. У ее подножия несется сплав. Сколько сил у реки, чтобы нести поток бревен. Они увидят Японию, Германию.

«Там, за горой предел мира – думаю я. – Там, в неведомом истоке река набирает свою силу».

Мне сто раз говорили, что за горой есть еще гора и еще. И есть кошары, овцы и тропинки к далеким улусам.

«Этого не может быть... », – ответы взрослых голова блокирует. Моя схема логичнее. Я вижу ее подтверждение, когда река разливает волшебную воду. Степь покрывается синими ирисами и с гор спускаются чудесные птицы – тюрпаны.
Берег реки звенит брызгами и голосами. Он усыпан людьми, мотоциклами. Где-то вдали у трех тополей, на заводи дымится костер.

Пока тетя Валя раскладывает вещи у сухой коряги, я смотрю, как четверо парней оседлали бревно и отчаянно плывут по самой середине реки под восторженные крики на берегу.

Опасное развлечение – прокатиться на случайном бревне так далеко, как позволяет смелость. Я представляю на бревне себя. В брызгах и восхищенных взглядах менее отчаянных людей на берегу. Но что бы завладеть бревном, надо проплыть дальше середины. И думать нечего…

Ирка с Наташкой уже бултыхаются на мелководье. Оксанка в красно-полосатых трусах уворачивается от брызг на берегу.Я, наконец, решаюсь нырнуть. Вода сжимает сердце. Главное не останавливаться. Проплыву немного и назад. Тело быстро привыкло к воде. Уже не холодно.

Я вижу, как очередной смельчак поймал бревно и толкает его к своей компании. Парни смеются, машут ему рукой.

– Отбой! Желающих рискнуть нет!

Он бросает бревно и плывет к своим. Вода медленно разворачивает бревно и оно плывет. Плывет в мою сторону…

– Метров десять… – я гляжу, как оно приближается, но плыть не решаюсь. Не знаю дно. Течение сократило расстояние между нами до вытянутой руки. Я делаю всего один шаг по песчаному дну, и вот уже бревно крутится под моей ладонью.

– Прокатимся? – небрежно хлопаю я по красноватой коре. Ирка пораженно смотрит на мою добычу и цепляется за другой конец. Наташка залазит сверху, посередине, и нам приходится балансировать. Ирка висит на правой стороне. Я наклоняю свою сторону влево.

Бревно потихоньку несет нас вдоль берега. Я подныриваю, ноги чувствуют рыхлый песок. К моему разочарованию, никто на берегу не смотрит в нашу сторону. Красные, полосатые трусы неподвижно замерли на краю берега. Оксанка смотрит, как нас несет течение.

«Завидует… – усмехаюсь я. – Да-а, жалкий зритель…».

Но у меня есть настоящие свидетели славы: гора в полуденных бликах, солнце, кусты ивы над водой, там, где шумит лесосплав.

Течение заметно ускорилось. Вода внизу похолодела. Я крепко цепляюсь за кору и опускаюсь в воду по самую шею. Мои ноги не встречают препятствия в глубине. Дна нет. За кустами ивняка нарастает шум. Шум сплава. Я начинаю понимать, куда течение несет бревно…

«…Смотри под ноги – говорит папа, – один неловкий шаг и упадешь с бон под бревна. Из под сплава и здоровый мужик не выберется…»

«Боны… Туда, в сплав несет наше бревно».

Ужас на моем лице не остается незамеченным. Ирка тоже пытается нащупать дно. Ее лицо быстро бледнеет.

– Кричи... – приказывает она мне, и я вижу как у нее дрожит губа.

– С чего это? – удивляюсь я.

– Твоя была идея.

– Я тебя силой на бревно затаскивала? – не принимаю я аргумент.

– Ты же в бассейне занималась. Я думала ты плавать умеешь…

– И что? Ты думала, что я спасу нас троих на течении? – легкомыслие старшей сестры шокирует меня.

Но наши препирательства уже не имеют смысла. Вдоль берега вытянулись цепочкой люди. Они смотрят, как течение несет троих детей в сплав. Молчание нарушает истошный крик тети Вали. Но никто не заходит в воду, не пытается доплыть. Мы уже слишком далеко от берега.

«Интересно, – думаю я, – она серьезно про бассейн? Или пытается переложить ответственность? Сейчас? Перед кем?»

«Хочет уйти с чувством невиновности...» – понимаю я.

Догадка запускает в моей голове поток мыслей.

«А с чем сейчас уйду я?»

Я слышала, что у человека перед смертью пролетает перед глазами вся жизнь и стараюсь ухватиться за что-нибудь в памяти. Но ничего значительного в голову не лезет.

Надо сохранить хотя бы то, что сейчас вокруг. Горы, быстрый пролет тины по зеленой воде, берег, усыпанный людьми, красные трусы в полоску… Какая глупая смерть…

Внутри меня пузырьки холодного смеха. Он вырывается наружу. Я не могу его остановить. Со стуком зубов я смеюсь в заплаканное лицо Ирки.

«Молитва! Вот что возвысит момент моего ухода!»

Но молитв я не знаю. И я читаю рукотворную. Вслух!

Бред моей молитвы, сквозь смех и стук зубов, порождает ужас на бревне. Наташка начинает выть. Ее посиневшие от холода руки цепляются за скользкий окоренный кусок ствола. Бревно начинает вращаться. Вот-вот она соскользнет в воду. Я висну изо всех сил на левую сторону. Пытаюсь удержать бревно в одном положении.

– Навались направо! – кричу я беззвучно плачущей Ирке. – Дольше проживем…

В этот момент я вижу тонкую песчаную косу. Она как спасительный канат режет тело реки почти до середины. Течение несет бревно совсем близко от края косы.

«Это шанс – понимаю я. – До нее метров двадцать. Меня снесет течением… Ладно, двадцать пять. Остальные пять может быть отмель. Я все равно продержусь столько».

Мои руки уже готовы отцепиться от бревна. Я представляю, что я уже на песке. Я обернусь и увижу… пустое бревно на реке. Им не удержать его без меня. А плавать они не умеют…

Я смотрю на песчаную полосу. Несколько секунд и мой последний шанс останется далеко позади.

Но наш шанс уже просчитали на берегу. Я вижу как по косе бегут люди. Бегут изо-всех сил, быстро. Их человек десять. Молодые парни прыгают с края косы в воду. Я уже вижу их лица над зеленой водой. И вот уже несколько пар крепких рук толкают наше бревно на отмель.

Минута славы на берегу… Мне хочется отпустить ее подробности.

Пыля мокрыми сандалями по степи, я с надеждой смотрю на дамбу.

«Сейчас, сейча-ас она скроет мою сгорбленную спину… и все забудется…».

В тени покосившихся ворот тетя Валя пробегает мимо нас. К бабушке…

Ирка склоняется и тихо говорит мне:

– Знаешь, о чем я подумала там? Хорошо, что ты выше меня ростом. На берегу все подумали, что ты старшая. И было не так стыдно.

– Это все о чем ты подумала? – с вызовом спрашиваю я.

– Нет. Еще то, что трепло ты, а не пловец. Вот что...Умела, так поплыла бы…

– А ты, значит, поплыла бы? – сдерживая тихую ярость спрашиваю я. – Ну, значит, нам повезло, что ты не умеешь плавать.

– Трепло…

– Получи! – я хватаю ее за ленту в мокрой косе и тяну к пыльной траве. Но Ирка крепче и мне изрядно достается. На шум и возню из ворот выбегает бабушка с тетей Валей. Нас разнимают. С разбитой губой я сижу в палисаднике и слышу, как причитания бабушки нарастают до воплей.

– Три гроба в одной ограде! – бабушкин крик разносится над заборами улицы.

Я тихонько пробираюсь через заросли гороха, задами к сеновалу.

«Надо же было случиться этому сегодня…» – я прикрываю за собой дощатую дверь. Никто не должен обнаружить место моего укрытия.

Калачиком я сворачиваюсь на колком сене.

«Меня просто запутали, обманули…» – обида на все вокруг заполняет горло комком. Я пытаюсь его сглотнуть.

«Из-за меня кричит бабушка, из-за меня чуть не утонули сестры. Теперь я преступник и должна как заяц прятаться от всех в сухой траве».

Рыдания, наконец, прорывают комок в горле. Наплакавшись вволю, я свешиваю исцарапанные бревном ноги над лопухами и разнотравьем. Солнце закатным, розовым лучом тепло касается их.

– Счастлив человек, что не знает, чем закончится его день... – вдыхаю я.

Мощный рев двигателя обрывает мою философскую мысль. В щели сеновала мне видно, как над забором вырастает высокий борт геологической машины. Ограда наполняется веселым басом геологов.

«Папа приехал… Подарки, наверное, сейчас раздает» – уже без горечи думаю я.

Я, вдруг, понимаю, что мне подарили сегодня что-то большее, чего нельзя потрогать руками.

– Все забудется… Придет осень. Город, школа.

Я закрываю глаза, пытаюсь заглянуть в счастливое грядущее и вижу, как по зеленой воде быстро плывет тина.