Звездочка / #140 / DELETED

Перед сном Женька долго лежит в кровати, вспоминая минувший день. В голове веселой кинолентой пробегают случившиеся события. «Хороший денек, полезный, как и всегда в деревне летом», – думает она.

Вот – утро: озорной солнечный зайчик, проникнув в комнату, прыгает на щеку. Женька жмурится, открыв один глаз, смотрит туда, где должен спать брат, но кровать пуста. «Опять на речке со своими окуньками-карасиками». Улыбнувшусь солнышку, она спускает ноги на дощатый пол, и ее тут же подхватывает водоворот неотложных летних радостей и развлечений...

Картинка меняется: бабушка возле Нюрки ловко сцеживает «парное-свеженькое-не-то-что-у -вас-в-магазинах» молоко. Теплое и сытное, с ароматом душистого клевера, пить его вот так – из глиняной кружки, жадными глотками – вкусно-превкусно. Умная Нюрка склоняет голову и подмигивает Женьке: «А ты как думала!»
А вот – лес, залитый солнечным светом, живой и радостный, что к нему пришли в гости, и не кто-нибудь, а Женька. В высоких кронах поют птицы, летят мимо опаздывающие куда-то стрекозы. Женька отодвигает еловую лапу и... застывает в восторге: перед ней – будто ковер постелили – целая поляна голубики.
И снова бабушка. Пыхтит, как паровоз, несется, грозя подобранной по дороге хворостиной: «Ах вы, бесята! А ну вниз!.. Кому говорю, живо на землю!» Женька и трое соседских вмиг скатываются с пожарной каланчи, где секунду назад шел военный совет.

«Ничего-то не понимают эти взрослые в военном искусстве, – думает Женька, лежа в кровати. Где ж еще найти такой штаб?»
Она гладит под одеялом саднящую коленку – в памяти возникает колхозный сад.
– Куда тебе! Слезай, малявка! – кричит косоглазый Митька.
– Слабо! Стрясывай давай! – вторят ему деревенские мальчишки.
Но яблоко – великолепное белое яблоко, такое крупное и такое сочное, – совсем рядом. Еще немного и... ветка ломается, а Женька летит вниз под общий хохот...

«Ух, Косой, получишь еще...», – думает она перед сном, но тут же забывает о мести, нащупав под подушкой такое крупное и такое великолепное яблоко.
Мысли возвращаются к брату: «Где это он бегает весь день? Опять его тайны!».
В оконный проем просовывается голова Арсения: «Женька! Спишь? Одевайся скорей».
В глубине сада он указывает куда-то вверх, на ветви старой акации.
– Смотри! – Арсений ловко взбирается на дерево, где обустроен шалаш – результат работы всего дня. – Дуй ко мне!
Секунда – и Женька усаживается рядом.
– Отсюда здорово видно! – Арсений протягивает руку в ночное небо. – Вот это – Большая Медведица, это – Кассиопея, а там – Полярная звезда – самая яркая...
– Откуда ты все это знаешь? – удивляется Женька.
– От папы.
– Эх, стать бы такой звездой и смотреть сверху на нашу землю, на деревню. Можно даже увидеть маму с папой в городской квартире.
– Знаешь, папа говорит, можно стать кем угодно. Наверное, даже звездой. Надо только сильно хотеть – загадать и верить, что желание сбудется.

Какое-то время они сидят молча. Женька обнимает брата, и в этот миг нет счастливее ее: вокруг лето; сладко пахнет травами, трещат кузнечики рядом с бабушкиным домом; в городе ждут мама и папа; и так здорово сидеть, прижавшись к брату, и чувствовать, что весь мир смотрит на тебя и любит... Любит просто так, потому что ты есть.

Женька всматривается в ночное небо, отыскивая что-то, затем зажмуривается изо всех сил и загадывает...
В это время откуда-то из глубины Млечного пути оторвалась от своих подружек и скатилась вниз маленькая озорная звездочка, так похожая на девочку, сидящую в шалаше среди ветвей старой акации.